«Ким Чен Ын сказал президенту (Южной Кореи) Мун Чжэ Ину, что слышал, что тот всегда встает спозаранку из-за ракетных запусков Севера, и пообещал, что больше не будет тревожить его сон», — сказал пресс-секретарь президента Южной Кореи по итогам встречи глав двух корейских государств.
Также, по его словам, Ким призвал положить конец истории конфронтации на Корейском полуострове и «построить желанный хороший мир». «Давайте чаще встречаться», — передал Юн слова северокорейского лидера, добавив, что ниже 38-й параллели придерживаются аналогичного подхода. Он рассказал, что Ким Чен Ын намерен посетить Сеул, а Мун Чжэ Ин, в свою очередь, рассказал о желании попасть на священную для северокорейцев гору Пэктусан.
Этим заявлением КНДР подтвердила заявленный ранее поворот в своей военно-ядерной политике.
Такие умиротворяющие заявления делают все реальней встречу Ким Чен Ына с президентом США Дональдом Трампом, который стремится записать себе в актив победу на внешнеполитической арене, положив конец ядерному шантажу со стороны КНДР.
Без Москвы
Поворот корейского кризиса от конфронтации к смягчению произошел без посредничества РФ. На такое посредничество в Москве сильно рассчитывали, вкладывая большие деньги в ныне рухнувшие надежды стать посредником.
Например, только для того чтобы избавить Северную Корею от монопольной зависимости от Китая в отрасли железнодорожного транзита РФ вложила не менее $1млрд. Столько стоил построенный в 2012-17 годы назло Китаю российско-северокорейский хаб СЭЗ Хасан-Раджин. Новый близлежащий к этому хабу северокорейский порт был построен буквально на ровном месте и обошелся РФ еще дороже.
Все это и другие каналы спонсирования Пхеньяна делалось Москвой на авось, в расчете на то, что конфронтация и ужесточение санкций будут неминуемо расти. Такой российский “авось” давал возможность некоторым лицам в РФ мечтать, как они подзаработают на посредничестве между КНДР и остальным миром. И сторицей окупят российские деньги, вложенные в провоцирование эскалации.
Окупать мечтали просто - склоняя США на волне северокорейского ядерного кризиса заключить с Кремлем некий тайный Большой пакетный договор, аналог “Большого Ялтинского Сговора”. По которому среди первых задач, в Кремле мечтали выторговать взамен российского контроля над КНДР целый пакет российских притязаний. В том числе на территории Украины и других соседних стран.
Вокруг чего торги: утиль или заморозка
Начало без участия РФ многосторонних переговоров между США, КНР, Республикой Южная Корея и КНДР означает не просто крах российской стратегии. Это открытый и коллективный удар по Москве. Пока конкретные переговоры еще не состоялись, прогнозировать то, чем реально готова торговаться КНДР - дело неблагодарное.
Пока что, на старте переговоров, речь идет всего лишь о консервации, а не о демонтаже основного северокорейского ракетно-ядерного полигона. Здесь важно понимать две детали. Первая состоит в том, что кроме основного полигона у КНДР есть резервный. Вторая состоит в том, что на основном полигоне, который в ходе торгов взамен за что-то обещают консервировать, недавно произошла крупная авария. То есть, к старту торгов вокруг ядерной эскалации Пхеньян выходит без потерь.
О консервации других объектов военной ядерной программы пока не сказано ни слова. А главный объект и так “сломан” якобы сам по себе. Но самое ключевое в начатых ядерных торгах - их направление. Вашингтон транслирует что ему нужен демонтаж. Пхеньяну нужна просто консервация.
Разницу между консервацией и демонтажем военных ядерных объектов способны хорошо понимать только те страны, которые прошли через процесс венно-ядерного разоружения. Это ЮАР, Украина и Казахстан.
Например, Казахстан демонтировал в свое время полигон испытания боеголовок у городка Курчатов. И теперь не знает в этом направлении проблем. Но в отличии от Казахстана, Украина не демонтировала, а просто законсервировала один из своих объектов. И теперь имеет с ним проблемы. Это две ключевые точки полигона испытаний носителей тактического ядерного оружия в Крыму.
Консервация, а не уничтожение, позволила Москве в 2000-е годы выторговать у Киева объекты торпедного полигона под Феодосией и Балаклавой. И включить их потом в состав российского ЧФ. И к 2018 году для Украины получилась вопиющая разница между “демонтажем и консервацией” - благодаря оккупации Крыма, РФ смогла быстро восстановить ранее “надежно законсервированную” ракетно-техническую базу (РТБ) торпедного завода в городке Орджоникидзе.
Как итог, европейская пресса недавно сообщила, что ЧФ РФ переместил на Феодосийскую РТБ к северо-востоку от упомянутого торпедного завода не менее шести тактических ядерных боеголовок. По сути оккупированный Крым утратил статус безъядерной территории. То есть, Украина на себе почувствовала, что демонтаж и консервация - это вещи абсолютно разные и, по сути своей, противоположные.
Вряд ли Япония и Южная Корея в ходе нынешней волны северокорейской ядерной деэскалации позволят проделывать с собой те же “консервно-демонтажные” игрища. Похожие на те, которые пришлось пережить Украине. В Сеуле и Токио точно не потерпят разделения северокорейских военных объектов на ядерные, “немножко ядерные” или “временно-случайно ядерные”, как происходит с российскими объектами в оккупированном Крыму.
Так что разночтений со стороны Токио и Сеула во время торгов между Вашингтоном и Пхеньяном ждать не стоит. И не потому, что в Японии и Южной Корее хорошо изучили пестрый опыт украинского разоружения. В ходе, которого в Вашингтоне и Брюсселе предпочитали Украину разоружать “по-полной”, а российские базы в украинском Крыму - только "немножко".
С объектами КНДР так не получится. И не только потому что японцы и южнокорейцы видят украинский опыт. Есть более простая причина. Она состоит в том, что, не считая РФ, которая просто заигралась в империю, у северокорейского кризиса, как бы он не выглядел, есть одна реально выигравшая сторона - это Япония. Эта страна дождалась времени и безупречного повода для того, чтобы начать ренессанс своей оборонной промышленности. Япония на этом пути выглядит как флагман. От которого Южной Корее, несмотря на все нюансы, просто придется не отставать.
Переговоров еще нет, но кто уже выиграл?
Вполне возможно, что нынешняя деэскалация кризиса вокруг КНДР пойдет по оптимальному для Вашингтона сценарию. И торги приведут к утилизации, а не заморозке северокорейского потенциала. Но даже в таком случае, у Японии было предостаточно времени, чтобы принять все необходимые долгосрочные решения в сфере усиления обороны. Ей грубо говоря, уже все равно.
К этим решениям относятся самые первые японские шаги поиска баланса с КНДР, которые были приняты еще в начале 2017 года. Речь идет о начале ассигнований разработки к 2020 году первых японских крылатых ракет и ракет средней дальности. Три года - это пожарный срок для такого рода программ. Но кто докажет, что японцам хватит и 3 года, потому что они готовились к корейскому кризису заранее?
Ракетная инициатива Японии, кстати, поразительно совпала с первыми шагами администрации Дональда Трампа по будущей реформе международного режима нераспространения ракетных технологий, РКРТ. Что будет делать Трамп с этим режимом, до сих пор никто толком не знает. Потому что только сейчас, а именно к 19 апреля, немного прояснилось. США в этот день обнародовали новую Стратегию развития военных ракетных технологий и Стратегию развития авиационных беспилотных ракетных комплексов. Эти документы максимально либерализуют критерии американского контроля в этой сфере. Означает ли начало такой американской либерализации РКРТ то, что в Японии, начиная свои ракетные программы в 2017 году, уже знали обо всем наперед? Вероятно, простое совпадение.
Второй не менее весомый шаг Японии произошел в начале этого года - это план развертывания в 2020-22 годы первой за последние 70 лет японской ударной авианосной группы ВМФ. По этому плану уже начато переоборудование “легких” вертолетоносцев в классические носители дальней морской авиации.
Немного истории вопроса: это точно будут “новые торги”?
В военном отношении Япония пока что выглядит единственным игроком, который сумел выиграть на поле северокорейского кризиса еще до того как Вашингтон и Пхеньян начали торги. Проигравший на этом раунде также обозначен - это РФ, которая за “неспортивное” поведение была демонстративно отстранена с переговорного поля.
Для Украины поражение Москвы в ее северокорейских авантюрах могут означать только одно - чтобы отыграть свой провал Кремль снова может попытатся усилить давление на оккупированные территории и украинские войска по их периметру. Этого не произойдет лишь в том случае, если Пхеньян слишком увлечется торгами с США. И по ходу начнет по полной программе сдавать своего “неспортивного” партнера - ведь он пытается влезть со своим глобальным интересом в почти семейные, региональные отношения между КНДР и КНР.
Для того, чтобы прояснить переговорным сторонам, кто в Москве решился стажировать северокорейских ядерщиков и на каких российских центрифугах, Пхеньяну придется вернутся к базовым истокам нынешнего кризиса. Им считается созданная 13 лет назад Korean Peninsula Energy Development Organization - KEDO. Эта компания олицетворяет собой первый шаг торгов по решению северокорейской ядерной проблемы.
Формально компания работает до сих пор, поскольку тогда бралась за слишком неподъемную для тех времен задачу. Взамен утилизации военно-ядерного цикла в КНДР она бралась строить в этой стране гражданские легководные реакторы германо-американской компании Combustion Engineering. Торги между США и КНДР по этой программе провалились, потому что у Пхеньяна еще не было полноценной линейки ядерных боезарядов.
Сейчас у КНДР уже есть почти весь спектр боезарядов. И торги могут оказаться более успешными, чем в далеком 2005 году: ведь “ядерный товар”, в отличии от тех времен, у Пхеньяна уже есть. И он круто разрекламирован. К тому же, после самой крупной за последние 100 лет засухи 2017 года основная гидроэнергетика КНДР оказалась в глубочайшем кризисе. И к возврату к программе KEDO или ей подобным у Пхеньяна появились все веские и сугубо меркантильные основания.