Но это прощание вряд ли должно позволить забыть о том факте, что Сергей Багапш был одним из самых непростых партнеров для Москвы. Партнером, иметь которого Россия никогда не хотела и с присутствием которого на политической сцене согласилась, потому что не смогла «обыграть» целый народ.
Когда Багапш избирался президентом Абхазии, его называли «абхазским Ющенко». Аналогия эта совершенно правомерна. Он не должен был стать главой самопровозглашенной республики. Окружение тяжело больного первого президента Абхазии Владислава Ардзинбы остановилось на другом преемнике - чекиcте Рауле Хаджимбе. Эта кандидатура была вполне понятна Москве, Хаджимба должен был стать этаким абхазским Путиным. А связи в российских силовых структурах убеждали, что у будущего президента есть одно, самое главное с российской точки зрения достоинство - абсолютная управляемость и предсказуемость. В конце концов, в регионах, само существование которых в качестве отдельных территорий зависит от России, Москве не нужны президенты. Ей нужны губернаторы.
Багапш появился не неоткуда. За его плечами была многолетняя партийная карьера в советские времена, работа в руководстве самопровозглашенной республики. Но он не воспринимался в качестве выдвиженца клана Ардзинбы и что самое опасное - имел собственный авторитет. Этого авторитета Москва боялась, как огня. Российское руководство и в страшном сне не могло себе представить, что новый президент Абхазии сможет проводить переговоры не только в Москве но и, допустим, в Тбилиси - столице страны, частью которой, согласно международному праву, до сих пор является Абхазия. И самое главное - что своей победой на выборах Багапш будет обязан не Путину, а себе и народу.
Нельзя даже сказать, что абхазам намекали, что нужно голосовать за Хаджимбу. Не намекали - в России просто указывают пальцем. Путин встречался со своим кандидатом накануне голосования, по Сухуми были развешены плакаты с изображением этой встречи... Когда абхазы не поняли - и проголосовали за своего, а не за кремлевского кандидата - им устроили «мандариновую блокаду», лишив сотни, если не тысячи людей средств к существованию в наиболее важный для крестьян летний сезон. Обоснованием блокады, кстати, формально занимался тот же краснодарский губернатор Александр Ткачев, который перед этим объяснял, зачем строить дамбу на Тузле.
Багапш в этой ситуации проявил себя как политик - не отказался от собственного выдвижения, но пошел на уступки, с которыми Москва вынуждена была согласиться, предложив Хаджимбе стать вице-президентом Абхазии. После победы Багапша московский ставленник оказался изолирован в руководстве республики - как Руцкой при Ельцине - и, в конце концов, вернулся в оппозицию новому лидеру. Но формальное признание присутствие в руководстве Абхазии человека, с которым встречался сам Путин успокоило Москву, дало ей возможность сохранить лицо и доказать если не абхазам, так собственных гражданам, что президентов избирают все-таки не народы, а баре в кремлевских горницах.
И все же именно после избрания Багапша открылось беспрецедентное окно возможностей для поиска путей урегулирования грузино-абхазского конфликта - причем в этом поиске Москва уже не диктовала правила игры, а была одним из ее участников. То, что эти возможности не были использованы, то, что дело окончилось войной в Осетии и настоящей западней для Абхазии - а формальное признание ее независимости Россией оказалось именно ловушкой - вина и беда отнюдь не только Сергея Багапша, но и Михаила Саакашвили. Я бы даже сказал: в первую очередь грузинского руководства, которое не смогло понять, какой потрясающий шанс появился и не может быть упущен.
Но шанс был упущен. После войны и признания независимости Багапш и вся абхазская верхушка зависимы от Москвы в гораздо большей степени, чем до конфликта. В России начинают воспринимать Абхазию уже не как самопровозглашенную республику и уж тем более не как независимое государство, а как «тайный» субъект федерации. А что интересует Москву в субъекте федерации? Собственность и деньги, деньги и собственность...
Последние месяцы жизни абхазского президента были омрачены серьезным конфликтом с Москвой - Россия добивалась от Абхазии передачи ей высокогорного села Аибга. Это село уже более семи десятилетий разделено границей между РСФСР и Грузинской ССР, дорога в него идет с российской территории и все же для Абхазии это часть ее территории. То, с каким упорством - если не сказать упрямством - в Москве добивались от Сухуми сдачи земель (опять-таки, напомню, что с точки зрения международного права это вообще территория Грузии), оскорбило абхазское общество - в местных СМИ чуть ли не впервые после того, как республика попала в ловушку призаннной независимости, задались вопросом: что вообще думает об Абхазии Москва?
Но и в России сделали вывод из происходящего. Сейчас Абхазии будут навязывать президента, который ни в коем случае не должен будет походить на Багапша, не способен будет сказать «нет», не будет даже думать о том, чтобы маневрировать - уже не между Москвой и Тбилиси, а между Москвой и собственными избирателями. От того, согласится ли Абхазия с таким подходом к собственному лидеру, будет зависеть не только будущее республики и региона, но и судьба абхазов, как народа. Но само присутствие Сергея Багапша в истории абхазов станет напоминанием о возможности и способности принимать самостоятельные решения.