Недавно вы сказали: «Жалею, что не ставил перед собой цель стать первой ракеткой мира». А почему, собственно, не ставили?
В СССР теннис считался буржуазным видом спорта и был едва ли не запретной темой. И вдруг представитель этой страны стал добиваться высоких результатов. Это было неожиданно для всех, и для меня – в первую очередь. Кроме того, всегда считалось, что теннис – не славянский вид спорта. Лендл и Навратилова – не в счет, они чехи, жившие в США. До меня были Андрей Чесноков и Андрей Черкасов, но почти сразу же я превзошел их достижения. Вопрос с деньгами отпал лет в 16: были спонсорские контракты, пошли первые призовые. Я купался в эйфории от того, что я просто свободный человек и могу ехать куда захочу. Ввиду молодости мне этого хватало. Поэтому и не было четкой цели стать лучшим. Что-то получается – уже хорошо, будет еще лучше – отлично, а не будет – ничего страшного. Это была большая ошибка.
А как вам противостояние двух состоявшихся первых ракеток мира – Роджера Федерера и Рафаэля Надаля?
Это два уникальных спортсмена. Федерер обладает даром божьим – так, как он играет в теннис, никто и никогда не играл. Он творец и, не стоит стесняться этого слова, гений. Во время матча он выделывает на корте такое, что немногие пробовали повторить хотя бы на тренировке. Надаль – уникальнейший атлет, добившийся всего путем неимоверных усилий. До него был один такой пример – Томас Мустер, который также работал по 12 часов в сутки, не ломаясь ни психологически, ни физически. Но Надаль превзошел его. Он не творец, но он трудяга, готовый бежать за любым мячом. Если бы Федерер и Надаль выпустили автобиографии, я бы дал своему сыну почитать книгу Рафы. Потому что трудом можно добиться всего, а гениальность если и придет, то позже. Родиться с этим даром не всем дано.
Сейчас об этом забыли, а ведь в начале 90-х вы могли сменить украинское гражданство на российское.
От Бориса Николаевича Ельцина поступило предложение, от которого было очень сложно отказаться. Естественно, мне давали российское гражданство. Не буду озвучивать сумму контракта на пять лет, но на то время это были большущие деньги, плюс квартира в Москве на 200 кв. м в радиусе одного километра от Кремля. В школе я любил не только математику, но и историю, и всегда считал Москву столицей. На тот момент мне было все равно за кого выступать – Россию или Украину. Я не думал, что кого-то предаю. Повлияла на мое решение мама, которой удалось донести до 20-летнего, не совсем ориентирующегося в ситуации мальчика, что родился я в Киеве, а сейчас эта страна называется Украиной, все мои друзья здесь, мой дом здесь, и уезжать было бы неразумно. Все документы были готовы, но в самый последний момент я отказался. Не жалею ли? Сложно сказать, но для меня Россия и Украина по сей день два нераздельных государства. Хоть я здравомыслящий человек и понимаю, что обратного пути уже не будет, по крайней мере, при нашей жизни. И я горжусь, что представлял Украину достойно.
То есть тогда вы считали себе русским, проживающим в Украине?
А я им и остался. Я – Андрей Олегович Медведев, не Ющенко, не Тимошенко, не Томенко. Но при этом являюсь патриотом Украины. А сколько у нас евреев, являющихся патриотами своей страны? Здоровыми, а не оголтелыми националистами мы были всегда – «гакали», «шокали», ели сало, пили горилку, танцевали украинские танцы, была и есть национальная одежда, национальные традиции. И всему Союзу мы нравились. Все говорили: «Как у хохлов хорошо!» И «хохол» не было оскорбительным словом. Его таким сделали Ющенко, Тягныбок и другие. Кстати, и русские не обижались на «кацапов», может, обижались на «москалей». Все эти слова возведены в неправильный ранг и преподносятся обществу, пьющему пиво с 10 утра. Я о нашей молодежи, которой ничего не интересно. Она хочет быть вмазанной уже в пол-одиннадцатого и на этой волне прожить один день, другой… Никто не говорит, что нас реально остался 31 миллион, что мы вымираем от алкоголизма как не знаю кто.
Я не разделяю позицию «уважаемого» Виктора Андреевича, который под диктовку американцев пытается разделить Украину и Россию, столкнуть их лбами путем религии, газовых, языковых конфликтов. Заметьте, я не отрицаю, что все мы должны знать украинскую культуру, говорить на родном языке или знать его. Мне на глаза попался документ из Госдепартамента США, датированный примерно 2003 годом. Цель – раздел Украины на две части, Запад и Восток, для того, чтобы было легче манипулировать уникальной страной. Страной, которая могла бы стать новой Швейцарией. И я не думаю, что этот документ – провокация, например, российских спецслужб.
При всем этом вам принадлежит фраза: «Теперь вы понимаете, почему во время Помаранчевой революции я голосовал за Ющенко!» Также вы считали, что для Шараповой, в отличие от Курниковой, на первом плане все же игра, а все остальное – сопутствующее. Список можно продолжить. Не слишком ли много разочарований и ошибок как для одного человека?
Я не отказываюсь от своих слов. По Ющенко. Мы выбирали между Ющенко и Януковичем, а у Виктора Федоровича, к сожалению, был определенный факт в биографии. Напомню, на тот момент мы были второй страной в мире по росту ВВП. И выбирать такого президента, когда в Украину могли и должны были посыпаться инвестиции со всего мира, было неразумно. Но кто же думал, что Ющенко не выполнит ни одного своего обещания. Хотя люди, знавшие его личностные качества, предупреждали, что все обещания он не выполнит. Но не в таком же масштабе! Более того, он сделал все, чтобы в ближайшее время их было практически невозможно осуществить… А сейчас у нас по всей стране висит Яценюк. При этом он говорит: «Я ни у кого денег не беру». Откуда тогда деньги на рекламу?..
По Курниковой и Шараповой. Аню я знаю очень хорошо. Ее никогда не интересовал теннис. Ей что-то подсказываешь на тренировке, а она в ответ: «Это все хорошо, но вот скажи – а ты в Майами квартиру будешь покупать? Там давно уже купил, Аль Пачино…» У Шараповой – тяжелейшая травма плеча. На этом многие заканчивали карьеру. А то, что ее менеджеры продолжают ее продавать, – да правильно делают! А вдруг это на самом деле конец карьеры. Шарапова успешнее Курниковой и со спортивной точки зрения, и с маркетинговой. Да, она использует свое имя, но она его для этого и создавала. Вот Курникова и водку пьет, и кокаин нюхает, и все равно в глянцах она идет на «ура».
Вы долго жили в Европе и остались не в восторге от тамошних жителей. Говорили, что иностранцы любят погреться в лучах чужой славы, но затем устремляются к новым кумирам. А украинцы не такие?
Одно только понятие – славянская душа. Все наши достижения, победы связаны с нашей душой. У иностранцев нет такого. В мыслях только деньги. У меня очень много друзей, которые после окончания карьеры не только не отвернулись от меня, а стали еще ближе. За границей в таких масштабах это просто невозможно.
"Если не женился до 30-ти, то лучше не жениться до 35-ти", – эти слова сказаны Андреем Медведевым в 31. Вашему сыну скоро три года, но вы по-прежнему не женаты. Ждете, когда вам исполнится 35?
Все правильно, до 35 точно не женюсь. Живу в гражданском браке, но внутренне я семейный человек. Наверное, для женщин иметь штамп в паспорте более важно. Для меня важнее иметь благословение на небесах, то бишь – венчаться. До этого момента я должен лишиться некоторых вредных привычек, очиститься духовно. Тогда я могу взять обет венчания с четким пониманием, что это на всю жизнь, без срывов, без «но» и «если». А поставить штамп в паспорте, чтобы юридически делить недвижимость… Поверьте, если вдруг что-то пойдет не так, моя супруга будет обеспеченным человеком.
Вы наверняка не раз становились объектом внимания женщин, охотящихся за тугими мужскими кошельками.
Я неплохо разбираюсь в людях. К тому же, у меня достаточно опыта общения с такими вот дамочками, которые использовали меня, когда я играл в теннис. Сейчас мало того что вид у меня неприступный, так еще и есть внутренний стержень. И охотницы за деньгами, у которых в голове, кроме денег, вообще больше ничего нет, ко мне просто не подойдут. Не постесняются – побоятся. Были некоторые случаи, информация передавалась дальше, и мне потом говорили: «Андрей, а мы думали, ты хороший добрый парень…»
Вы коллекционировали вина, ручки, но забросили. Почему?
Начну с того, что коллекционером вин меня можно было назвать с большой натяжкой. Я никогда не мог устоять перед соблазном выпить хорошее вино в кругу друзей. А настоящие коллекционеры максимум могут показать его. К ручкам у меня был глубокий интерес, но прошел. Пока вы разглядываете каждую ручку как предмет искусства, с трепетом, ждете следующего выпуска и обязательно хотите получить первый или крайний номер из этой коллекции, – вы коллекционер. Я перерос это. У меня очень дорогая коллекция, некоторые экземпляры действительно уникальные. И я готов со всем этим расстаться. Но при одном условии: продать не на аукционе, а человеку, у которого при виде коллекции будут трястись руки. Я помню это особенное ощущение, когда держишь в руках то, чего нет и не будет у другого.
Вы не раз озвучивали свою цель в 2010 году баллотироваться в президенты Федерации тенниса. С меньшим энтузиазмом вы говорите о том, почему не стали им в 2005-м. Притом, что за вас даже проголосовали, но затем были долгие разбирательства.
Во-первых, я счастлив, что не стал президентом: в стране много что пошло наперекосяк, и мне бы не удалось воплотить свои замыслы в жизнь. А тогда у меня состоялась беседа с Вадимом Шульманом, который четко объяснил, для чего ему нужна должность президента. Честь ему и хвала, что он сдержал слово: достал из своего кармана огромную сумму денег и вложил в развитие нашего тенниса. Другое дело – как эти деньги использовались. Потому что в Федерации есть исполнительный директор, который к теннису имеет такое же отношение, как я к балету. Могу заявить, что нецелевое использование средств Вадима Маратовича имеет место и по сей день.
А почему вы снова решили баллотироваться?
Последние годы я занимался бизнесом. Можно сказать, потратил это время на восполнение пробелов в своем образовании. Мне нечем особо гордиться, потому что зарабатывание, условно говоря, $20 млн. в год – не достижение. Другой момент – я никогда не понимал, как можно копить деньги, наращивать капитал. К тому же неудачи в бизнесе не так расстраивали, как поражения в теннисе, а достижения не так радовали, как победы. По окончании карьеры я почти и не брал ракетку в руки, а в прошлом году Игорь Диденко (и.о. председателя НАК «Нафтогаз Украины». – «Левый берег») вытащил меня на корт сыграть парный матч с любителями. Я аж расцвел душой. После этого стал консультировать некоторых наших талантливых юниоров. Знаете, видеть, как человек впитывает твои советы, как он растет профессионально, – неимоверное состояние. И я хотел бы воспользоваться этим состоянием, чтобы помочь украинскому теннису в целом. Большего я добьюсь на посту президента.
При нынешнем руководстве женская сборная пробилась в Мировую группу Кубка Федерации. Мужчины в шаге от подобного в Кубке Дэвиса. Что нового привнесете вы?
Главная цель – строительство Национального теннисного центра. Затем на его базе собрать талантливых детей со всей страны, бесплатно их тренировать, кормить, вести от юниорского до взрослого тенниса. У меня есть и коммерческий проект – создание собственной школы, клуба и академии. Кстати, если кто-то докажет, что мне лучше только консультировать или отвечать в Федерации исключительно за международные связи – пожалуйста. Но я не уйду в тень, как это было в прошлый раз. Тогда меня избрали почетным президентом, но за советом ко мне никто не обращался. А навязываться я не привык.