Историческую память возможно исказить, но нельзя вытоптать. Наполеон слыл знатоком человеческой души. Шекспир также. Но их знания не имели между собой ничего общего. Древний греческий философ Антисфен на вопрос, как следует обращаться с политикой, ответил: «Как с огнем, не подходить слишком близко, чтобы не обжечься, и не очень удаляться, чтобы не замерзнуть».
Мы живем в больной стране. Неожиданно получив все возможности демократии, мы не сумели воспользоваться многими из них. Как оказалось, независимость не гарантирует гражданам обладание индивидуальными свободами. Мы все еще не осознали, что излечение политикой невозможно. Здесь необходимо другое – исцеление историей. Мы должны понять, что трагедия Эдипа, Антигоны, Федры и Прометея – это и наша современная трагедия.
Достаточно давно великолепный Петр Струве записал: «То, что у Гоголя и Щедрина было шаржем, воплотилось в ужасающую действительность русской революционной демократии». Эта действительность, несколько облегченная в сравнении с российской, продолжается и у нас, в современной Украине. Ложь, ставшая состоянием сознания и публичного поведения наших политиков, настолько очевидна, что отталкивает нас от этой сферы человеческой деятельности, на самом деле, нам же необходимой. Иногда нам кажется, что наименьшим злом было бы возложить власть на тех из нас, кто иметь ее категорически не хочет. Увы, такое неосуществимо.
Мы склонны забывать, как, в сущности, молоды идеи суверенной личности и право гражданина критиковать государство. Особенно это касается стран, совсем недавно переживших авторитаризм и тоталитаризм. Украина – среди них. Но именно эта «забывчивость» способствует укреплению демократии.
Отсталая экономика порождает деспотические режимы. Этот феномен все больше и больше актуализируется в Украине. Пожалуй, наше временное преимущество состоит в том, что властью у нас являются неумные и нерешительные люди, озабоченные лишь одним – личным обогащением.
Логика нашей украинской истории, по-видимому, состоит в том, что мы обречены пережить еще одну волну уличного сопротивления действиям слепой и жадной власти. Провоцирующий момент наступит внезапно и непредсказуемо. Революцию нельзя вызвать. Ее приход возможно только ускорить.
В каком бы веке мы сами не жили, мы испытываем воздействие свойственных нам массовых эмоций и социальных условий, и от этого влияния почти невозможно отгородиться. Власть, не умеющая или не желающая модернизировать экономику, прибегает к банальным и лишь временно эффективным методам профилактики – изъятию из общества (не обязательно тюрьмой, возможно и выдавливанием в эмиграцию) тех 10 процентов лидеров, которые способны актуализировать и возглавить сопротивление. Такие социально-психологические рекомендации в 20-ом веке были известны тюремщикам, начальникам концентрационных лагерей и лагерей для военнопленных. В результате общность заключенных теряла волю к сопротивлению. Но – только временно, поскольку в зоне появлялись другие, новые лидеры.
Приведу пример из своего лагерного прошлого. Известный советский диссидент Володя Буковский, ставший неформальным авторитетом в политическом лагере в Пермской области, был удален в тюрьму в городе Владимире. Его боялись! Ну, как было не бояться русского узника, сумевшего расположить к себе даже бывших партизан УПА и балтийских «лесных братьев»! Что ж, спустя несколько недель его лидерскую позицию в лагерном сопротивлении заняли другие, украинец Иван Свитлычный и еврей Лев Ягман.
В 1906 году в царском Петербурге в совсем не подпольно изданном сборнике «Свобода и культура» была опубликована статья некоего Леонида Галича «О способах борьбы с властью». Там были и такие слова: есть много способов борьбы с властью – от восстания до хроникерской заметки. Я, как и все здравомыслящие украинцы, предпочитаю последнее. Поскольку понимаю: третьего Майдана не будет. Будет страшное. И, в результате, распад украинской государственности.
К сожалению, приведенные нами во власть политики этого не понимают. Даже те из них, кто получил в университете диплом историка. Только диплом, без соответствующих знаний.