«Пyтин и компания меня очень удивили»
Владимир, почему ваша помощь направлена именно на 72-ю ОМБр, что вас связывает?
Так сложилось, что первые бойцы, о чьих потребностях я узнал от товарища, который жил в Мариуполе, стояли на блокпостах возле его города. Волей случая они оказались из 72-й бригады, которая тогда командовала сектором - все остальные бригады были подчинены штабу бригады. Если бы не она – Мариуполь мог бы быть не нашей территорией.
А вы сам раньше не служили в армии?
Нет, я к армии вообще никакого отношения не имел. Когда подошел мой срок служить – это было еще сразу после развала Советского Союза - я считал, что армия не для меня, и мне там делать нечего. Меня в этом убеждала целая куча моих друзей, знакомых, родственников из тех, кто уже отслужил. И я, честно признаюсь, «откосил».
В связи с этим вам повестка сейчас точно не придет?
Да и вообще - количество детей, возраст не призывной. Но, по большому счету, если бы пришла повестка, сейчас я бы поступил совсем иначе. У меня был как-то эпизод, когда практически на моих глазах дезертировало две трети одного из батальонов после обстрела «Градами». На позиции, где стояло больше трех сотен бойцов, вдруг оказалось 28 ребят - все ушли, а они остались. И когда я смотрел в их глаза, они говорили: «Мы останемся. И если будет нападение, все равно будем стоять». В тот момент мне очень хотелось записаться добровольцем и попасть туда, к ним. Но те же ребята меня за несколько часов разговоров убедили, что мне нужно заниматься тем, чем я занимаюсь, потому что это для них важнее.
В Москве, где вы работали, у вас осталось много друзей? Как вообще люди, с которыми вы работали, отнеслись к вашей смене деятельности?
Там не столько друзья, сколько множество хороших знакомых. Так получилось, что еще когда начались события Майдана, я всей душой рвался в Киев. Уже тогда работала росийская пропагандистская машина. То, что происходило на Майдане, преподносилось совершенно иначе. Большинство знакомых и коллег, которые были под влиянием этого всего, старались толерантно обходить эти разговоры и не влезать в них. Не говорить о политике и Майдане стало неписаным правилом.
Стало сложнее общаться после захвата Крыма?
Не только общаться. Я снимал жилье в Подмосковье - городок Королёв, мне оттуда было удобно добираться на работу скоростной электричкой. Я всегда ехал в электричке в наушниках и слушал музыку. А в какой-то момент у меня сломались наушники, я их снял - и понял, что вокруг меня весь вагон электрички ведет обсуждение, как лучше у Украины «отжать» Крым. Представляете, какие желания и мысли возникают в этой ситуации?
Я просто ушел в тамбур, открыл окно и понял, что нужно ускоряться с переездом. Так было везде: на улицах, в публичных местах шел такой массовый психоз - "Крым наш" и прочее. Меня это не просто напрягало, а очень травмировало. Поэтому с большинством людей я перестал общаться на этой почве. Точнее, они перестали общаться, потому что многие из них оказались подвержены этому агитпрому. И многие искренне не понимали, как я могу не принимать их позицию: «Ведь Крым же исконно наш».
Несмотря на то, что эти люди, в основном, из интеллекутальной IT-сферы, даже они поддались этому психозу?
Да, и в этом смысле Пyтин и вся его компания меня очень сильно удивили. Я до этого считал, что время пропаганды как мощного оружия уже прошло. Но они мою уверенность полностью опровергли. На самом деле, пропаганда, грамотно поставленная, профессиональная, может привести к массовому зомбированию, управлению общественным мнением, перекалибровке ценностей. Конечно, это требует постоянной подпитки и «подкручивания», но тем не менее, это работает. Даже в эпоху, когда вся информация открыта и есть интернет. Так и «айтишники», и другие современные люди, люди которые считают, что они сами выбирают, какие новости им читать - они все равно оказались подвержены этому. Они оказались в информационном поле, которое ими управляет. И даже если ты человек, который не согласен с тем, что показывают в телевизоре, но вокруг тебя куча «зомби», то рано или поздно ты попадаешь под их влияние, очень сложно удержаться.
Все лучшее - артиллеристам
Вы координировали создание системы для ведения артилерийского огня ГИС «Арта». Как она показала себя в работе за эти, если я не ошибаюсь, полгода после внедрения в армии?
На самом деле, гораздо больше. Давайте я начну издалека. Занимаясь волонтерской работой, начинаешь общаться с людьми и видишь, как они воюют, работают, как идет управление подразделениями, бригадой. Я по сути своей работы - интегратор. И даже обучение людей для меня – это работа специалиста информационных технологий по внедрению этих технологий, в первую очередь, в умы. А потом уже в компьютеры, в сервера.
Год назад, видя проблемы и задачи, которые стоят перед армией, я начал изучать технологии, которые помогли бы их решить. Была группа людей, которая создавала географическую информационную систему (ГИС). Это их бизнес. Они делали подобные решения для зарубежного заказчика. Но они знали, по сути своей профессиональной деятельности, как можно удовлетворить потребность военных в картографии. Я предложил им создать для ребят несколько конкретных решений, что они и сделали. Их продукты оказались очень эффективными - сейчас об артиллерии 72-й бригады ходят легенды.
На базе их технологии получилось решение для автоматизации управления артиллерией. Это комплексное решение – не просто программка на планшетике. Мы договорились: они взяли на себя разработку программной части, а я - поиск аппаратных решений, компьютеров, техники, связи и сбор денег на все это. В результате нам удалось пройти большой путь. За последний год удалось внедрить эту систему в работу уже большого количества бригад.
Моя личная цель – чтобы к концу этого года все военные части в АТО, все подразделения артиллерии были автоматизированы, и не обязательно с помощью именно этой системы.
По ходу мне удалось изучить гигантскую неповоротливую систему Минобороны, понять, как ее можно модернизировать. Самое сложное – добиться того, чтобы система приняла этот продукт, поставить его на вооружение. Чтобы в дальнейшем Минобороны на свои средства могло заказывать, приобретать такие решения. Чтоб люди в министерстве понимали, что именно нужно и в каком виде.
Мы этот путь еще не завершили, но большую часть уже прошли. Сейчас я занимаюсь далеко не только ГИС «Артой». Все разработки технические, которые касаются артиллерии и не только ее - это поле моей деятельности. Я использую тот новый опыт, который у меня появился, для развития, в том числе, других решений, других систем, других производителей.
А каких, можете назвать, если не секрет?
Есть неплохие наработки компании «Эквижн» - системы управления войсками в целом. Есть технические решения для планшетов, для артиллерии. Это системы расчетов параметров огня и целей указания.
Многие об этом не знают, но в наших краях есть огромное количество передовых военных разработок, которые уже много лет экспортируются. К сожалению, за последние полтора года не одна из них не попала на фронт. Я делаю все для того, чтобы эти системы оказались на фронте как можно быстрее. Причем внедрять их нужно максимально качественно, чтобы не пришлось переделывать год спустя то, что сделал сейчас. Я занимаюсь координацией этой деятельности.
Возвращаясь к ГИС «Арта», есть ли у нас аналоги этой системы? Или за рубежом?
Давайте будем честными - пусть даже это будет не так радужно звучать. Все разработки, которые произошли из волонтерских инициатив, как ГИС «Арта», проекты «Армии SOS» и другие – они, на самом деле, не являются чем-то абсолютно новым. Взять армию США - там все это есть, причем комплексное и гораздо более качественное. Наша проблема в том, что мы ничего подобного никогда не делали для армии. Ни ГИС «Арта», ни любая другая разработка не решает всего, а лишь некое количество задач из множества существующих.
Работа, например, ГИС «Арты» позволяет очень хорошо повысить боеспособность артиллерии и войск. Точно также определенные задачи решают, например, планшеты «Армии SOS», системы других производителей. Все они могут друг друга дополнять - они просто являются различными способами решения обычных задач, в чем-то схожими, где-то пересекающимися. Но вот интересная вещь: в общении с разработчиками я столкнулся с тем, что большинство из них считает других разработчиков конкурентами. Желания взаимодействовать с другими разработчиками, другими системами нет. Понимания того, что все есть у разных других разработчиков и производителей, тоже нет. Только в последние три месяца я убедился, что подавляющее большинство разработчиков знают хорошо свою систему, и очень плохо знают другие системы, которые они считают конкурентами. Нам необходима консолидация всех этих решений, разработчиков, идей.
А что касается ГИС «Арты»,с точки зрения нашей армии и того, что эта система делает, она стала откровением для многих, в первую очередь военных.
То есть, ничего подобного у нас все-таки не было?
Да конечно, не было. Когда я презентовал ее очередным артиллерийским офицерам, я это назвал в шутку «массовый оргазм». Они увидели, что они могут делать с помощью такой системы - это было «Вау! Это здорово! Это шикарно», - потому что действительно, их «кусачесть» для противника повышается в разы.
Но на самом деле, им нужно больше. Осознание этого пришло, приходит и будет приходить. И нам нужно сразу, уже сейчас думать, какой армия будет через год или больше. Потому что проблема, которая пришла с востока, сама собой не исчезнет - ни за 5 лет, ни даже, возможно, за 10 лет. Нам нужно сформировать армию, которая, по примеру израильской, сможет сдерживать любого противника именно болезненностью своих ударов, эдакой «кусачестью».
«Возможно, я еще стану госслужащим или политиком»
За этот год с лишним какие еще волонтерские проекты стали для вас самыми важными, знаковыми?
В августе прошлого года мы делали проект по оборудованию экранами противокумулятивной защиты бронетехники бригады. Мы, к сожалению, не успели оборудовать все БМП - потому что бригаду, не дожидаясь переформирования, отправили на фронт. Но мы немало сделали. У тех экранов было много недоработок, которые мы потом выявили, и сейчас готовимся к перезапуску этого проекта. Но тогда мы смогли буквально за неделю выработать решение, и весьма неплохое, и реализовать его. Множество людей поддержало наше стремление защитить ребят броней. Я тогда за 5 дней собрал первый миллион гривен, неожиданно для себя самого.
Знаковым я еще считаю «волонтерский десант», хотя это и не совсем мой проект. Он родился в головах тех ребят, которые сейчас трудятся в Министерстве обороны. Но в его реализацию вложено немало усилий многих волонтеров, и я чувствую себя немного к нему причастным.
В чем была ваша работа?
Я принципиально не претендовал на должности. Они проходили «сверху», а я продолжал работу «снизу». И могу с полной уверенностью сказать, что за последний месяц мы с ними встретились, прорыли туннель друг к другу. И сейчас гораздо лучше понимаем, что нужно делать и как менять армию, министерство. И мы уже это делаем.
Снизу - это как?
Хороший вопрос. Когда ты начинаешь свою волонтерскую работу, общаясь, в первую очередь, с бойцами и офицерами нижнего эшелона, постепенно вникая в их работу, жизнь; потом знакомишься с командирами, вникаешь уже на уровне батальона, потом бригады, сектора - то смотришь на проблему глазами военнослужащих, каждого человека в этой цепочке. Ты видишь проблему совершенно не так, как ее видят люди в Генеральном штабе, в Минобороны. И когда ты вместе с ними обсуждаешь решение некой глобальной задачи, это очень сильно повышает шансы на успех.
Так я могу внести свой вклад в реформы.
Нелли Стельмах рассказывала, как осенью в офис «Крыльев Феникса» пришел Юрий Бирюков, и поставил всех волонтеров перед фактом - готовиться к государевой службе. Вы тоже тогда могли стать частью «волонтерского десанта»?
Мне предлагали, но тогда у меня было осознанное решение идти своим путем. Совсем недавно мне снова предлагали включиться в работу штаба, теперь уже председателя Луганской ОГА Георгия Туки. К сожалению, я тоже вынужден был отказаться, потому что слишком много сейчас взял на себя, и не могу перейти к чему-то другому, бросив начатое.
И все же, вы рассматриваете для себя такую вероятность - быть госслужащим?
Да, я не исключаю этого абсолютно. Я вообще очень амбициозный человек. Сейчас я создаю очень большую структуру - фонд помощи стране «Кузня Украины». Это целый кластер организаций, каждая из которых занимается решением задач, начатых волонтерским движением. Ведь оно имеет определенные ограничения, и не всегда может принимать эффективные решения. Например, где вы найдете волонтера секретаря, или волонтера-кладовщика, который работает полный рабочий день, и при этом выполняет качественную работу? Этого невозможно достичь. Людям нужно кормить свои семьи, отвлекаться на бытовые потребности.
Поэтому сейчас я создаю некоммерческую общественную организацию, которая позволит решать множество задач для проектов большой сложности. Таких, с помощью которых мы модернизируем нашу страну, реформируем Министерство обороны. Я не одинок в этих действиях. Давид Браун (Давид Арахамия, волонтер – ред.) тоже готовит подобный амбициозный проект.
Вообще, очень много из того, что начиналось как волонтерское движение, преобразуется в организованные формы. Я думаю, будущее волонтерского движения немало зависит именно от такой систематизации.
Пока я эту структуру не создам, я точно не буду не госслужащим или политиком. Но думаю, что 3-4 месяца спустя, если проект будет запущен и покажет себя работоспособным, я, возможно, и стану каким-то служащим. Я не закрываю для себя этой возможности.
Кузня помощи стране
Расскажите о «Кузне Украины», чем ваш фонд отличается от волонтерских организаций?
В первую очередь, если мы говорим: «некоммерческая организация», то подразумевается, что за свою работу люди смогут получать заработную плату, полноценно работать в рамках договора, брать на себя конкретные обязательства. Ведь волонтеры - это люди, обязательства которых немножко эфемерны.
Чтобы прийти к этому, нам нужно системное финансирование. Поэтому создан благотворительный фонд «Кузня Украины», который будет системно и серьезно решать задачу финансирования.
Для реализации многих проектов зачастую нужны определенные решения, связанные с образованием. Для этого в «Кузне Украины» создаются учебные центры. Мы с помощью волонтеров и профессионалов будем обучать военных и гражданских людей, в т.ч. и тактической медицине.
Самим волонтерам нужно очень многое: иметь возможность получить медицинскую страховку на случай ранений, или застраховать свой автомобиль; получить помощь профессионального бухгалтера или юриста; приобрести те или иные услуги по специальной очень низкой цене - будь то шины для автомобиля или услуги связи от мобильного оператора. Для этого создается «Волонтерский центр «Кузня Украины» - эдакий дистрибьютор специальных товаров и услуг для волонтеров, которые удается консолидировать благодаря системной работе с теми же компаниями, операторами связи, производителями, страховыми компаниями.
У большинства волонтеров большая головная боль - правильные финансовые отчеты. Выдавая солдату носки или трусы, если они куплены на благотворительные пожертвования, волонтер должен, согласно новому закону, предоставить отчет в налоговую. Большинство волонтеров не умеет, и даже просто не успевает создавать такие отчеты. На это нужно потратить немало времени и иметь определенные навыки. Нужны бухгалтеры и консультанты, которые помогут волонтеру в этой части его работы. Мы соберем людей, которые смогут это делать по минимальной стоимости, быть может даже совсем без оплаты со стороны самих волонтеров.
У нас много задач, связанных с научно-техническими разработками. Большинство волонтеров, которые разрабатывают технологические решения, зачастую не думают о том, что произойдет, когда их проекты нужно будет поставить на службу армии. Они могут сделать продукцию, но для того, чтобы армия просто могла ее принять на вооружение, нужно целая куча конструкторской документации. Нужно соблюсти массу процедур, провести испытания. Для этого создается специальная структура - научно-исследовательский центр. Предварительные соглашения уже достигнуты с Центральным научно-исследовательским институтом и другими учреждениями Министерства обороны.
Кроме того, есть множество волонтерских производственных проектов. Одни делают турели (установка для крепления пулеметов, мелкокалиберного вооружения – ред.), другие -противокумулятивные экраны, или шьют элементы тактического снаряжения. Для того, чтобы можно было заказать производство нужных вещей для той или иной части и при этом исключить коммерческую составляющую, мы создаем производственный центр. Грубо говоря, это будет место, куда можно принести заказ, и люди помогут организовать весь процесс производства, вплоть до того, что при необходимости предоставят документацию, чертежи. К процессу смогут подключиться предприятия, которые сейчас простаивают – выполнять заказы с минимальной наценкой, но обеспечивать сотрудников работой, и, самое главное, помогать фронту.
По сути, «Кузня Украины» будет ориентироваться на потребности целой армии и всех, кто с ней связан?
Однозначно. Кроме прочего, эта война выявила и такую потребность, которая у нас не закрывается государством вообще. Многие из тех, кто постарше, еще помнят в школах уроки гражданской обороны. А сейчас таких уроков нет. Больше всего от этого страдают люди, которые живут в населенных пунктах на линии огня. У нас есть ряд пилотных проектов по обучению гражданских людей, проживающих в этой зоне, первичной медицинской помощи, тому, как организовать укрытие, как взаимодействовать с военным начальством и гражданскими властями, чтобы получать информацию о тех или иных угрозах. Чтобы понимать, куда и как эвакуироваться, где есть перевалочные пункты. Это все то, что мы называем гражданской защитой. Это тоже направление нашей деятельности.
«Кузня Украины» - это укрепление обороноспособности страны во всех ее проявлениях. И конечно же, забота о бойцах. У нас уже работает юридическая служба, которая бесплатно консультирует и позволяет решать целый ряд вопросов участников АТО: оформление документов, получение земельных участков, урегулирование конфликтов с работодателями. Это ведь тоже обороноспособность страны. Потому что человек с оружием в руках, который знает, что он надежно прикрыт с тыла, может сделать гораздо больше.
Также у нас есть направление психологической реабилитации военных. Это долгосрочная и очень трепетная тема.
LB.ua публиковал об этом несколько статей. Действительно, важная проблема, которая государством практически не решается.
Практически все проекты «Кузни Украины» - это своего рода образцы того, что нужно сделать на государственном уровне. После завершения каждого проекта мы сразу смотрим, как самое важное из него можно интегрировать в государство уже сейчас. Многие структуры, которые мы создаем, будут очень тесно сотрудничать с правительством. Вплоть до того, что будут договора подряда с государственными предприятиями, а где-то и многосторонние договорные соглашения или создание совместных предприятий.
А какого рода помощь вы бы хотели видеть от чиновников, от государства в своих делах?
Если посмотреть правде в глаза, то, кроме Министерства обороны, в государственном исполнительном аппарате нет больше ни одного ведомства, у которого бы настолько плотно была налажена работа с волонтерами: ни у Госслужбы чрезвычайных ситуаций, ни у Министерства внутренних дел, ни у Министерства здравоохранения.
Мне бы хотелось от чиновников высокого ранга, чтобы они применяли опыт Министерства обороны по сотрудничеству с волонтерами, чтобы в этом плане было больше инициатив. Ведь в государственном аппарате, например, есть структура социальной защиты. У нее сейчас очень много задач: на войне есть погибшие, раненые, инвалиды. И то, в каком виде сейчас государство способно позаботиться об этих людях, дает повод для очень эмоциональных негативных отзывов. Здесь работа с волонтерами очень важна.
Какие основные потребности у вашей организации?
Сейчас фонд на этапе формирования. Самая большая сложность - организовать большое количество рабочих мест. Нам нужно закупить немало оборудования, в том числе, для учебного центра, те же манекены для тактической медицины и так далее. И нам сейчас нужна поддержка, в первую очередь, крупного бизнеса, чтобы мы могли эту структуру запустить как можно скорее. Поддержка именно в становлении фонда.
Офис «Кузни Украины» будет на востоке, где вы, в основном, находитесь, или в Киеве?
Главный офис будет в Киеве, ведь это общеукраинская организация. Но у нас уже есть сеть региональных представителей, и они будут в каждом областном центре. Определенные проекты, учебный центр, военное кадровое агентство - тоже будут представлены в регионах.
В какой перспективе этот фонд помощи заработает?
Когда он запустится на 100%,мне даже самому сложно понять. Но, скажем, в серьезную силу фонд заработает уже где-то во второй половине августа. Часть служб работают уже сегодня: та же юридическая служба, ряд других проектов реализовывается. Военное кадровое агентство сейчас тоже формируется, оно запустится в конце августа.
Будете привлекать профессиональные кадры в армию?
Это очень интересный проект. Из-за, мягко говоря, неэффективности работы военкоматов существует огромное количество людей, которые хотели бы служить даже по контракту, по краткосрочному или долгосрочному, хотели бы приносить пользу своей стране в АТО - но они боятся, что по приходу в военкомат они попадут совсем не туда, где их знания и навыки будут использованы эффективно.
Мы в взаимодействии с «волонтерским десантом» создаем структуру, которая позволит человеку попасть именно туда, где он будет наиболее полезен и эффективен. Естественно, если он соответствует всем критериям и потребностям той или иной вакансии.
Фактически, это объединение кадровых технологий, опыта работы в системе, в АТО и процесса реформирования Минобороны. У нас уже есть огромное количество заявок. Формируются команды, которые начинают работать над заявками. Это будут профессионалы, в том числе, военные, которые помогут определиться даже людям ранее не служившим с тем, какие их знания, навыки можно использовать в армии.
У нас сейчас огромный кадровый голод: нехватка квалифицированного медицинского персонала в тех же медротах, пунктах, госпиталях. У нас нехватка квалифицированных артиллеристов и офицеров любых родов войск. Армия сильно расширяется. У нас огромнейшая нехватка профессиональных тыловиков, которые могли бы навести порядок в запущенных структурах и процессах. Для этого всего нужны профессионалы как с боевым опытом, так и без него. Мне жаль, что эти люди до сих пор не нашли способ попасть служить туда, куда бы им хотелось.
Действительно, в армии часто можно встретить профессионалов с техническим образованием, которых при мобилизации ставят служить простыми пулеметчиками.
Мне приходилось в процессе внедрения проектов находить высококачественных IT-специалистов на совершенно непонятных должностях или позициях. И эти люди с радостью соглашались подписать контракт, зная, что их знания будут эффективно использованы. Подобные случаи и подвигли меня на создание такого проекта. Мы его запускаем уже в ближайшие дни.
Часто ли обращаетесь к IT-компаниям, к людям из своей сферы за финансовой помощью для волонтерских проектов? Или помощью интеллектуальной?
Регулярно. Я сейчас этим занимаюсь ежедневно - не столько поиском финансов, сколько поиском решений и их внедрением. Огромное количество людей и компаний помогают создавать эти решения.
Наша армия во многом осталась на том уровне, который был 24 года назад, и сейчас приходится сталкиваться с кучей проблем. В том числе, с отсуствием компетентности у офицеров. С непонимаем того, что может дать то или иное решение, автоматизация или технологии. Приходится вместе с ними разбираться, искать эти решения.
Даже при создании структуры фонда «Кузня Украины», в который перетекает вся деятельность моей команды, меценаты нам помогают программным обеспечением, технологическими площадками. Для создания новых систем управления войсками немало компаний вкладывается, в том числе, достаточно емкими покупками, с большой себестоимостью.
Вы сам на них выходите, предлогаете им сотрудничать?
По-разному. Часто, когда приходит какая-то потребность, пишу в фейсбук - и люди реагируют. Например, когда нужна техника, звонит человек и говорит: «Я готов предоставить 3 сервера». А стоимость этих серверов - больше 400 тыс гривен. Есть люди, которые пишут конкретные предложения, а есть те, кто просто спрашивает, чем помочь. Бывают такие, которые хотели бы внедрить что-то новое, и когда-то потом, после победы заработать на этом. Имеется в виду, чтобы фирма получала деньги от Министерства обороны за тот продукт, который ему нужен. Чтобы люди получали зарплату и так далее. На мой взгляд, это тоже абсолютно нормальный подход.
Для тех, кто хочет помочь - реквизиты БФ «Кузня Украины»:
ЧАО «Приватбанк» Р/с 26001052638411 ЕДРПОУ/ГРФЛ 39724372 МФО 320649
Или перевод на карту Приватбанка № 5169 3305 0684 8610.