Это мои мертвые, мои лагерные друзья, бесплотные, застывшие в недоумении, пытаются понять новую Украину. Рядом с памятником Ленину, одетые в обыкновенные зэковские робы, они внимательно осматривают лица людей, идущих мимо них, сквозь них… Я, выживший, отодвинутый от них временем на сорок лет, невнятной скороговоркой, захлебываясь словами, что-то поясняю им. Моя ночь – их время, там мы опять и опять встречаемся. 14 декабря 1976 года в лагере я записал стихотворение «В прозрении января». Спустя год или два оно было опубликовано на французском и английском языках и даже вошло в антологию мировой поэзии, изданную во Франции. Понимаю, такое внимание – не к мастерству поэта, а к его судьбе, к месту рождения образа. Там были такие строки, записанные верлибром:
Дед Мороз
С урезанной пайкой
Выкармливает
В камере мышь,
Прохудившимся мешком
Устилает нары,
В грезах о паре,
Венике
И горячей еде,
В ненависти к зиме
Я редко рассматриваю свои лагерные стихи. Живу настоящим. Работаю, пытаюсь сделать чуть более комфортабельной свою собственную страну. Я, выживший, обязан сделать это. Ради них, мертвых. Нескончаемый сизифов труд: страна сопротивляется. Жестко, агрессивно, выбирая в управление собой худших. Понимаю, моя страна проходит сорокалетие пустыни, той самой библейской пустыни. Тревогу вызывает другое, это сорокалетие для Украины может затянуться надолго. Причина и в этом – нет у нас Моисея. Все еще нет.
Мы ропщем. Мы хотим золотого тельца. В конце каждого календарного года мы желаем себе перемен к лучшему. Лучшей работы, лучшей зарплаты. Мы, взрослые, истово мечтаем, чтобы какой-нибудь очередной Дед Мороз (президент, премьер-министр и т.д. и т.п.) принес нам волшебный дар счастливой жизни. Желательно, в лежалую нашу постель, давно не стиранную. Как дымящуюся чашечку свежего кофе. Но все наши деды-морозы варят кофе исключительно для себя, в своем кругу почти справедливо называя нас ленивыми лохами.
Не будет нам счастья. А будет труд. В первую очередь – совсем не физический труд мыслить. Трезво мыслить. Учиться быть гражданами. И, обрести, наконец, своего Моисея.