О чём сегодня разговор. Скажу честно, я принципиально не стал заходить на спортивную территорию моих коллег журналистов, хотя поначалу и тянуло. Подумал, у каждого должен быть свой участок. Так ведь? Но и не отозваться на событие было невозможно. Поэтому, хотя бы просто в знак уважения к олимпийской столице Великобритании, я решил рассказать вам одну не совсем спортивную, но от этого не менее драматическую историю борьбы двух великих англичан, двух, специально искал, лондонцев, происшедшую в этом городе, пусть и задолго до нынешней Олимпиады, но всё же имеющую непосредственное отношение к одному из её фундаментальных спортивных принципов - фейр-плей.
Вот скажите, как было бы чудесно, если бы всегда побеждал только сильнейший, если бы каждый в своей жизни получал только по заслугам: за зло - наказание, за добрые дела - слава и уважение. Но так бывает не всегда. Далеко не всегда. И не только в спорте.
Если вы интересуетесь жизнью и деятельностью исключительно Роджера Федерера, Усейна Болта или же Лионеля Месси, и никогда сэра Исаака Ньютона, то всё равно, может, когда-нибудь, краем уха слышали о тяжёлом конфликте этого гения науки с неким мистером Гуком, и искренне жалели великого учёного, которому этот самый Гук доставил столько неприятностей. Если не слышали, то я вам сейчас расскажу.
Начнём с того, что за именем Гука для нас никогда не вырисовывался хоть какой-нибудь живой человек, это был просто символ, досадная помеха на пути великана Ньютона. А то, что от этого мелкого склочника не сохранилось даже портрета, только указывало нам на его истинные размеры.
«Что касается его вида, то он был чрезвычайно сгорбленным, - сообщал о мистере Гуке один из его современников, - Телом он был хилый и слабый. Всегда был очень бледен и худ, а позже стал только кожа да кости, очень тощий. У него были серые глаза навыкате, тонкий нос, острый подбородок и высокий лоб. Ходил он низко наклонившись и очень быстро».
Много писалось о мелочности Гука, о его любви к спорам, о неуживчивости его характера, о его ревнивой боязни потерять свои идеи и изобретения, о его перманентных конфликтах с другими учеными о правах на научные открытия, причём конфликты страстные, публичные и, судя по описываемой истории, воистину бесконечные.
Роберт Гук родился в 1635 году на острове Уайт в Англии. Свою научную деятельность он начал в качестве ассистента, т.е., попросту говоря, лаборанта, у известного физика Бойля (помните школьный закон Бойля-Мариотта?).
Когда в 1662 году было образовано Лондонское Королевское общество по развитию знаний о природе (оно существует и сейчас, и является одним из старейших научных сообществ в мире), Гук был приглашён туда на должность куратора. Обязанности его были весьма нелёгкими. Согласно контракту, Гук должен был на каждом заседании Общества (а они проходили еженедельно, кроме времени летних каникул) готовить и проводить перед его членами три или четыре опыта, и показывать, что такой-то обнаруженный другими учёными научный факт или явление природы установлено надёжно или же оно ложно. Труд большой и требовал от куратора серьёзных знаний и большого кругозора.
Вероятно, именно подобной деловой практикой и можно объяснить поистине необъятный круг научных интересов Гука.
Вот вам, хотя бы, такой пример. В 1676 г. Гук с коллегами организовал «Клуб для натуральной философии и механики» (натурфилософией тогда называлась физика). Обратите внимание на диапазон их интересов (не то, что сейчас, когда каждый учёный упорно роет лишь на своём крошечном научном пятачке).
На первом же заседании: Гук говорил относительно воды на Луне, другой присутствующий коллега сообщил о своих гипотезах света. «Затем вошел м-р Уинд», и разговор перешёл на оказание помощи при пересечении болот и при хождении по льду. Потом толковали относительно силы пушечного пороха и молнии, баллистики и высоты гор. Затем обсуждали вопросы о фосфоресцирующих животных и разведении растений. Далее обсуждали технику часового дела, вопросы строительства, проблемы ковки и плавки металлов, способы печатания картин, шлифовки стекла, природы волокон мускулов, изготовления вентиляторов и огнедействующих машин.
Вот такая немаленькая повестка дня!.. А ведь у Гука была ещё и собственная научная работа, выступления, встречи, обширная переписка… А если учесть ещё и то, что в Королевском обществе Гук один выполнял нагрузку десяти человек, то становится ясным, что он просто физически не был в состоянии довести до конца многие из своих идей, которые буквально переполняли его голову. Кроме того, он не без проблем пережил две революции, несколько гражданских войн, пять монархов и одного лорда-протектора, что также несколько отвлекало его от важной и срочной работы.
И вот однажды, забегавшийся Гук пишет письмо своему коллеге Ньютону и предлагает тому совместно обсуждать и экспериментально проверять всевозможные новые идеи и теории. Гук предлагает Ньютону, в частности, высказать свои соображения о нескольких гуковских гипотезах и обещает не обижаться на критику, с тем, чтобы забросив старые раздоры, совместно взяться за исследование природы. Одна из его идей - это гипотеза «о всеобщем притяжении». В этом письме Гук не говорит о ней слишком подробно, но, тем не менее, достаточно понятно.
Тут следует сказать, что в XVII веке научные открытия не были такой уж большой редкостью, как, допустим, в наши дни, поэтому они никак не регистрировались и не патентовались. В те времена об открытиях обычно сообщали в частной переписке или в докладе, и этого было вполне достаточно.
Так вот, отправив письмо с предложением о сотрудничестве и списком идей, Гук незамедлительно вернулся к другим своим делам. Прошло время, но Ньютон на предложение так и не ответил, более того, с тех пор он больше никогда ничего Гуку не писал.
«Моя страсть к философии утихла - тогда же пишет 37-летний Ньютон другому своему коллеге (словом «философия» в то время называли все точные науки в целом), - и я думаю о ней не больше, чем торговец о чужой торговле или крестьянин об учении».
А другие дела, на которые далее ссылался Ньютон, заключались, судя по всему, в его увлечении алхимией. Теперь вся мощь таланта учёного была брошена на попытки получить в лаборатории чистое золото. Он потратил на это кучу сил, денег и времени, но, к сожалению, все попытки добиться успеха, ни к чему не привели. Сам Ньютон, правда, всё ещё рассчитывал на победу. Однажды, после подробного описания в дневнике произведённых им действий, он радостно сообщил: «Вонь ужасная! Видимо, я близок к цели!».
Тем не менее, Ньютон не оставлял занятий настоящей наукой и в 1687 г. выпустил свои эпохальные “Математические начала натуральной философии”. Трактат содержал, ни больше, ни меньше, как законы нового миропонимания на ближайшие 250 лет! (Хотя, как утверждали злые языки, полностью его прочитали всего четыре человека!..). В этом выдающемся труде Ньютон установил абсолютность пространства и времени, вывел три фундаментальных закона движения и дал математическое описание закона всемирного тяготения. Но при этом, вот что любопытно, в рукописи Гук не был упомянут ни разу!
Знакомый с подобными авторскими проблемами первооткрыватель «всеобщего притяжения» немедленно всполошился. Уже на заседании 21 апреля Гук заявил о своих правах. Он обвинил Ньютона в краже его идей и в том, что тот даже не упомянул о нём ни в одной из частей своей книги. Узнав об этом, Ньютон ответил месяц спустя длинным и очень раздраженным письмом:
«Математики (это он о себе), которые всё открывают, всё устанавливают и всё доказывают, должны довольствоваться ролью сухих вычислителей и чернорабочих. Другой же, который ничего не может доказать, а только на всё претендует и всё хватает на лету, уносит всю славу, как своих предшественников, так и своих последователей... И вот теперь я должен признать, что я всё получил от него, а что я сам всего только подсчитал, доказал и выполнил всю работу вьючного животного по изобретениям этого великого человека. Короче говоря, все эти вещи показывают, что я опередил Гука во всех вещах, о которых он утверждает, что знал их прежде меня».
Скандал разгорелся нешуточный. Но Гук продолжал настаивать на своём приоритете в формулировании закона.
Ньютон кипятился:
«Одно дело - изобретать гипотезы, а другое дело - доказывать их. В действительности, существует такое серьезное возражение против достоверности этого отношения, что без моего доказательства, к которому м-р Гук не имеет никакого отношения, ему бы не поверил ни один строгий философ».
В общем, как ни бился Гук, как ни убеждал окружающих в своём приоритете, но авторитет Ньютона в научном мире был непоколебим. Тяжбу Гук проиграл. Но не сдался.
В конце концов, истина, как обычно, нашлась где-то посередине. Хотя и не очень скоро. Через три столетия академик С.И. Вавилов сформулировал её так:
«Не решая задачи, Гук нашел её ответ. Вместе с тем, перед нами вовсе не случайно брошенная мысль, но несомненно плод долголетней работы. У Гука была гениальная догадка физика-экспериментатора, прозревающего в лабиринте фактов истинные соотношения и законы природы... Но Гук не мог идти прямой, безукоризненной дорогой «Математических начал» Ньютона, но своими окольными тропинками, следов которых нам теперь уже не найти, он пришел туда же».
Это правда. Вопрос лишь в том, кто пришёл туда первым.
Роберт Гук прожил 68 лет и всю жизнь неустанно трудился. И он не мелкий склочник, как может показаться некоторым, а великий учёный. Он оставил после себя громадное научное наследие. А по широте научных интересов его можно сравнить, пожалуй, лишь с Леонардо да Винчи! Судите сами. Гуку принадлежит:
первая правильная формулировка закона всемирного тяготения, волновая теория света, открытие явления интерференции, первая живая клетка, которую он обнаружил с помощью усовершенствованного им микроскопа (Гуку же принадлежит и сам термин «клетка»), прорыв в акустике, открытие постоянства температуры таяния льда и кипения воды, непосредственное доказательство вращения Земли вокруг Солнца. Кроме того, он создал механическую вычислительную машину и ряд приборов для воспроизведения важных математических кривых.
Все эти столь многочисленные открытия и изобретения и поныне составляют золотой фонд современной науки, хотя имя Гука не часто связывают с его творениями - они приписаны другим людям. Ведь у Гука никогда не было достаточно времени, чтобы хотя бы просто остановиться на каком-нибудь из них и подробно его развить.
А ещё он придумал пружину для карманных часов, спиртовой уровень и определил скорости вращений Марса и Юпитера вокруг своих осей. Он изобрёл первую в мире систему оптического телеграфа. Предложил прототип тепловых машин. Создал особый ареометр для определения степени пресности речной воды и придумал винтовые зубчатые колёса. Гук является одним из основоположников современной метеорологии - именно им были изобретены основные приборы для изучения погоды. Кроме того, именно он обнаружил знаменитое Красное пятно на Юпитере.
Кроме того, Роберт Гук самостоятельно построил в качестве архитектора множество зданий (например, Гринвичскую обсерваторию), купол лондонского Собора св. Павла тоже построен с использованием метода, придуманного Гуком. Вдобавок он предложил новую схему планировки улиц, пересекающихся под прямым углом, которую затем столь блестяще реализовали в Нью-Йорке.
По характеру ума Гук был универсалом и энциклопедистом, он интересовался буквально всем, рождал множество выдающихся мыслей и идей, но оставлял их на полдороге, а потом очень обижался, когда другие присваивали их себе. В конце концов, это стоило ему грядущего бессмертия и славы. Как в случае с законом всемирного тяготения.
Гук скончался 3 марта 1703 г. и был скромно погребен в Лондоне в церкви св. Анны. И лишь после этого злопамятный, обидчивый и не терпящий критики Ньютон, ещё при жизни названный величайшим научным авторитетом Англии всех времён, согласился принять на себя обязанности президента Королевского общества, в котором почти сорок лет так усердно трудился его неудачливый соперник. Теперь оставалось только добиться, чтобы Гука как можно скорее забыли. Что, в общем-то, вскоре и произошло.
Ньютон пережил Гука почти на 25 лет и умер 21 марта 1727 г., навсегда оставшись в памяти благодарного человечества, как единственный автор самого распиаренного в истории закона природы. Надпись на могиле сэра Ньютона в Вестминстерском аббатстве гласит:
«Здесь покоится сэр Исаак Ньютон, дворянин, который почти божественным разумом первый доказал с факелом математики движение планет, пути комет и приливы океанов… Прилежный, мудрый и верный истолкователь природы, древности и Св. писания, он утверждал своей философией величие Всемогущего Бога, а нравом выражал евангельскую простоту. Пусть смертные радуются, что существовало такое украшение рода человеческого».
Гук до конца дней пытался бороться за свои права на легендарный Закон. В своем дневнике 15 февраля 1689 г. он записывает: “У Галлея встретился с Ньютоном; он тщетно пытался отстаивать свои права, но всё же подтвердил мои сведения. Заинтересованность совести не имеет».
По-видимому, Гук все же имел право на более значительную долю уважения современников в этом вопросе. Или уж хотя бы нас, его неблагодарных потомков. Но я надеюсь, что этим материалом, мы сегодня, пусть и с некоторым опозданием, достославному Роберту Гуку его всё же оказали.
И пусть теперь победит сильнейший!..