Читайте также Марко Царинник: Історична напівправда гірша за одверту брехню.
Свобода на проспекте Бандеры. Вахтанг Кипиани
Инцидент в Легнице неприятный, но не беспрецедентный. В начале текущего года в Подкарпатском воеводстве недалеко от польско-украинской границы неизвестные вандалы уничтожили памятный знак погибшим воинам Украинской Повстанческой Армии. Летом активисты польских патриотическо-националистических кругов объединились в, так сказать, «единый идеологический фронт» с целью недопущения на польскую территорию участников велопробега «Европейскими тропами Степана Бандеры», который инициировали их визави из западноукраинской Сосновки. Приблизительно в то же время на улицах одного из районных городов на севере Польши, в регионе, где проживает много этнических украинцев, появились плакаты, призывающие к возмездию по отношению к «преступникам» из ОУН-УПА и их последователям.
Но угрозу со стороны «поднимающего голову украинского фашизма» почувствовали не только наши западные соседи, но и восточные. Лично президент и премьер России не побрезговали сообщить мировому сообществу о своем беспокойстве по поводу «героизации фашистских пособников» в братской когда-то Украине.
Но внешняя реакция – это только одна сторона медали. Внутри страны бурлят страсти еще похлеще. Не успевают во Львове возвести памятник Степану Бандере, как в Крыму открывают памятный знак «жертвам ОУН-УПА». Не успели в Киеве национал-патриоты отбить нос вождю мирового пролетариата, как неизвестные мстители разгромили крест и мраморную плиту в память о расстрелянных немцами украинских националистах в Бабьем Яру. Запад и Юго-восток страны опять смотрят друг на друга сквозь призму идеологической вражды. Радикальные политические маргиналы с обоих краев политического спектра снова получают теоретическую возможность вставить свои пять копеек в большую политику.
В этом месте в качестве «перебивки» можно задать несколько риторических вопросов. Как так произошло? Почему именно сейчас? И при чем здесь президент Ющенко?
Ответы, понятно, лежат на поверхности. Присвоение Виктором Ющенком, без учета мнения большинства граждан страны, посмертного титула «Герой Украины» главнокомандующему УПА Роману Шухевичу привело к двум тяжелым последствиям. Во-первых, был выпущен из бутылки джин противостояния. К тому же присвоение Шухевичу «героя» стало не единственным «подмигиванием» президента в сторону националистически ориентированной части граждан. Так, что та часть граждан, которая с решением Ющенко не согласна, имела все основания почувствовать себя дискриминированной – «“наш” президент против нас».
А во-вторых, политические радикалы с обеих сторон получили импульс к действию. Националисты решили воспользоваться моментом – «пока президент наш, нужно переходить в наступление». С этой целью используется каждый удобный случай. Благо этот год принес несколько поводов – и столетие со дня смерти Бандеры, и 50-летие со дня его же смерти, и 80-летие основания Организации Украинских Националистов...
Фото: Униан
Там, где не хватало поводов, их просто придумывали. Как, например, организация велопробега им. Бандеры с Сосновки до Мюнхена по территории Польши. С самого начала эта акция была сориентирована на межгосударственный скандал и в значительной мере завершилась для ее инициаторов успехом. Поляки оказались-таки «врагами» – не пропустили украинских детей через границу.
Радикалы из пророссийских шовинистических кругов тоже времени не теряли. Они также хорошо понимают, что открытая идеологическая борьба – самый лучший способ для мобилизации своих сторонников и привлечения на свою сторону сомневающихся.
Радикализация общественных настроений набрала в этом году, кажется, невиданных до сих пор в этой сфере масштабов – если война с памятниками явление не новое, то убийство одесского молодого националиста Чайки является очень тревожным симптомом.
Так что уже сейчас, даже не дожидаясь завершения этого «года Бандеры», можно сделать вывод, что «объединительные» инициативы президента Ющенко и его окружения привели к резкой поляризации настроений в сфере истории, культуры, традиции и других ценностей, без единого понимания которых не может быть и речи о единой нации, об общей национальной идее.
Проблема ведь не столько в нашем отношении к УПА или Бандере, сколько в том, что из-за этого отношения мы еще долго не сможем сесть за стол переговоров, чтобы договориться о выходах из политического, экономического и других кризисов.