После Бухареста и Брюсселя, Премьер-министр Молдовы Майя Санду посещает Киев. Чем обусловлена именно такая приоритетность?
У Молдовы два соседа - Румыния и Украина. Отношения с ними играют центральную роль в развитии Молдовы. У нас дружественные отношения с Украиной, общая история и часто схожие проблемы - с неурегулированными конфликтами, коррупцией, контрабандой. Общие возможности открытости, желание глубже интегрироваться в Европу. У нас подписан Договор об ассоциации с ЕС, аналогичный вашему, такая же Зона свободной торговли. То есть исходной точкой выступает схожесть интересов и параллели от ожиданий общества.
И мы, и вы проходили через очень жесткие и болезненные ломки, трансформации политических систем. В Украине это было посредством двух революций, одна из которых стала глубочайшей трагедией для меня - я поминутно следил за тем, что происходило в Киеве 19-21 февраля (2014 года - С.К.). В Молдове транзиты власти были сложными, но мирными - кроме 7 апреля 2009 года. У нас много общих параллельных эволюций в политике, и даже правительства в наших странах поменялись по тем же мотивам: общество хочет жить без коррупции, хочет нормальной управляемости, лучших условий для бизнеса, чтобы работать и платить налоги, а не взятки.
В Киеве у вас запланирован ряд встреч, каких результатов вы от них ожидаете?
Всегда важно присмотреться друг к другу, установить диалог. Мы хотим построить отношения между новым правительством Молдовы и новой властью в Украине. У нас есть общие интересы и по снижению контрабанды вокруг Приднестровья, и по взаимной поддержке территориальной целостности Украины и Молдовы. Есть и коммерческие вопросы, которые мы хотим обсудить. Важен общий фон, но конкретные позиции тоже будут обсуждаться.
Вы, как министр, будете ли продвигать необходимость встречи Президента Додона с Президентом Зеленским? В прошлом году, когда Игорь Додон проявил желание встретиться с Петром Порошенко, условием для этого – с украинской стороны - было признание Молдовой российской агрессии против Украины.
Во всех странах политические партии идут на выборы с одной избирательной программой, а когда вступают в коалицию, пересматривают многое из того, что декларировали. Сейчас в Молдове коалиция между проевропейскими силами и партией социалистов. Коалиционное соглашение не предусматривает пересмотра существующих договоренностей или позиций, которые Республика Молдова брала на себя в отношениях с Европой и в отношениях с Украиной. Поэтому это не вопрос взаимного признания территориальной целостности, а сотрудничества, чтобы это было реальностью. И для коалиции, и для Президента Додона важно, чтобы такие контакты происходили, потому что у нас общие проблемы, и от них никуда не деться.
Я был в Широкино, еще не будучи министром. Провел полдня с украинской армией в каске и бронежилете. Я знаю, что это такое. Я был в Приднестровье, хотя ситуация там, конечно, спокойнее. Эти проблемы для нас близки. Мы солидарны с вашими территориальными проблемами, а вы всегда были солидарны с нашими.
Одно дело коалиционное соглашение, другое - прямая речь Президента (Додона, - ред.).
Прямая речь Президента состоит в том, что Украина территориально целостна. Я уверен, что Президент Молдовы подтвердит эти позиции.
Так как на счет организации встречи Зеленского и Додона?
Знаете, у нас до этого был определенный разрыв в отношениях между Президентом и Министерством иностранных дел, эти два института власти работали в параллельном режиме. Сейчас мы восстанавливаем более интегрированную внешнюю политику, но пока трудно сказать, когда и как будет происходить диалог между Президентом Молдовы и Президентом Украины. Безусловно, нам важно, чтобы этот диалог состоялся, но пока разговора о конкретных датах не было. Тем более, что в Украине сейчас выборы. Вам нужно создать свои законодательные органы после них.
Это случится не раньше, чем к концу года. Нет ясности, кто будет вашим коллегой с украинской стороны.
Когда я принял присягу Министра иностранных дел, в первый же день послал сообщение двум коллегами из Украины; я разговаривал по телефону с господином Данилюком, обменялся сообщениями с господином Пристайко в первый же день. В этом смысле мы готовы к встрече в любой момент.
Украина много раз получала от Молдовы сигнал, что ее территория не будет использоваться Россией для возможной потенциальной угрозы. Пророссийская позиция Президента Додона известна всем, но раньше у него не было силовых полномочий, не было возможности влиять на армию и силовые структуры. Новое коалиционное соглашение его такими полномочиями наделило. Нам в Украине стоит чего-то опасаться?
Нет, не стоит. Есть много конъюнктурных и структурных факторов, которые говорят о том, что Украине не нужно беспокоиться из-за нашей коалиции. Во-первых, абсолютное большинство министров в правительстве выступают за проевропейский вектор развития. Социалистическую партию представляют только один министр и вице-премьер. Также глава Службы безопасности и информации были предложены Социалистической партией, но это компромиссные кандидатуры, которые утверждены, в том числе, проевропейской частью коалиции. Это не одностороннее решение Президента, но выбор парламентской коалиции.
По линии армии у нас продолжается диалог с нашими партнерами и в ЕС, и в Северной Америке. А главная функция Службы безопасности - обеспечение функций государства. К этим кандидатам у нас нет вопросов, поскольку они утверждены коалиционно.
Другой фактор – структурный. Украина находится между Молдовой и Россией. И у Украины есть большой уровень контроля над тем, что и как транспортируется или передвигается в этой части мира, будь то черешня или танки. Независимо от того, кто в Молдове при власти, ни одно правительство, какие бы отношения оно имело с Киевом или Москвой, не сможет игнорировать интересы Украины.
Тогда как вышло, что двое из трех ваших депутатов в ПАСЕ проголосовали за возвращение России?
Этого голосование вызвало большое волнение в нашем обществе. Но не МИД формирует позицию государства, а парламент и парламентеры. МИД в данном случае никак не мог повлиять на позицию наших депутатов в ПАСЕ - они имеют индивидуальное право голоса, и каждый им воспользовался по-своему. Я не могу здесь ничего комментировать.
По всем другим вопросам, где исполнительная власть, министерства имеют мандат и право что-то открыто комментировать, мы, безусловно, солидарны с Украиной в вопросах, связанных с территориальной целостностью, движением в Европу, европейской интеграцией.
Считаете ли вы сложившуюся ситуацию в ПАСЕ конъюнктурно и политически обусловленной?
Я не могу комментировать решение большинства, не могу комментировать, как голосовали французские, шведские, литовские и даже молдавские депутаты. Как бы мне это не нравилось. Такова структура институционных сдержек и противовесов.
Как вы оцениваете жизнеспособность созданной в Молдове коалиции? Она объединила фактически противоборствующие политические силы.
Если говорить о внешнеполитических предпочтениях, согласно опросам общественного мнения, примерно 40% населения выступает за интеграцию в Европу и примерно 40% за усиление дружбы с Россией. То есть желание общества - быть в хороших отношениях и с Россией, и с Европой, и максимально извлекать из этого выгоду для государства. Это дает свободу действий, наша коалиция поддержана двумя третями населения.
Если посмотреть на статистику внешней торговли Молдовы, 68% экспорта в прошлом году ушло в Европу, в Россию - 8%. При такой структуре торговли ни одна политическая сила Молдовы не может взять и повернуться спиной к Европе. Без Договора об ассоциации, без зоны свободной торговли с Евросоюзом молдавская экономика вступает в тотальный и сиюминутный коллапс. Теряет сотни тысяч рабочих мест. Мы уже настолько интегрированы и зависимы от европейской экономики, что не можем двигаться в другом направлении. У нас много лет действует безвизовый режим с Евросоюзом. Так что наша география - безусловно, Европа.
Вы назвали войну в Приднестровье гражданской.
Это была моя вербальная ошибка. Я сделал ее в Бухаресте. Искал следующую фразу и неправильно выразился. Я официально сказал, что это ошибка, а не политическая позиция, не изменение политической позиции Молдовы.
Будет ли МИД под вашим руководством требовать выполнения резолюции Совбеза ООН о выводе российских войск?
Безусловно. Все молдавские правительства всегда требовали, чтобы Россия вывела войска из Приднестровья, которые там находятся нелегально. С 91 года, когда Молдова стала независимой, никто не давал России разрешения на создание военной базы на территории Приднестровья. Мы позволили России через договор о прекращении огня после приднестровского конфликта задействовать миротворческие силы, но не подписывали ни одного документа, который разрешал бы военное присутствие другого государства. Поэтому, безусловно, вывод войск из Приднестровья - наш приоритет. И мы будем об этом говорить. И всегда об этом говорили.
А что с развитием “Дунайской стратегии”? Она, как я понимаю, рассматривается Европой как евроинтеграционный механизм?
У нас пока что серьезная ситуация с макрофинансовой и макроэкономической стабильностью. Страна фактически 10 месяцев в процессе выборов и формирования правительства «полууправлялась».
Год назад Евросоюз отменил нам финансирование из-за невыполнения условий предыдущим правительством. Часть финансирования заморозили американцы. То есть у нас пожары во внешней политике. Плюс политический кризис. До “Дунайской стратегии” пока руки не доходили. Пока что мы пытаемся стабилизировать ситуацию. Есть договоренность с МВФ, которая открывает нам возможность получать финансирование от Евросоюза. И это занимает огромное количество времени.
Как обстоит ситуация с Демократической партией Молдовы, лидер которой Владимир Плахотнюк скрывается в Европе?
Раньше, когда к нам прилетали украинские министры, кто на государственных самолетах, кто на чартерах, видно было, что они представляют государство с ресурсами. Молдавские министры никогда чартерами не летали.
Я помню, как во время Майдана вылетали чартеры из Борисполя. Я лично через Flightradar отслеживал, кто куда убегает. А в кишиневском аэропорту обычно всего 4-5 самолетов. Когда прилетает/улетает самолет, вся страна видит. Но вот когда Демократическая партия ушла из правительства, и Плахотнюк сбегал, в молдавском аэропорту появилось сразу довольно много чартеров. Это было уникально. До этого чартерами никто не летал.
Сколько в Украине миллиардеров? А в Молдове официального, наверное, ни одного. Откуда взяться чартерам? Наворовать в бедной стране негде. Поэтому случай с Плахотнюком был беспрецедентным.