Могут спросить: а как же так? А где же вы были, когда развивались события на Майдане? Я отвечу, где я был – на тех же позициях. Государственнических.
Потому что на Майдане границу насилия перешли не протестующие, а правоохранители. Правоохранители избивали студентов на Майдане. Правоохранители вытесняли протестующих с Майдана. Правоохранители заблокировали весь правительственный квартал, чтобы помешать любым акциям протеста. Правоохранители заманили протестующих в ловушку у стен Рады. Правоохранители выработали план “зачистки” Майдана и фактического уничтожения оппозиции. Физического уничтожения. Именно поэтому я и считал, что это были никакие не правоохранители, а обычная банда в погонах – как сейчас в России. Но при этом вспомните, что к самим военнослужащим – тем более срочникам – не проявлялось никакой агрессии, не было никакой ненависти даже в самые трудные дни Майдана. Не говоря уже о том, что Майдан – в этом была его сила и потому он получил всемирную поддержку – был мирным протестом. Да, научившимся защищаться. Но мирным.
Да, еще во время Майдана я был рядом с Олегом Тягнибоком и другими лидерами и активистами “Свободы” – как, впрочем и других политических партий. Но меня все время спрашивали о “Свободе” – в особенности российские коллеги. Как это я оказался рядом с партией, известной своей авторитарной идеологией? Какой же я после этого либерал?
Обыкновенный. Ведь это “Свобода” пришла под мои знамена – знамена европейской демократии – а не я под ее. И если “Свобода” защищает будущую европейскую интеграцию страны, значит, ее лидеры и активисты понимают, что в Европе защищать свои взгляды и принципы придется европейскими же методами. В парламенте, если тебя туда изберут. В СМИ. На митингах и демонстрациях. Но – без гранат.
Очевидно, такое понимание не пришло до конца. И не только к “Свободе”, но и к представителям других политических партий, которые сегодня больше озабочены своими результатами на местных выборах, чем будущим страны. Потому что любая дискуссия хороша, когда она реалистична. Да, в защите президентом и его сторонниками конституционных изменений можно найти слабые места. И можно – унижение суверенитета по согласованию с западными партнерами. Но проблема в том, что оппоненты конституционных изменений не отвечают на самый главный вопрос – о последствиях отказа Украины от Минских соглашений и фактического разрыва отношений с западными партнерами.
А им стоило бы рассказать своим избирателям об этих последствиях. И взять всю ответственность за них на себя – в том числе и за вполне реальную утрату только нащупываемой государственности – на себя.
Тогда те из них, кто выживет, хотя бы могли бы написать в эмиграции честные мемуары.