Попов, Сивкович, Клюев и все-все-все
"Обратиться к Вам меня вынудило освещение нашими средствами массовой информации мероприятий, связанных с годовщиной событий на Майдане, результатом которых стало демонизирование моей личности - якобы я отдал приказ об избиении студентов", - пишет Владимир Сивкович Арсену Авакову.
"Все забыли, а некоторые просто делают вид, что забыли, что посадить за решетку меня попробовали еще 14-го декабря 2013-го – как соответствующий ход в ответ на угрозы со стороны лидеров западных государств руководству страны за попытку разгона демонстрации 10 декабря 2013 года, для подтверждения Президентом лояльности перед Западом".
Тут автор явно преувеличивает. Никаких реальных попыток "посадить его за решетку" никто и никогда не предпринимал. Да, претензии были, но касались они событий с 29 на 30-го ноября; вовсе не второй попытки разгона Майдана – с 10 на 11 декабря. Или мы чего-то не знаем, и с 10 на 11 Сивкович тоже пособничал Захарченко? Наконец, о каких "угрозах со стороны западных лидеров" рассуждает Владимир Леонидович? Он, видимо, забыл, что времена поменялись и подобные необоснованные намеки ничего, кроме скепсиса не вызывают.
Читаем далее:
"Никто не хочет замечать выводы служебных расследований (выделение мое, - С.К.), проведенных в МВС и в других силовых структурах, которые говорят о полном отсутствии в моих действиях признаков уголовно-наказуемых деяний".
Действительно, упоминаемая Сивковичем проверка проводилась. Закрытая служебная проверка МВД. Предмет ее – разгон студентов. Еще раз: не события с 10 на 11 декабря, а именно разгон студентов. По результатам проверки ни одна фамилия потенциальных виновников бойни названа не была. Так, видимо, проверяли. Вот только как, откуда Сивкович мог об этом знать? Ведь проверка была закрытая, служебная и тут – такое "откровение".
"Ни один из незаангажированных экспертов, после изучения моих служебных полномочий, не может не признать, что в рамках этих полномочий я не имел юридических оснований для того, чтобы отдавать приказы любым правоохранительным органам. Кроме того, вы, как министр, прекрасно понимаете, что ни один из ваших подчиненных не станет выполнять команды заместителя секретаря СНБО, тем более в то время, когда вы находитесь на рабочем месте (выделение вновь мое, - С.К.). Кроме того, ответственным за МВД и Генеральную прокуратуру был первый заместитель секретаря СНБО", - ведет далее Сивкович.
Данный эпизод интересен следующим.
Первое. Год тому (опять-таки: в показаниях ГПУ) Сивкович словом не обмолвился о роли Захарченко. Еще бы, тогда Виталий Юрьевич был всемогущим главой МВД, ставленником самого Александра Януковича. Сейчас он такой же, как и Сивкович, беглец. Сейчас на Захарченко можно все валить, как на мертвого. А вот год тому – ай-яй-яй, нельзя-нельзя.
Второе. В этих строках Сивкович впервые свидетельствует: в ночь разгона студентов Захарченко находился на своем рабочем месте в МВД и руководил операцией непосредственно (по некоторой информации, он сверял свои действия все с тем же Александром Януковичем). Версия, более чем логичная. Работая над книгой "Майдан. Нерассказанная история", я пыталась ее фактово обосновать. К сожалению, ни одного свидетеля, который бы видел в ту ночь Захарченко в главке на Богомольца, "выловить" не удалось (они все попросту сбежали, - С.К.) – инструментарий журналиста в этом смысле, увы, ограничен, а вот органы, при желании, с задачей вполне могут справиться. Даже сегодня.
Зато отыскались свидетели сцены, разыгравшейся в кабинете министра утром 30-го. Вскоре после разгона, Захарченко собрал в кабинете замов, включая Коряка и, при всех, драматически вопрошал последнего: "Валера, что ты наделал?!" "Я же не могу сказать, что меня подставили. Придется все теперь брать на себя", - ответствовал Коряк. На присутствующих сцена произвела неизгладимое впечатление. Впрочем, сегодня я абсолютно уверена: это была дешевая инсценировка, направленная лишь на то, чтобы Захарченко себя как-то выгородить.
Третье. Первым замом секретаря СНБО в ту пору числился Александр Медведько. Ранее он был целым генеральным прокурором Украины, сосланным в Совбез не за плохую службу и даже не за злоупотребление веществами известной крепости, нет – просто при Викторе Януковиче СНБО было чем-то вроде "кадрового отстойника", туда отправляли тех, кому требовалось "временно пересидеть". Не более. В данной связи, апелляции к Медведько, как к человеку который в СНБО мог что-то решать (даже если подобное числилось за ним по должности) – смешны и необоснованны.
К слову, Медведько – добрый друг нынешнего главы ГПУ Виктора Шокина. В ходе нашего интервью для LB.ua я рассказала Виктору Николаевичу об этом письме и спросила, допрашивался ли Медведько в деле по разгону студентов. Ответом было удивленное "нет". Дескать, с какой стати?
Четвертое. О полномочиях Сивковича. Вот – фрагмент из нашего апрельского (за 2014-й год) интервью с Александром Поповым. Попов, как известно, утверждал, что команду установить "йолку" получил от Клюева, а "ответственным" Андрей Петрович назначил Сивковича:
"…Правда заключается в том, что действительно Андрей Петрович указал на Сивковича, как человека, который определит время заезда на площадь машин с конструкциями для елки. То есть, ответственным за принятие данного решения был именно он.
…Сивкович – давний друг Клюева, это общеизвестно. Однако, с точки зрения его тогдашней должности замглавы СНБО, Сивкович не имел полномочий "рулить" установкой елки. С таким же успехом, Клюев мог сообщить вам, что ответственный – зам зама какой-нибудь обладминистрации. Почему вы его в лоб не спросили: Андрей Петрович, а с какой, собственно, стати, я должен слушать распоряжения Сивковича?
Вы знаете, что Андрей Клюев пользовался серьезным авторитетом во властным кругах. Не важно, какую должность занимал, но у него всегда был авторитет. И поручения, которые от него исходили, они, конечно, исполнялись любым чиновником. Ну, кроме, разве, Президента или Премьера.
Его распоряжения не ставились под сомнение?
Да. И если он сказал, что ответственный – Сивкович. Что ж, значит Сивкович. Никаких вопросов не возникло. Кроме того, никто ведь не мог представить, что история с установкой елки закончится разгоном студентов. Подобное в голове просто не помещалось…"
Студенческий Майдан. Ракурс власти
"Насколько мне известно, основными действующими лицами относительно организации и координации митинга были Олег Рыбачук и Денис Шевчук", - пишет Сивкович.
На персонаже по фамилии Шевчук стоит остановиться отдельно.
"Он появился ниоткуда. Сказал, что может дать нам свою технику для озвучки. Взамен попросил, чтобы его ввели в состав оргкомитета Майдана, - вспоминает Виктория Сюмар, видный активист, входивший в состав оргкомитета общественников. - Мы быстро согласились. Настроение было такое: ты хочешь помочь – помогай, можешь делать – делай. Все были настолько замотаны, что не стали особо разбираться: кто этот человек, откуда он, почему решил присоединиться к нам. Конечно, сейчас я понимаю, что это было слишком легкомысленно. Позже, когда я элементарно прогуглила: кто он и что, волосы дыбом встали. Кстати, когда начался "большой Майдан", Денис пытался вести с некоторыми активистами переговоры от имени Клюева. То есть это был его человек, засланный к нам для того, чтобы расколоть нас изнутри".
История двух Майданов – классическая иллюстрация того, как власть времен Виктора Януковича "разводила" гражданский протест. Технология была отработана до мелочей. Едва где-то вспыхивал малейший огонек протеста, его старались "размыть", маргинализировать, довести происходящее в глазах общественности до абсурда. Следующий этап – нивелировать доверие к общественным активистам, купить их или запугать, а еще лучше – использовать "в темную".
Но вернемся к Сивковичу. В письме он утверждает, что следил за ходом событий на Майдане не только посредством СМИ, но "общался с представителями оппозиции и другими участниками митингов". Это важный момент, запомним его.
"Мне было известно, что координаторы студенческого митинга не имели желания объединяться с "политическим митингом", - отмечает беглец.
Это – полуправда. Действительно, общественные активисты не горели желанием воссоединяться с политиками, но, чем дальше, тем больше осознавали: это неизбежно, самостоятельно "удерживать" протест они уж не могли. Вместе с тем, "специально обученные люди", прибившиеся к активистам, всячески убеждали их в пагубности "кооперации" (одним из них был Денис Шевчук). Соответствующие месседжи крутили по всем подконтрольным власти каналам доставки информации – от центральных СМИ до "сарафанного радио" в экспертной среде. Задача власти была проста и очевидна: "стравить" два Майдана, не допустить их объединения, нивелировать общественное доверие к обеим лагерям, убедить граждан в том, что "Майданы, де, даже между собой договориться не могут", ну и т.д. Логика "разделяй и властвуй" - раздроби и уничтожь по отдельности.
Так что, в данном случае, Сивкович транслирует фейковый стереотип, который сам же насаживал – общаясь с политиками и экспертами разных лагерей в кулуарах.
Схватка за бусики "озвучки"
"Около 19 часов 29-го ноября 2013-го я находился в своем офисе, расположенном в доме 12/5 по улице Липской в Киеве (соседнее со сгоревшим офисом ПР здание, - С.К.). В это время мне на мобильный позвонил народный депутат Николай Княжицкий (которого с Сивковичем связывали годы дружбы. Не стоит забывать, что сам Сивкович был другом Клюева. В принципе, многие лидеры оппозиции напрямую общались с Клюевым но когда такой возможности не было, "проводником" служил Сивкович. Что самому Владимиру Леонидовичу – пардон за личностную оценку – доставляло чрезвычайную приятность, - С.К.)".
Княжицкий сообщил Сивковичу, что сотрудники милиции не пропускают на Майдан два автомобиля "Газель" с громкоговорителями. Аналогичный звонок через двадцать минут поступил от Николая Мартыненко (он тоже общался с Сивковичем, - С.К.). Данные события разворачивались уже после объединения "двух Майданов" и автобусы "озвучки" требовались оппозиции, дабы заменить технику общественников, которую забирал ее хозяин – Шевчук.
"Я им обоим ответил, что милиция мне не подчиняется и я ею не руковожу, но вместе с тем, я сказал, что попробую найти какой-то компромисс", - сообщает наш "герой".
В переводе на человеческий язык сие означает: Сивкович дал собеседникам понять, что, возможно, переговорит с Клюевым. Не факт, что он собирался это делать, но обнадежить – уже поддержать коммуникацию.
В действительности Сивкович позвонил не Клюеву, но Коряку. Коряк Сивковичу ответил, что не может пропустить машины без команды своего руководства.
"Я предложил их поставить рядом с кордоном милиции возле сцены, чтобы с них могли выступать представители оппозиции", - отмечает Сивкович.
Чем все с автобусами закончилось, он, по его словам, не следил.
Приметно, что давая показания в прокуратуре данный эпизод он описывал совершенно иначе. Вот совсем иначе.
По версии 2013-го "Княжицкий и Мартыненко звонили Сивковчиу не в 19, а в 22". Разница, с учетом динамики событий, существенная, согласитесь.
Кроме того, в 2013-м Сивкович почему-то не вспоминал, что, оказывается, предлагал поставить машины так, чтобы с них выступали бы оппозиционеры – год тому ему это было попросту невыгодно.
Наконец – самое главное. Год тому проводились не только допросы, но также очные ставки. В том числе – Коряка с Сивковичем. Читаем эпизод:
"Вопрос свидетелю Коряку В. В.: Кто сообщил вам 29.11.2013. о том, что к Майдану – со стороны улицы Михайловской – приближаются два агитационных автобуса? Как вы при этом получили указания от этого лица?
Коряк В.В.: "Об этом мне сказал по телефону Сивкович В.Л. и дал указание принять меры, чтобы автобусы не заехали на территорию Майдана".
Далее – аргументация Сивковича:
"В связи с тем, что общественная акция на Майдане была студенческой и не имела политической окраски, я посоветовал Коряку В.В. не запускать эти автобусы на Майдан, а поставить где-то возле Профсоюзов, на углу Михайловской и Крещатика". И уточняет: "У меня не было полномочий регулировать движение на Майдане. У меня были полномочия по недопущению там чрезвычайных происшествий".
Вранье "героя" очевидно.
Ночь разгона
В 21 час в офис к Сивковичу зашел Деркач (Андрей Деркач – депутат провластного большинства, одним из первых покинул ПР и в последствии много усилий приложил для расшатывания большинства Януковича изнутри. На исторической сессии ВР 20-го февраля де-факто мобилизовал голоса бывших регионалов, поддержавших проект постановления о немедленном прекращении кровопролития, - С.К.). Уже в присутствии Деркача, Сивковичу снова позвонили Княжицкий и Мартыненко все с тем же рефреном. Сивкович утверждает, что это вынудило его набрать Ратушняка (одиозный заместитель Захарченко, - С.К.).
"Он мне раздраженно ответил, что не знает, что там происходит на Майдане, поскольку там всем руководит лично министр Захарченко (выделение – мое. Сивкович снова указывает на Захарченко, - С.К.). Со слов Ратушняка я понял, что Захарченко дал команду завозить еще одну сцену, которую планировали разместить возле отеля "Козацкий", - утверждает Сивкович, который год тому об этом "забыл".
После разговора с Ратушняком, наш "герой" отзвонился Мартыненко – сообщить, что помочь не сможет. После этого Деркач предложил другу прогуляться. Они вместе вышли из офиса, пошли на Майдан, где обратили внимание на резко возросшее количество силовиков.
"Потом мы прошли через Майдан на улицу Михайловскую. Находясь на Михайловской, Деркач предложил мне зайти к Попову, пообщаться".
Всякому, кто знаком с географией Киева, маршрут не может не показаться странным. Попов в то время находился в КГГА на Крещатике. Итак: Майдан, Михайловская (что им, спрашивается, понадобилось на Михайловской, уж не проверить: идет ли монтаж сцены у "Казацкого"?, - С.К.) и потом, сделав крюк, в КГГА.
В КГГА друзья обнаружили шестерых нардепов, бесцельно слонявшихся по кабинету Попова. Достоверно удалось установить личности трех – это Эльбрус Тедеев, Дмитрий Шенцев и Нестор Шуфрич. В принципе, для понимания специфики происходившего этого достаточно. Ибо все трое принадлежали к так называемому "штурмовому отряду" Партии регионов. Это относительно молодые, физически подготовленные депутаты, охотно учавствовавшие в силовых противостояниях и потасовках в парламенте, а также за его пределами.
Деркач компанию скоро покинул – поехал домой. Сивкович остался. По версии Сивковича, именно в кабинете Попова он впервые услышал от градоначальника, что поскольку, де, уже анонсировано завершение митинга, то ночью на площади поставят елку – машины с соответствующими конструкциями уже загружены и ждут сигнала.
Это – ложь. Сивкович знал о плане установить елку заранее. В декабре 2013-го авторитетное ZN.ua писало:
"Попов сообщил следствию, что 29 ноября утром ему перезвонил секретарь СНБО Андрей Клюев и поинтересовался степенью готовности елки, которую должны были установить на Майдане Независимости. Попов сообщил ему, что все идет по плану. Клюев потребовал установить елку сегодня же, а также сообщил Попову, что все последующие указания ему даст заместитель секретаря СНБО Владимир Сивкович.".
Во время допроса в ГПУ в 2013-м, Попов это подтвердил.
Валерий Коряк – также в рамках допроса – добавил следующее:
"Приблизительно в 22-23 часа мне на мой рабочий телефон позвонил глава КГГА Попов и сказал, что сегодня ночью нужно обеспечить прибытие и заезд на Майдан грузовых автомобилей с приспособлениями для проведения новогодних праздников. В связи с чем необходимо освободить Майдан от людей, проводивших акции протеста. На что я ему ответил, что сегодня это делать нежелательно, так как на Майдане осталось много людей и стоит подождать до утра. На что он мне ответил, что он, то есть Попов, окончательных решений не принимает и сейчас передаст трубку человеку, который будет курировать эти вопросы. После этого со мной стал разговаривать Владимир Сивкович, которого я знал ранее.
Сивкович мне сказал, что сегодня ночью необходимо, чтобы машины с оборудованием заехали на Майдан, в связи с чем его нужно освободить от митингующих. Я объяснил Сивковичу, что делать этого нельзя, так как на Майдане остается большое количество людей. Акцентировал, что лучше с вопросом завоза оборудования подождать до шести часов, так как в это время преимущественное большинство людей, в том числе агрессивно настроенных, расходится по домам и освободить Майдан не будет никакой проблемы. С моим предложением подождать до шести часов Сивкович не согласился и отметил, что это необходимо сделать сейчас, то есть около 12 часов ночи. На что я сказал, что нужно подождать до 2:30, когда будет меньше людей. На этом телефонный разговор завершился".
Для полноты картины - цитата Валерия Коряка из протокола очной ставки:
"Я общался лично с министром внутренних дел Захарченко В.Ю., который дал мне указание связаться с Сивковичем В.Л. и выполнять его команды относительно обеспечения общественного порядка на Майдане Незалежности".
Однако, в письме Сивковчиа от декабря 2014-го читаем следующее:
"Когда я находился в кабинете Попова, мне стало известно, что в 3:30 с Майдана выедет последняя загруженная сценическим оборудованием, машина и уже через час можно будет запускать автотранспорт с конструкциями для установки елки, о чем я сказал Попову", - пишет Владимир Леонидович, стыдливо умалчивая о том, откуда ему это "стало известно" и почему он об этом сообщил Попову.
Далее, по словам Сивковича, присутствовавшие в кабинете Попова, переговорив друг с другом, сошлись на том, что "йолке" нужен милицейский эскорт – чтобы в случае необходимости сделать "коридор", дабы никто случайно не пострадал, не попал под колеса и т.д.
"По просьбе Попова я позвонил начальнику ГУ МВС в Киеве Коряку и передал просьбу Попова о намерении завозить – силами коммунальных служб КГГА – на Майдан оборудование, для установки елки".
Это – дословно. Потрясающая формула – "передать просьбу о намерении", правда? И почему, спрашивается, Попов сам не мог позвонить Коряку? Ответ прост и очевиден: потому что оперативную координацию с Коряком осуществлял Сивкович, просто сейчас он в этом ни за что не признается.
Далее, в 4:30 утра Попов и Сивкович отправились к Коряку. Якобы для того, чтобы по мониторам – которые были установлены в кабинете главного столичного милиционера – наблюдать за тем, как происходит разгрузка конструкций для елки (год назад о "прямом эфире" Сивкович вообще не вспоминал).
Здесь – опять неправда. Поскольку операция по зачистке Майдана началась ровно в четыре утра. Минута в минуту. Одновременно с началом зачистки полностью "легли" все виды связи, что является еще одним доказательством плановости операции.
Теперь – цитата.
"Через какое-то время, точно указать не могу, когда грузовые автомобили уже заехали на Майдан, мы увидели как сотрудники милиции начали окружать территорию Майдана, а через какое-то время мы увидели на мониторе, что в одном месте на проезжую часть Крещатика стали выходить люди и некоторые из них двигались достаточно быстро.
В это время Коряк общался, насколько я понял, с кем-то из своих подчиненных по рации и по телефону и давал какие-то указания, какие именно я не помню, так как не особо прислушивался к разговору – все мое внимание было сосредоточено на экране телевизора.
Поскольку камеры наблюдения были на достаточно большом расстоянии от места, то изображение на экране было не очень качественным, все что происходило на Майдане было очень маленьким и четко рассмотреть происходившее было очень сложно. Но мы увидели на экране, что милиция побежала за пределы огражденной территории (это студентов погнали вверх по Михайловской, - С.К.), после чего кто-то из нас – то ли я, то ли Попов – спросили у Коряка, почему милиция побежала за пределы огражденной территории, на что он ответил, что милиция работает по своему плану. Что это за план, какое его содержание и какие должны были быть выполнены действия, а также достижение какой цели предусмотрено таким планом, мне известно не было; как по состоянию на тот день, так и на нынешнее время".
В пику этим словам Сивковича – слова Коряка, сказанные год тому следователям:
"По требованию Сивковича, я дал команду своему заместителю Федчуку, чтобы он личным составом милиции специального назначения "Беркут" оттеснил митингующих с Майдана в направлении улицы Крещатик".
В письме Авакову, Сивкович пытается спорить:
"Хочу отметить, что случайно находясь в ночь с 29-го на 30-е ноября 2013 года в кабинете начальника ГУ МВС Украины Коряка В.В., а также во время предварительного разговора по телефону, последнему ни я, ни Попов никаких указаний, советов, наставлений, а тем более применения особенного влияния и убеждения Коряка в необходимости отдать какой-либо приказ, а тем более незаконный, направленный на нарушение конституционных прав граждан, не совершали. Да и не могли совершить, поскольку начальник ГУ МВС Украины в Киеве не является ни моим подчиненным, ни подчиненным главы КГГА, но подчинен непосредственно министру внутренних дел. То, что он заявляет (Коряк, - С.К.), что министр дал ему команду слушаться меня, не отвечает действительности и не может быть действительным, поскольку министр не может перекладывать полномочия на лицо, которое не имеет никакого отношения к МВД, то есть на меня или на главу КГГА, поскольку такие его действия, на мой взгляд, выходят за пределы закона Украины "О милиции" и других нормативных актов, которыми руководствуется милиция в своей ежедневной деятельности, тем более во время всех тех событий, которые происходили на Майдане в ночь с 29 на 30 ноября, министр Захарченко В. находился в своем служебном кабинете в МВД".
Это – уже третий раз, когда Сивкович акцентирует: Захарченко находился в своем служебном кабинете, все знал и ситуацию вполне контролировал.
Развязка
"Когда я уже подъехал домой, мне позвонил народный депутат Шуфрич, которому я рассказал, что случилась чрезвычайная ситуация, и выразил свою уверенность в том, что нас всех подставили, то ли случайно, то ли от недостатка ума".
Ранее Сивкович заявлял, что о бойне узнал уже из выпусков новостей. Как же он мог убеждать Шуфрича, что "нас всех подставили" еще на этапе "подъезжания домой"? И зачем ему было в чем-то Шуфрича - с которым они расстались несколькими часами ранее - убеждать?
В письме ответов нет, но они и так очевидны.
Завершающий аккорд послания:
"Через две недели я понял, что даже если это было сделано не намеренно, то потом эти события были использованы для прикрытия личных просчетов и осознанно было сфабриковано против меня уголовное производство. Понимая, что это уголовное производство имеет не столько юридически уголовный, сколько явно очерченный политический характер, прошу вашего человеческого отношения и личностного содействия".
Письмо датировано 9 декабря прошлого года и скреплено личной подписью Владимира Сивковича. Очевидно, он рассчитывает, что переписка с главой МВД как-то смягчит его участь в уголовном деле по разгону студенческого Майдана. Вот только если экс-зам секретаря СНБО так уверен в своей правоте и невиновности, почему он (в отличие от того же Попова) не рискнет предстать перед лицом украинской Фемиды?
P.S. При подготовке этого текста использовались материалы книги "Майдан. Нерассказанная история". В ходе работы над ней, я не единожды пыталась связаться с другим фигурантом истории – Андреем Клюевым. Все попытки, увы, оказались безуспешными (отголоски их можно найти на LB.ua). Во всяком случае, пока. Мяч на вашем поле, Андрей Петрович. Ведь вам есть, что сказать, правда?