Власть
Прежде, чем подробно анализировать сложившуюся ситуацию, необходимо уяснить: сама возможность положительного голосования по киевским выборам была предметом компромисса. То есть, двусторонних договоренностей в духе: мы вам - выборы, но взамен проголосуйте, пожалуйста, за такие-то наши экономические (или любые другие) законы. Можно сколько угодно обвинять оппозиционеров в коллаборационизме и пособничестве, но коли нет своих 226-ти, извольте вертеться. Ничего не попишешь.
Вертеться меньшевики действительно пытались. Однако, сомнения в том, что "столичное" постановление будет поддержано, появилось одновременно с его регистрацией в аппарате ВРУ. "О проведении плановых выборов", - черным по белому значилось в "шапке". Меж тем, в ныне действующей Конституции четко записано: плановые выборы - аж в 2015-м. В октябре. Несостыковка, однако.
К утру вторника сомнения усилились. Оппозиционному митингу власти оппонировали по стандартному сценарию - "Беркутом", шумовыми эффектами. Особо, однако, не усердствовали. Значит: не боялись, не чувствовали реальной угрозы. Как на подступах к парламенту, так и внутри его стен.
Случайно, думаете, с подачи "Свободы" оппозиционеры подняли "волну" по Голодомору (инициаторами постановления о почтении памяти жертв трагедии, случившейся 80 лет тому, выступили лидеры ОО, однако идейными вдохновителями были именно "свободовцы" - попробовали б коллеги отказать им в поддержке, - С.К.)? Вот, именно сегодня подняли. Другого времени, кроме как кануна рассмотрения киевского вопроса, для этого не было. Хотя, даже самому глупому парламентскому неофиту ясно: единства залу подобные темы не добавляют. А чем обычно заканчиваются конфликты в зале? Тем же, чем закончилось долгожданное разблокирование Рады две недели тому: едва меньшевики - во исполнение требований Запада и старта "киевского процесса" - сняли осаду, Тягнибок тут же напустился на русскоязычного Ефремова. Спровоцировав, тем самым, очередной конфликт. Спровоцировав - от слова "провокация". Уж больно много "случайных" совпадений, в последнее время, с участием «Свободы», вам не кажется?
Впрочем, если говорить о позиции власти, это все - слова. А есть еще - дела. Точнее - отсутствие оных. Именно - реальной подготовки "регионалов" к кампании. Тематические высказывания Попова не в счет. Наблюдали ли вы хоть какие-то активности других потенциальных кандидатов от власти? Ах, Попов - единственный согласованный кандидат, единственный бело-голубой камикадзе? Позвольте, но самовлюбленные, с явно завышенным самомнением и представлениями о собственном рейтинге индивиды типа Катеринчука, наличествуют не только в оппозиции. В стане большевиков оные тоже имеются. Просто им пока никто не давал команды "старт".
Не получили команды "на старт, внимание, марш" и потенциальные провластные мажоритарщики. Или вы скажете, что заметили их активности хоть в одном из районов города? То-то. Причина тут не в том, что напуганные низкими рейтингами ПР в столице, бело-голубые граждане отказались от мыслей относительно баллотирования в Киевсовет. Нет, причина в том, что они, зная - выборы пока не планируются - не торопятся растрачивать припасенные ресурсы: человеческие, финансовые, административные, прочие. Факт весьма показательный для каждого, кто хоть что-то смыслит в избирательных кампаниях.
Еще более показателен опыт Петра Порошенко. Готовясь к покорению столичного престола он, по сообщениям источников в оппозиции, пытался провести тематические переговоры с непоследними во власти людьми. В частности - Андреем Клюевым и Сергеем Левочкиным. Не для того, чтобы "добро" получить (Порошенко - один из немногих, кому ни "да", ни "нет" от власти, в принципе, не требуется, - С.К.), но - элементарно - понять: кто во власти уполномочен Киев "курировать". Выяснилось: никто не курирует. По той, вновь таки, причине, что власть к выборам не готовится. Сам Порошенко, впрочем, данные слухи не комментирует. Как и то, что намеревался встретиться "об этом же" еще и с первым лицом.
Здесь, впрочем, необходимо определяться: или - контакт (пусть даже протокольный, - С.К.) с "царем" или - поддержка ЮВТ. Которая, "взамен" будто бы настаивала на вступлении внефракционного депутата Порошенко в ряды ОО (это – опять со слов топ-оппозицинеров. Что, полагаю, весьма показательно, - С.К.). После вступления в ряды фракции "Батькивщина" в винницком облсовете его сына, подобное не было б уж слишком неожиданным. Но, вероятные контакты с властью бы перечеркнуло.
Оппозиция
Итак, что дальше? Один из вариантов озвучил Виталий Кличко - требовать голосования по проекту постановления Владимира Яворивского. Заодно настаивать на отмене пенсионной реформы и рассмотрения вопроса об отставке правительства.
Ну, допустим, вопрос если не об отставке, как минимум отчете правительства оппозиция может время от времени поднимать, то причем, спрашивается, к Киеву пенсионная реформа? Не для того ли, чтобы повторно завалить и то, и другое? Попутно - потянуть время. Скажем, до момента появления решения КСУ. Когда любые притязания на проведение кампании в июне окончательно утратят всякий смысл. Не говоря о том, что осаду Рады категорически не приветствует, как отмечалось, Запад. Не говоря и о том, что блокирование незаконно настолько же, как голосование за "себя и того парня".
Свой вариант "ответа Кличко" есть у власти. Хотите выборы в Киеве? Пожалуйста! Мэра - милости просим. А вот Киевсовета - увольте.
Для оппозиции подобная ситуация крайне нежелательна. Пояснить гражданам, почему выборы мэра - которых добивались столь долго и упорно - неприемлемы без выборов Киевсовета, будет непросто. Еще сложнее - добиться таки синхронной гонки.
Киевляне
Накануне оппозиция надеялась привлечь под Раду «хотя бы» десять тысяч человек. Пришло от силы пять. Много это или мало (учитывая: больше половины «мобилизованных» - члены городских парторганизаций ОО)? Свидетельствует ли это о слабости ОО, скверной организации протеста или инфантилизме, безразличии самих людей? Проясним на конкретных примерах.
«Налоговый Майдан» «на пике» собирал до 15 тысяч предпринимателей. Осенью 2011-го под стенами парламента мощно протестовали афганцы и чернобыльцы. Общей численностью – до пяти тысяч.
11 октября 2011-го – в день вынесения приговора Юлии Тимошенко, широко анонсированная заранее акция протеста аккумулировала не больше трех с половиной тысяч человек – не пришлось даже Крещатик перекрывать.
Последние оппозиционные марши в Ивано-Франковске и Львове (невзирая на непогоду) - от трех до пяти.
Примеры можно приводить и далее, но вывод номер один очевиден. Социальный протест в этой стране возможен. Сугубо политический – нет.
Выходить на площади в знак протеста против того, что их лишают одного из базовых прав – права выбора, украинцы важным не считают. Другое дело – если их буквально лишают куска хлеба.
С одной стороны – понятно: своя рубашка ближе к телу, права со свободами в карман не положишь и т.д. С другой – общество, в котором кусок колбасы ценится выше, чем право выбирать градоначальника в собственном городе, гражданским не назовешь. И даже таким, которое является прообразом гражданского.
Либеральные, "бескровные" протесты образца 2004-го в 2013-м повторить более не получится. «Взамен» могут случиться спонтанные социальные взрывы. Только такие вспышки - в чем беда - совершенно непредсказуемы, неуправляемы и чреваты весьма деструктивными последствиями. Чреваты, если просто говорить, "вилами". Как там: русский (в данном случае - украинский) бунт, бессмысленный и беспощадный. Не совсем бессмысленный, но точно - беспощадный.
Подобие примера – забрасывание снежками и осколками льдин женщин-регионалов. Они, конечно, отличный объект для выброса агрессии – сдачи-то дать не могут. Бессмысленно и абсолютно беспощадно.
Идем далее. По результатам октябрьського волеизъявления все 13 столичных округов взяли оппозиционеры (результат установлен лишь по 12). В сумме их поддержали 404 тысячи горожан. Рейтинги власти в столице крайне невысоки. Если не сказать - на уровне плинтуса. Очевидно, однако, чтобы мобилизовать враждебно настроенных к ПР граждан, оппозиция должна прилагать определенные усилия (тем паче, с поправкой на предыдущий пункт, - С.К.). Это - вывод номер два. Первостепенно - избранные горожанами 12 мажоритарщиков. Каждый - на своем округе; на своем участке - в вузах, бюджетных организациях и т.д.
Простой вопрос: где они были в дни подготовки к митингу второго апреля? Где был, скажем, Сергей Терехин, в чем его вклад в общее дело? Где была Ксения Ляпина? Где - Леонид Емец? Ну, и далее по списку.
Еще вопрос - в продолжение. Достаточно ли усилий, чтоб "поднять" "недовольных горожан" предприняла оппозиция? Можно ли считать таковыми:
- практически полное отсутствие информационных листовок, которые так удобно и эффективно раздавать возле станций метро;
- фактический провал агитационной работы в соцсетях;
- обнародование обращения трех лидеров ОО - с призывом придти на митинг - в девять вечера (!) понедельника;
- отсутствие такого обращения персонального от Тимошенко;
Ответы ясны.
Несправедливо, однако, было бы проигнорировать минимум одну позитивную тенденцию - попытку оппозиции наладить соответствующий (в контексте борьбы за Киев) диалог с гражданским обществом. Встреча лидеров ОО с его представителями, лидерами мнений - журналистами, политическими обозревателями, известными активистами, состоялась накануне днем. Ясно, проводить такую встречу в обед понедельника было уже поздно. Тем не менее, частичный диалог все же лучше, чем отсутствие оного вовсе.
Поспособствует ли это успехам и оппозиции, делу строительства гражданского общества, станет понятно уже в ближайшее время. Следующая «реперная точка» - 18 мая. День Европы, в который меньшевики запланировали масштабную протестную акцию в Киеве – кульминацию «Вставай, Украина!».
Эта оппозиция такая, какая есть. Можно ее критиковать, можно - потешаться. Это просто, но подловато и безответственно. Решиться посильно способствовать чем можно: мозгами, руками, инициативой - сложнее. Основная сложность - не справиться с ответственностью. Ответственностью не перед оппозицией, разумеется, но прообразом гражданского общества, о котором все мы - по крайней мере, на словах - мечтаем.
«Они выбирали свободу»
Так назывался документальный мини-сериал, подготовленный российским телевидением о диссидентском движении. О людях, положивших на борьбу с режимом жизнь, но не сумевших (не по своей, как мне кажется, вине, - С.К.) привить свои ценности – независимость личности, уважение прав человека – современному обществу. Постаревшие, осунувшиеся, часто – разочарованные нынешними порядками и строем, сегодня они, тем не менее, не жалеют о годах ссылок, лагерей; не жалеют о том, что не предали, не разменяли самих себя.
За околопарламентскими волнениями вторника практически незамеченным прошло очередное слушание по делу Луценко. Конкретно – его кассации, рассматривавшийся Высшим специализированным судом.
***
- Тут какой-то Приступлюк в списке. Он зашел или нет? - громко спрашивает сама у себя молоденькая сотрудница аппарата суда, стоя на проходной. Девочка совсем юная, лет 22 от силы. В форме. Собою явно очень горда. - Приступлюк - один из подсудимых, - незлобливо подсказывают журналисты, процесс регистрации которых эта девочка приставлена контролировать.
Да, одна барышня в окошке журналистов записывает, вторая - наблюдает. За той, которая наблюдает, тоже наблюдают - парень в черном пальто и пыльных башмаках. С бейджем. Ему и 22, на вид, нет. Без формы. Но тоже собою горд.
***
Залитая холодным солнечным светом комната-кишка, метров 15, не больше. В центре - красная ковровая дорожка. Стены обшиты тяжелыми деревянными панелями, тугие пыльные гардины на окнах. Пахнет совком. Слева и справа - прокуроры и защита. Посадочных мест не более полуторадесятка: Сергей Луценко, Приступлюк с семьей, остальное – мрачные субъекты характерной наружности. Не братки. Хуже. Силовики в штатском. Заняли все кресла. Журналистов уже не пускают – нет мест. Журналисты томятся в зале совещаний, где выведена на плазмы трансляция процесса. При этом интернета в зале нет. Работа существенно затруднена.
Трансляция высвечивает «клетку» с подсудимым. Не клетку – аквариум: громадный стеклянный ящик, прямо посередине которого – форточка. Взрослому человеку форточка эта по пояс. Аквариум пуленепробиваемый и со звукоизоляцией, чтобы обратиться к суду, пообщаться с защитниками, подсудимый вынужден сгибаться в три погибели, пристраиваться к форточке. Проще говоря – становиться р..м. Долго так не выстоишь. Но, суд иного выбора не оставляет – все ходатайства о создании должных условий сторонам процесса нахально отметаются. Луценко иронически поглядывает на узенькую скамеечку, прилаженную к задней стенке «аквариума». Между скамеечкой и форточкой – больше метра расстояния. Усесться на ней так, чтобы было удобно общаться с присутствующими в зале невозможно.
- Ничего, это все мелочи, - весело отмахивается от друзей и коллег, тесно обступивших «аквариум» во время перерыва, - В Мене я не скучаю. Правила разрешают три встречи в месяц с теми, с кем попрошу. Ко мне Кличко приезжал, дипломаты были. Для американских, вот (дипломатов, - С.К.) даже дорогу специально расчистили после снегопадов. Так, я их теперь подкалываю. Вчера ж первое апреля было, я написал, что договорился о встрече с Папой Римским. Они не сразу поняли, что к чему, кинулись порядок наводить на территории, вылизывать там все, - хохочет, как всегда. Будто и не было ничего.
Он выбрал свободу. Даже в «аквариуме», между этой гнусной форточкой и скамеечкой, он значительно выше, больше, глубже, сильнее тех, кто думает, что вершит его судьбу. Его и нашу.
Что выберем мы?