Однако впечатление это обманчиво: влияние этих людей на нашу жизнь чрезвычайно велико. Именно они определяют нынче сам курс нашего государства. Ведь многие из них сегодня являются народными депутатами, кто-то занял место на вершине исполнительной власти, и практически все в той или иной степени приближены к первым лицам государства.
А еще они очень богаты. Богаты настолько, что обычному человеку сложно даже представить порядок сумм, которыми они распоряжаются.
Они очень любят роскошь и панически боятся народа, на земле которого живут. И не без основания – подавляющее большинство наших сограждан тихо или открыто их ненавидят и считают основными виновниками своих бед. И не признают законности происхождения их капиталов. Поэтому практически все они имеют собственность в других странах, а некоторые – и паспорта с отметкой о соответствующем гражданстве (это, впрочем, не афишируется) – чтобы было, куда, в случае чего, “свалить”.
Естественно, они имеют телохранителей, однако и телохранители для них – это не только иллюзия безопасности, но и признак статуса. Также как, скажем, супердорогие телефоны, спортивные автомобили, многопалубные яхты или сверхсовременные комфортабельные вертолеты. Они вообще обожают всякие статусные вещи, которые для них являются чем-то вроде опознавательных сигналов «свой-чужой». А чужим в «их» мире места нет…
Свои богатства они приобрели достаточно недавно – пять, максимум, десять лет назад – и очень быстро. Конечно, не в одну ночь, но в течение достаточно коро т кого промежутка времени. Качественный скачок из обычной жизни в финансовое могущество, безусловно, наложил на них отпечаток. О происхождении своего «первого миллиона» они, обычно, предпочитают не распространятся – чересчур красноречивыми могут оказаться подробности. Более того, любопытных, которые слишком настойчиво желают приподнять завесу тайны над их прошлым, они ненавидят и при первой же возможности расправляются – путем судебных преследований, а иногда – и кое – чего похуже…
Они – это те, кого мы привычно называем олигархами.
Термин этот произошел от греческого слова ὀ λιγαρχία (oligarchia), означающего «власть немногих».
Надо ли объяснять, что политический режим, в котором власть принадлежит малочисленной, закрытой группе тесно связанных и сплоченных общими интересами лиц, например, представителей крупного монополистического капитала или финансово-промышленных групп, называется олигархическим?
И если мы считаем, что у нас есть олигархи (а подавляющая часть населения, начиная от пенсионерок, проклинающих их на лавочке возле парадного, и заканчивая президентом, активно с ними сотрудничающего, в этом уверена), значит, тем самым, мы признаем, что в нашей стране сложился олигархический режим.
Сегодняшний режим – не вечен. Именно потому, что его «столпы» так остро ощущают свою временность и эфемерность, они панически боятся за себя и за свои неправедно нажитые капиталы. Поэтому и стремятся превратить офицеров в личных привратников
— Борис Новожилов
Это весьма архаичная система. Ведь современные государства, в отличие от государств прошлого, легитимируются, как правило, рационально. То есть , не в последнюю очередь тем, что они предоставляют общественные блага всем гражданам, независимо от их происхождения, доходов и статуса. Это обеспечивается, прежде всего, безличностью процедур. Однако в Украине с ее обеспечением огромные проблемы. Наши процедуры отнюдь не безличностны: чем выше общественный статус гражданина, тем благосклоннее к нему государство. Это проявляется во всем – от неприкосновенности отдельных категорий представителей власти до неравенства в возможности реализации конституционных прав рядовыми гражданами и людьми, к власти близкими.
Тесные взаимоотношения и сплоченность в вышеупомянутых «тесно связанных и сплоченных группах лиц» обеспечиваются неформальными отношениями между их участниками . В процессе этих отношений они вырабатывают и принимают решения, направленные на реализацию их коллективных интересов. А вот дальше начинается самое интересное: принятые по неформальной процедуре групповые решения реализуются уже вполне формальными структурами – подконтрольными этой самой «тесно сплоченной групп е » государственными органами.
Однако при этом олигархическая власть, несмотря на богатство, влиятельность и амбиции олигархов, не является устойчивой. Потому как основана во многом на их персональных качествах и амбициях, то есть – ситуативна. А еще потому, что богатство и могущество наших олигархов зиждется на их близости к механизмам распределения ресурсов и готовых товаров, вследствие чего изымать из экономики страны целые ее отрасли, выдаивать их и выводить доходы за рубеж они научились, а вот генерировать какие-то продуктивные идеи и создавать новые виды добавленной стоимости, как правило, не умеют. О способности наших доморощенных олигархов управлять государством, понимании ними социальных процессов, умении разобраться в сложных геополитических вопросах говорить просто не приходится!
Внутренняя противоречивость положения этих людей по отношению к обществу неизбежно выливается в их неукротимое желание обязательно занимать какое-то место во властных структурах – либо в законодательных (т.е. стать депутатами), либо, если удастся, – и в исполнительных. Это и понятно: н е имея высокой должности или депутатского мандата, дающих «право на кормление», о приумножении и защите своих капиталов они могут лишь мечтать. Собственно, и в классических олигархов наши скоробогатьки-нувориши (это слово наиболее четко определяет их суть) превращаются лишь приобретая реальное политическое влияние или/и внедряя во власть своих людей, которые становятся «карманными» депутатами и чиновниками - «решалами». Власть в этих условиях намертво повязывается с бизнесом. По-сути, сама становится бизнесом. Бизнесом, в котором любая прибыль приватизируется, убытки национализируются, а риски возлагаются на общество.
Но есть проблема , которой отечественные олигархи просто не желают замечать, – проблема общественного признания их права на власть. Что, по сути, является вопросом легитимности самой власти.
Это далеко не то же самое, что легальность, т.е. законность власти. Формально законная власть еще должна обеспечить свою легитимацию, т.е. «превращение власти в авторитет». Когда-то Макиавелли заметил, что власть держится на силе и согласии. Это самое согласие власть должна завоевывать. Прибегая к некоторому упрощению, можно утверждать, что власть в государстве можно считать легитимной лишь тогда, когда граждане ее принимают, убеждены, что она действует во благо страны и добровольно следуют ее распоряжениям. Когда не нужно применять принуждение или насилие, осуществлять над обществом тотальный контроль. Утратив же авторитет в обществе, даже вполне законная власть теряет свою легитимность и становится бессильной. Что рано или поздно ведет к ее краху.
В Украине формальная законность власти отнюдь не совпадает с ее легитимностью. Вряд ли кто-то может утверждать, что наш народ покорно принимает правила и условия существования, которые навязывает ему олигархическая верхушка. То есть, что наши сограждане считают нынешнюю власть легитимной. Кстати, такими же нелегитимными наши соотечественники считают и огромные состояния, сколоченные за короткое время представителями этой власти.
Однако украинские олигархи настолько уверены в своем праве навязывать народу свои интересы и принуждать его к исполнению своих решений, что нисколько не заботятся о том, чтобы добиться реальной своей легитимации в его глазах. Более того, они стремятся сконцентрировать в своих руках все больше власти.
Естественно, что в этих условиях интересы «узкой группы» олигархов в корне отличны от интересов основной части нашего населения.
Стандартная, давным-давно апробированная в цивилизованных странах модель разрешения подобных противоречий известна – это реализация принципов разделения властей, перекрестного вето и обеспечения верховенства права. То есть – соблюдения взаимных прав и создания взаимных гарантий. Принципы эти достаточно просты и диктуются здравым смыслом.
Но ничего из этого списка в ближайшей перспективе отечественная олигархическая власть реализовывать не собирается. Игнорируя при этом исторический опыт, который свидетельствует, что государство, не решив проблему взаимных гарантий, не обеспечивает и надежной защиты прав. Прежде всего, прав собственности. Их собственности в том числе! Любое государство в таких условиях обречено, поскольку ресурсы долгосрочного развития у него чрезвычайно ограничены. А еще потому, что процесс передачи власти в таких государствах страшно болезнен и разрушителен, поскольку их политические режимы завязаны на отдельных личностях. Разрушителен, в том числе, и для, снова-таки, системы прав собственности. А учитывая то, что конкурирующих олигархических групп в стране не может быть очень много, создается ситуация властного маятника, когда очередная смена рулевых у государственного кормила сокрушает состояния властвующих до поры элит и, одновременно, рушит благосостояние миллионов рядовых граждан.
В условиях, когда противоречия между олигархической властью и населением только нарастают, а разрешать их мирным путем верхи не собираются, остается второй путь – путь насилия. Нелегитимного с точки зрения законодательства, но вполне легитимного в глазах народа. Это чревато страшными конфликтами.
И хотя многие думают, что наш народ устал от политики, что он разобщен и слабо организован, что никто и ничто не сможет в ближайшее подвигнуть людей на защиту своих прав и достоинства – это не так. Другое дело, что при отсутствии опыта сотрудничества граждан в выработке и реализации коллективных решений, без развитых структур гражданского общества, без поддержки таких структур гос у дарством, сила взрыва народного гнева может быть совершенно непредсказуемой и неуправляемой. И первыми оценят уровень негодования своих сограждан именно наши олигархи. Ведь любая смена власти для них чрезвычайно опасна. Что уж говорить о смене не лидеров, а всего режима!
В таких условиях ушедший, казалось бы, в историю ХХ столетия лозунг «грабь награбленное» для значительной части населения снова станет актуальным. Ведь олигархическая собственность – и есть то самое «награбленное». Во всяком случае, в глазах большинства наших соотечественников, причем не согласиться с этим взглядом очень трудно. Результатом нового грабежа станет вполне легитимное с точки зрения «революционной справедливости» перетекание собственности к новым владельцам, которые, в свою очередь, и сами вскоре с упоением возьмутся за ее приумножение. Естественно, путем абсолютно нелегитимным, поскольку упомянутых выше механизмов сдерживания их аппетитов и приведения их в соответствие с интересами государства не создано, как не создано и действенных механизмов защиты собственности граждан, независимо от ее размеров, и, прежде всего, ее легитимации в глазах общества. В конечном итоге, все повторится сначала.
Однако это еще полбеды. Что для народа, в конце-концов, проблемы ненавистных ему олигархов и их собственности? Настоящая беда в том, что силовое разрешение возникших противоречий может угрожать самому нашему государству. Ведь ресурсы страны не бесконечны, а вал народной ярости слеп и, рано или поздно, снесет все, что попадется ему на пути. И когда-то государство, ослабленное бесконечными властными чварами, разделами и переделами собственности, уже не сможет сдержать этот селевой поток…
Причем в нашем стремительно изменяющемся мире произойти это может скорее раньше, чем позже, ведь в силу различных причин все процессы, в нем происходящие, протекают значительно быстрее, чем это было даже в богатом на исторические катаклизмы ХХ веке…
… И причиной этому могут стать элементарные жадность и невежество наших олигархов. Их нежелание делиться, пока не поздно, властью. Их неудержимая страсть к обогащению любым путем. Их неумение делать выводы из уроков истории. Их ограниченность и замкнутость на своих интересах. Их презрение к окружающим.
Иначе говоря, их тупое жлобство!
История такого не прощает.
В этой ситуации для наших олигархов куда, как говорится, не кинь – всюду клин: более-менее мирная смена лидера страны, как мы уже могли удостовериться, в конечном итоге, ведет к перераспределению и потере ими собственности, а конфликт силовой может угрожать даже их физическому существованию. Но они упорно не хотят видеть очевидных вещей и делать выводы. Видно недаром замечено: слова «олигарх» и «олигофрен» – одного корня…