Оба государства – Россия и Турция – делают все возможное для того, чтобы укрепить свое влияние в черноморском регионе. Но, несмотря на то, что Россия и Турция – геополитические противники (в этом смысле мало что изменилось со времен русско-турецких войн), эти государства еще не исчерпали возможностей взаимных уступок, в основном – за счет третьих государств, в числе которых и Украина.
Непростые соседи
Чтобы понять логику действий россиян и турок, достаточно проанализировать мотивы. Да, турки беспрепятственно пропустили плавучую платформу «Петр Годованец» через Босфор. Но лишь затем, чтобы эта платформа затем пришла в турецкий порт Гиресун. Этот порт работает как вспомогательный по отношению к более крупным портам Трабзон и Самсун, часто недозагружен и испытывает дефицит инвестиций. Такой выгодный заказ как сборка плавучей буровой установки стоимостью $400 млн. сулил немалые заработки. Не говоря уже о том, что «Нафтогаз Украины» за свой счет укреплял морское дно и причал порта с тем, чтобы они смогли выдержать нагрузки 110-тонной конструкции. Другими словами, порт Гиресун получил солидную одноразовую инвестицию, немало заработав на операции по сборке и транспортировке «Годованца».
Далее. Анкара якобы выступила «белым рыцарем» в конфликтной ситуации, когда Россия запретила транспортировку буровой платформы вдоль своего берега, мотивируя это технической сложностью операции. «Петр Годованец» выбрал другой маршрут, двинувшись на запад в порт Синоп, а оттуда – напрямую проследовал к мысу Тарханкут в Крыму. И снова турки оказали всяческое содействие. Но лишь для того, чтобы на заседании совместной украинско-турецкой комиссии сделать Украине недвусмысленное предложение о долгосрочной аренде этих платформ.
Дело в том, что газоносные шельфы Турции и Украины находятся на опасно близком расстоянии. Украинский Прикерченский участок шельфа и месторождения турецкой площади Самсун разделяют всего сто километров. А значит, на определенном этапе разработки шельфов вполне возможно повторение кипрской истории, когда удачно пробуренная скважина на границе крупного месторождения «высасывает» весь газ из газоносного мешка. Жесткая и неконструктивная позиция Анкары в урегулировании кипрской проблемы – вплоть до готовности к силовому сценарию – демонстрирует, насколько опасен и непредсказуем такой «партнер».
Само наличие в регионе двух современных буровых платформ общей стоимостью под миллиард долларов создает соблазн воспользоваться ими на тех или иных условиях. Едва ли предложение об аренде было лишь сотрясанием воздуха. Вполне вероятно, что Анкара уже пытается поставить пропуск через Босфор второй буровой платформы (подоспеет во второй половине текущего года) в зависимость от позиции Киева в вопросах использования буровых на турецких месторождениях.
Чем торгует Анкара?
Самый простой ответ – воздухом. Турция успешно играет на противоречиях России, Украины и Европейского Союза. И история с буровыми платформами – лишь вершина айсберга, демонстрирующего всю противоречивость интересов государств Причерноморья. В этом смысле центральная тема – диверсификация поставок газа.
Если поведение России в этом вопросе предсказуемо и, более того, – четко прописано в ее энергетической стратегии, то у Турции нет четкой линии в этом вопросе. Анкара пока не мыслит и не действует как будущий член ЕС, общность европейских интересов, по крайне мере в вопросах энергетической безопасности, ей чужда. Турция непринужденно игнорирует европейские инициативы и лоббирует собственные проекты. О чем речь?
И у России, и у Турции есть свои проекты строительства газопроводов. Так, Турция не заинтересована в общеевропейском проекте Nabucco, и как явно, так и скрыто сопротивляется его реализации. Анкара успела обзавестись собственным трубопроводным проектом – Трансанатолийским газопроводом (TANAP), который она намерена возвести совместно с Азербайджаном. Логика простая: если в Nabucco турецкая компания BOTAS – одна из шести акционеров, то в Трансанатолийском проекте – второй ключевой игрок после азербайджанской SOCAR. Кроме того, 6 из 16 млрд. кубометров газа с азербайджанского месторождения Шах-Дениз, который пойдет по TANAP, предназначены для удовлетворения потребностей в газе самой Турции.
«Южный поток» в отличие от Nabucco ориентирован на выкупленный россиянами центральноазиатский газ, а не азербайджанский ресурс. Поэтому опасности для детища Анкары и Баку – проекта TANAP не представляет. А значит, Турция получила возможность сыграть на интересе «Газпрома» проложить трубу в обход Украины. Предметом торга стала цена на газ, поводом для торга – окончание 25-летнего контракта на поставку в Турцию 6 млрд. кубов российского газа. Анкара отказывалась продлевать контракт, срок которого истек в конце 2011 г. В результате Турция в лице BOTAS выбила существенную скидку в 10-15%, или $35-50 на каждой тысяче кубометров газа. Для турецкой экономики это означает экономию миллиарда долларов. Еще это означает, что стоимость российского газа для Турции значительно ниже, чем для Украины.
После этого для Анкары пришло время платить по счетам. Под новый год, 28 декабря прошлого года, Турция выдала России окончательное разрешение на прокладку «Южного потока» в своих водах. После этого тогда еще премьер-министр РФ Владимир Путин дал распоряжение главе «Газпрома» ускорить реализацию проекта, приступив к строительству не в 2013 г., как было запланировано изначально, а уже в 2012-ом. Важно отметить, что Анкара до последнего держала в руках «украинский козырь». Не обошлось без дипломатического казуса. Всего за неделю до того, как турецкий МИД направил Москве официальную ноту, которой удовлетворял чаяние «Газпрома» пустить трубу по турецкой части Черного моря, в Анкаре прошли переговоры между президентом Украины Виктором Януковичем и премьер-министром Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Очевидной темой переговоров была ситуация вокруг «Южного потока», а совсем не анонсированный СМИ вопрос введения безвизового режима между нашими странами.
Торг больше неуместен
А ведь еще в марте прошлого года руководитель «Газпрома» Алексей Миллер допускал строительство СПГ-терминала в качестве альтернативы «Южному потоку». Причиной тому служила неуступчивость Анкары, которая не давала разрешения строить трубу в своих территориальных водах. Прошло девять месяцев, «родители» договорились, и зародыш «Южного потока» вот-вот выплеснется в воды Черного моря. Рождение этого «малыша» не сулит Украине ничего хорошего.
В газовых переговорах между Украиной и Россией до последнего времени было два опорных момента: первый – создание газотранспортного консорциума на базе украинской ГТС, второй – цена и условия поставки российского газа в Украину. Упрощенно постановка вопроса была следующей: хотите управлять ГТС? – дайте нормальную цену газа, гибкие объемы и гарантии загрузки трубы. Так это выглядело до 28 декабря 2011 г. С этого дня постановка вопроса радикально изменилась. И выглядит она теперь так: или «Южный поток» и пустая ГТС в Украине – или газотранспортный консорциум. Чувствуете разницу?
В тот же день, 28 декабря, руководитель «Газпрома» Алексей Миллер недвусмысленно заявил, что отныне параметры реализации проект «Южный поток» после получения разрешения на строительство от Турции зависят только от результатов переговоров по пакетному соглашению в газовой сфере с Украиной. «Сегодня, после разрешения на строительство «Южного потока», мы говорим о том, что этот проект еще крепче привязан к Украине», – сказал Миллер. Другими словами, мышка в клетке, крышка захлопнулась.
Дружба двоих против одного
Любопытно было наблюдать за эпопеей доставки буровой платформы «Петр Годованец» в Крым: как Босфор брал, как в обход России шел. Но еще любопытней была реакция Анкары и Москвы после того, как «Петр» таки прибыл к своему месту базирования в крымском поселке Черноморское. Турция неожиданно захотела арендовать платформы, причем арендовать долгосрочно. «Газпром», который всячески препятствовал прохождению «Петра» через свои территориальные воды, вдруг предложил использовать украинские платформы для разработки структуры Палласа на украинском участке черноморского шельфа. О создании СП, которое должно было заниматься добычей газа на этих месторождениях, Россия и Украина договорились еще в конце 2010 г. С тех пор состоялась дюжина бестолковых встреч, в результате которых проект не сдвинулся с места. А тут вдруг такая активность. К чему бы это?
Ответ очевиден: Москва крайне не заинтересована в интенсификации добычи газа Украиной. На сегодняшний день наша страна – крупнейший потребитель российского газа, пополняющий копилку «Газпрома» на $12-14 млрд. ежегодно. Использование двух современных буровых платформ, не имеющих аналогов в Черном море, по расчетам «Нафтогаза», к 2015 г. позволит втрое увеличить добычу газа на шельфе и на 10% сократить его закупки в России. А там еще четыре года, и истечет срок пресловутого контракта Тимошенко-Путина. Развитие добычи газа на шельфе наряду с проектом строительства СПГ-терминала может существенно укрепить переговорные позиции Киева к 2019 г. И в «Газпроме» это хорошо понимают.
Задача Кремля – всеми мыслимыми способами блокировать диверсификационные инициативы Украины. И здесь Москве без помощи Анкары не обойтись. Шаг первый – привязать обе украинские буровые платформы к какому-нибудь малоперспективному совместному проекту вроде разработки структуры Палласа либо турецкого месторождения на условиях подряда. Тем самым будут заторможены процессы освоения Одесского и Безымянного месторождений, где согласно текущим планам должны начать свою работу плавучие буровые. Шаг второй – максимально усложнить реализацию Украиной стратегического проекта строительства терминала по приему сжиженного газа. Самый простой способ – получить неформальное обещание Анкары заблокировать проход газовых танкеров для потребностей Украины через Босфор. В ход вновь пойдут скидки на газ, приправленные острым политическим соусом – поддержкой Турции в кипрском споре с Грецией, вопросе непризнания геноцида армян и т.п.
В конце мая должны состояться украинско-турецко-катарские переговоры. Переговоры анонсировал премьер-министр Николай Азаров. Тема – добиться от Анкары гарантий прохода гипотетических танкеров с катарским сжиженным газом через Босфорский пролив. Причем, как отметил замминистра энергетики Владимир Макуха, пока Турция таких гарантий не дает. И это не просто фигура речи.
Энергетическая диверсификация и эгоизм
Энергобезопасность сопряжена с прагматичной, жесткой и во многом эгоистичной государственной политикой. Здесь нет, и не может быть надежных партнеров, и тем более друзей. В мире с ограниченными энергетическими ресурсами друзья и партнеры могут быть только временными. Это касается не только Турции и России, но также соседей Украины на Западе. К примеру, если сейчас катарский газ вполне доступен в силу дефицита в Европе инфраструктуры, которая могла бы его транспортировать и принимать, то завтра за этот газ развернется ожесточенная конкуренция. СПГ-терминал, ориентированный на катарский газ, уже строит Польша в Свиноустье. Проекты строительства таких терминалов в Риге и Клайпеде уже подготовили Латвия и Литва. Правда, эти терминалы в большей степени ориентированы на американский сланцевый газ.
Энергетическое благополучие Украины зависит не только от того, насколько масштабные проекты реализуются на территории нашей страны, но и от того, способно ли государство отстаивать свои энергетические интересы за его пределами. И ключевой момент – умение не быть обманутым своими партнерами.