25 января по Указу Президента был создан Координационный совет по вопросам развития гражданского общества - для укрепления гражданского общества в Украине и улучшения сотрудничества общественных организаций с государственными органами. (На первом заседании этого Совета был презентован проект Стратегии государственной политики содействия развитию гражданского общества.)
26 марта Президент Украины утвердил Стратегию государственной политики содействия развитию гражданского общества на Украине и первоочередные мероприятия по ее реализации.
Примерно в это же время общественности был презентован серьезный и содержательный доклад НИСИ «О состоянии развития гражданского общества в Украине».
Прежде всего хочется поздравить своих «стратегических» коллег с выдачей «на гора» серьезного и качественного аналитического продукта. Вместе с тем, хотелось бы взглянуть на него не только как на труд-«достижение», знаменующий результат проделанной работы, но и как на труд-«предложение», могущий серьезно стимулировать дискурс гражданского общества - а прежде всего по поводу поднятых в нем проблемных вопросов.
Могут ли существовать свободные медиа в условиях ограничений свобод в стране? Могут ли в свободной стране, в зрелом гражданском обществе процветать несвободные медиа? Ответ – нет. Но это – говоря о государствах старой демократической традиции. Тогда как в Украине медиа, особенно новые – электронные, являются серьезным инструментом формирования гражданского общества. И чем сильнее «крепнет» гражданское общество, тем больше «кислорода» получают СМИ. И это – одна из «примет нашего времени»
— Соня Кошкина
Так, следует обратить внимание на то, что специфика гражданского общества - во многом именно в том, что власть не может способствовать его развитию - она может в основном не мешать этому.
Впрочем, с другой стороны, инициативы по отношению к гражданскому обществу со стороны власти может косвенно компенсировать неадекватность оппозиции в ее отношении к оному. Ведь современная украинская оппозиция вместо того, чтобы самой интегрироваться с гражданским обществом - искать точки соприкосновения, совпадения интересов и целей - пытается если не подмять гражданское общество под себя, то по крайней мере откровенно использовать в своих, якобы «оппозиционных» интересах. Попытки оппозиционной «элиты» обеспечить «социальное партнёрство» основываютсясь на слабом социально-экономическом базисе (что, к тому же резко диссонирует с уровнем финансово-экономической состоятельности последней). Поэтому ее попытки казаться лучше власти выглядят с одной (внешней) стороны - нарочито, а с другой (внутренней) - убого. Все это приводит к медленному накоплению психологического дискомфорта, который частично «снимается» анекдотичность массового восприятия, политическим цинизмом, двойной моралью.
Кстати, даже такие оппозиционеры как Т.Стецькив вынуждено признают «довольно обоснованное подозрение людей, что оппозиция объединилась исключительно с целью личного самосохранения. Что речь идет не о будущем страны, не о людях, а о том, "что демократы объединяются за пять минут до смерти"» («Зеркало недели», 13.03.2012).
В результате возникает парадокс: власть de facto пытается выполняет по отношению к гражданскому обществу те функции (не свойственные ей de jure), кои должна выполнять оппозиция. Оппозиция же, вместо поиска возможностей конструктивного диалога в треугольнике оппозиция-общество-власть фактически только и занимается тем, что пытается демонизировать последнюю. Конечно, нельзя не согласиться с классиком в том, что «власть отвратительна, как руки брадобрея». Но видеть в каждом «брадобрее» потенциального и/или латентного «душегуба» - явный перебор.
В целом, системные патологии политического функционирования «треугольника» оппозиция-общество-власть порождает сразу несколько проблем.
Прежде всего - это давно ставшая хронической проблема социальных лифтов. «У победы много отцов, поражение - сирота», - констатировал когда-то Дж.Ф. Кеннеди. В нашем контексте это означает, что в эшелонах власти всегда избыток страждущих приобщиться к государственному управлению - т.е. социальные лифты власти обычно переполнены. Оппозиция обычно характеризуется оттоком кадров - зачастую остаются лишь действительно верные и надежные, а социальные лифты оппозиции обычно недогружены. Это, по идее, должно способствовать привлечению к политическим процессам новых, свежих и прогрессивных кадров. Однако в украинских реалиях - причем и во власти, и в оппозиции - происходят в основном внутренние перетасовки. А гражданское общество - даже в лице своих наиболее деятельных активистов - остается «за бортом» этих процессов, и все более разуверивается в эффективности функционирования украинской партийно-политической системы государственности.
Кроме того, неадекватно стимулируемое сверху, гражданское общество теряет инициативу снизу (вспомним хотя бы многочисленных «грантоедов»). Это является вызовом развития национальной модели «демократии участия», должной сменить все более проблемную модель «представительской демократии». (Показательна попытка «общественного рейдерства» против Общественного совета при МИД Украины.)
Примечательны наблюдения политолога С. Вилькановича, отображающие польский опыт посттоталитарного развития. Исследователь отмечает, что демократии в обществе (а также, пожалуй, и у власти) ровно столько, сколько демократической культуры. А ее усвоение - продолжительный процесс. Он может развиваться в нужном направлении, если его участники признают себя учениками демократии и не будут считать себя демократами только потому, что боролись с ее врагом - тоталитаризмом. «Борьба с тоталитаризмом совсем не является - по крайней мере не обязана быть - школой демократии; бывает даже наоборот, поскольку во время этой борьбы демократические убеждения не могут правильно развиваться, а кроме того, почти всегда происходит какое-то заражение злом, присущим противнику» («Новый мир», 1992, № 1,).
Действительно, без соответствующего развития политической культуры искусственная стимуляция социальной активности гражданского общества может запросто выродиться в «бунт масс», описанный еще Х.Ортега-и-Гассетом. «Помноженный» на протестные настроения, уровень которых сечас достаточно высок, этот тренд может привести к малопредсказуемым последствиям.
В этом смысле приоритетами демократического развития должны быть скорее «реалитеты» политической культуры, а не политической структуры…