Именно такая концепция «развития» игорного бизнеса в Украине предусмотрена проектом закона «Об азартных играх» №8401, разработанным экс-замминистра финансов Татьяной Ефименко и отцами-основателями Тендерной палаты – Антоном Яценко и Сергеем Осыкой.
Документ получился настолько «выдающимся» и «революционным», что Минфин, прежде публично анонсировавший свою работу над ним, в последний момент решил отойти в сторону и отдать все лавры инноватора Сергею Осыке, который и внес проект закона на рассмотрение ВРУ от своего имени.
Такой поворот событий только на первый взгляд может выглядеть неожиданным. Ведь в противном случае Татьяне Ефименко лично и Минфину в целом пришлось бы отвечать на ряд крайне неудобных вопросов. Например, почему столь восхваляемое ею словацкое игорное законодательство, которое, по ее же словам, легло в основу украинского закона, в ходе адаптации под отечественные реалии мутировало настолько, что стало во всех основных положения прямо противоречить оригиналу (см. таблицу внизу текста)?
Или почему закон, вопреки всем существующим антикоррупционным правилам и практикам, создает орган, который совмещает в себе функции регулятора, контролера и рыночного игрока? Как понимать такое воистину революционное положение, согласно которому получение государственной лицензии на ведение игорной деятельности вовсе не означает права ее вести?
Ну и наконец, почему при прочтении закона создается устойчивое впечатление, что его истинная цель вовсе не декларируемые пополнение бюджета и защита населения, а создание по модели Тендерной палаты коррупционноемких должностей во главе госмонополии.
История вопроса
Впервые предложение ввести в Украине государственную игорную монополию было оформлено в законопроекте Антоном Яценко еще в декабре 2009 года. Тогда он предлагал ограничиться лишь монополизацией лотерей, но потерпел фиаско, в чем обвинил своих однопартийцев: Сергея Терехина, Сергея Соболева и Виктора Уколова, якобы являющихся совладельцами УНЛ. В ответ Терехин заявил, что демарш Яценко – банальная месть за провал голосования по одному из положений проекта закона «О государственных закупках», лоббировавшихся все теми же Осыкой и Яценко.
Однако идея не умерла, через год воскресла в новом качестве, но уже как базовый элемент законопроекта, подготовленного Министерством финансов под руководством экс-замминистра Татьяны Ефименко. В то время Минфин активно «пиарил» свою работу над игорным законодательством, используя для этого услуги коммуникационной группы ESG. Кстати, именно тогда и было заявлено, что подготовленный законопроект якобы основан на словацком законодательстве, которое является одним из наиболее прогрессивных во всей Европе. Однако словацкое законодательство не предусматривает государственной монополии, а наоборот создает высоко конкурентный рынок игорных услуг.
Хотя Сергей Григорьевич и заявляет, что лично разработал игорный законопроект и лишь использовал «какие-то мысли» из текста Минфина, простое компьютерное сравнение несенного им текста и текста, представленного на сайте Министерства финансов, опровергает его слова. Либо между народным депутатом и Татьяной Ефименко существует глубокая астральная связь, либо же мы должны признать, что этот документ – плод их совместного творчества под идейным руководством Антона Яценко, что теперь пытается скрыть и Осыка, и Минфин.
Хозяин горы
Как уже упоминалось, основной идеей законопроекта №8401 является монополизация игорного бизнеса в Украине. Причем речь идет не только о монополии на проведение лотерей, букмейкерство и содержание виртуальных казино, но и о скрытой монополизации деятельности по содержанию обычных казино, т.е. всех видов игорного бизнеса.
Достигается эта цель путем создания Национального оператора азартных игр, сокращенно НОАИ, который по мысли авторов законопроекта получает право: организовывать и проводить все виды азартных игр (Статья 1, определение понятия НОАИ), участвовать в контроле деятельности коммерческих операторов (Статьи 17, 46), утверждать правила работы игорных заведений и проведения лотерей (Статьи 20, 25, 32, 34), сертифицировать и продавать игорное оборудование и программное обеспечение(Статья 20), а главное, устанавливать объем проведения азартных игр коммерческим оператором путем заключения договора между НОАИ и самим оператором (Статьи 1, 4, 20, 21).
В законе прямо указывается, что получение оператором государственной лицензии на ведение игорного бизнеса не дает ему права его вести (!) без заключения договора с НОАИ (Статьи 1, 4, 20, 21, 49).
Фактически это означает, что выдача документов, разрешающих ведение игорного бизнеса, т.е. по определению лицензий, передается в ведение НОАИ. При этом в законе нет никаких указаний на то, при каких условиях НОАИ должен заключить соответствующий договор, т.е. его руководство получает возможность определять счастливчиков на собственное усмотрение, которое на практике может определяться чем угодно, в том числе, долей в бизнесе или величиной взятки.
Вспоминая об опыте Тендерной палаты трудно не заподозрить, что НОАИ учредит ряд фирм, оказывающих коммерческим операторам весьма дорогие, но абсолютно ненужные услуги или продающих ПО и оборудование по завышенной цене. При этом покупка таких услуг и товаров будет обязательным условием заключения договора с НОАИ, который, кстати, может быть в любой момент расторгнут самим НОАИ.
Наверное, излишне говорить, что словацким игровикам такой порядок регулирования не мог привидеться даже в страшном сне. В их случае перечень требований к лицензиату зафиксирован в самом законе (Разделы 16-21), и чиновникам дается 10 дней после получения заявления на предоставление мотивированного отказа (Раздел 21 пункт (9)), указывающего на несоответствия требованиям закона, выдача лицензии происходит в течение 15-60 дней в зависимости от вида игорного бизнеса. Более того, соискатель лицензии имеет право исправить указанные в отказе несоответствия, после чего лицензия предоставляется ему в автоматическом порядке.
Платить не надо, дайте порулить
Если у кого-то еще остались сомнения относительно реальных целей и бенефициаров данного законопроекта, то они должны полностью развеяться после внимательного изучения статьи 20 «Национальный организатор азартных игр».
В частности, мы узнаем, что творческий коллектив Яценко-Ефименко-Осыки предлагает полностью передать контроль над государственным игорным монополистом в руки наблюдательного совета, глава и члены которого будут работать на безвозмездной основе, назначаться КМУ на 5 лет без права смещения с должности в течение всего срока полномочий.
Видимо, разработчики законопроекта и руководство КМУ уже имеют на примете с десяток благородных государственных мужей и их отпрысков, готовых бесплатно управлять игорным монстром на благо общества и государства. При этом необходимо отметить, что, учитывая круг их полномочий и предполагаемый объем деятельности НОАИ, работы у них будет более чем достаточно.
Заметим также, что ту же самую управленческую конструкцию можно описать и по-другому. А именно, как назначение «смотрящих», которым не нужно платить официальную зарплату, т.к. они назначены для того, чтобы контролировать и расщеплять коррупционные потоки в карманы нужных людей.
Кстати, еще один забавный нюанс. Статья 8 переходных положений законопроекта определяет, что «единым главным распорядителем средств, которые поступили в Госбюджет от организации и проведения азартных игр», является специальный правительственный орган – подразделение Минфина, отвечающее за выдачу лицензий и контроль в сфере проведения азартных игр. Так что даже те денежки, которые все же просочатся в бюджет, уже имеют своих неформальных хозяев.
Однорукие бандиты вместо выплат и налогов
Заканчивая анализ законопроекта №8401, нельзя не сказать о том, чего в нем нет. Прежде всего, в нем отсутствует запрет на установку и эксплуатацию игорных автоматов, созданных на основе лотерей. Также не определен минимальный размер призового фонда лотерей, напомним, что до сих пор он составлял 50% от собранных средств, и, наконец, отсутствуют специальные режимы налогообложения игорной деятельности.
Так, законом запрещены лишь те автоматы, которые сами определяют выигрыш игрока (Статьи 1, 10, 11). Если же тот же самый автомат для определения выигрыша обращается к центральному лотерейному серверу и, например, экспонирует на экране электронный лотерейный билет, то он уже полностью законен. После запрета игорного бизнеса в России такие лотерейные «однорукие бандиты» получили там широкое распространение и на деле доказали свой высокий коммерческий и антисоциальный потенциал.
Фактически это означает, что НОАИ, имея монополию на проведение лотерей, может по примеру северного соседа в любой момент разместить по всей стране тысячи и сотни тысяч таких лотерейных автоматов и преспокойно выкачивать миллионы и миллиарды гривен из карманов незадачливых игроманов и социально незащищенных слоев украинского общества.
Специальные режимы налогообложения игорного бизнеса предусмотрены не только словацким законодательством, но и альтернативными проектами украинских парламентариев. Так, в Словакии ставка налога колеблется в размере от 15% до 20% от выручки оператора (Раздел 37), украинский народный депутат Олег Царев предлагает собирать 12,5% от выручки лотерей, что выглядит разумным, если учесть, что 50% должно быть направлено на выплату призов.
Такой подход позволяет гарантировать поступления в бюджет, т.к. трюки с завышением расходов для сокращения прибыли теряют всякий смысл и, одновременно, лишают чиновников и налоговиков возможности что-то вымогать у предпринимателей из-за чрезвычайной простоты начисления налога и его администрирования.
Бардак навсегда
Создание монополии вместо конкуренции, контроль бизнеса вместо сбора налогов, лазейки для введения игровых автоматов и махинаций с призовым фондом лотерей - все это свидетельствует о том, что закон Яценко-Ефименко-Осыки является ярким примером создания коррупционных наделов для своих вместо рынка для всех и налогов для бюджета.
В результате, возглавивший НОАИ чиновник, сможет извлекать коррупционную ренту для личного кормления и поддержки сюзерена. А значит, нынешняя уродливая модель власти, разрушающая страну изнутри, получит еще одну площадку для своего воспроизводства – игорное поле с тендерным дизайном.
