Не бойтесь золы, не бойтесь тюрьмы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»
Кто скажет: «Всем, кто пойдет за мной –
Рай на земле – награда!»
А. Галич
"Доброе утро, товарищи!" Именно эти слова я в последнее время ожидаю услышать из своей радиоточки, которая чудом сохранилась у меня на кухне, пережив все технологические революции последних лет. «Доброе утро, товарищи! В Петропавловске-Камчатском – полночь!». Что-то в этом роде. А вам – признайтесь, положа руку на сердце, правда ведь тоже хочется услышать воскресным утром что-то родное и утешительное – о трудовых победах на мартенах и рекордных надоях, о росте поголовья крупного рогатого скота… Не исключено, что мне пора к психоаналитику. А может быть, и не только мне…
И вот что еще не дает мне покоя и терзает мою неокрепшую гражданскую совесть. В стране наблюдаются две ярко выраженные эмоции. Одни испытывают ни с чем не сравнимую эйфорию, другие (и, похоже, их меньше, чем первых) – метафизический ужас.
Эйфорически настроенные граждане горячо уверены, что наконец-то у нас все будет хорошо. Уже хорошо. Посмотрите, сколько точных, правильных, выверенных решений за первые сто дней приняла новая власть. То ли еще будет. Те, кто в ужасе, кричат, что надо спасать страну. Узурпация, банда, призрак диктатуры бродит по просторам нашей чудесной родины. Что-то надо предпринять, и немедленно. Но поскольку оппозиция ни кует, ни мелет и озабочена только тем, как удержать разбегающихся «тушек» и как договориться о 7%-м барьере, надежда только на журналистов. Журналисты должны спасти страну, больше все равно некому.
Я – журналист. Что мне делать-то? Вот смотрю в окно, хожу по магазинам, езжу в метро и в маршрутках, вчера на лавочке с местными пенсионерами посидела. В общем, ничего в результате не поняла. Кого спасать? От чего спасать? Всем хорошо, все радуются, как дети, – пенсии добавили, газ дешевый, российский флот пусть и дальше ржавеет в Севастополе – нам жалко, что ли? Как я буду выглядеть, вломившись в стройные ряды мирной первомайской демонстрации, громыхая доспехами и размахивая мечом демократии? Правильно – как дура.
Есть такой замечательный человек – Эдвард Радзинский. Драматург и мастер исторической реконструкции. В свое время название его пьесы «Я стою у ресторана, замуж поздно, сдохнуть рано» стало крылатым выражением целого поколения. Оказалось, что эта фраза идеально подходит к целому ряду жизненных ситуаций. Я сама не раз применяла ее, вот и сейчас она постоянно крутится в голове.
Так вот, Радзинский. В своей книге «Роковые минуты истории» он тщательно, с документальной точностью реконструирует ситуацию во Франции в то время, когда среди остывающего пепла Великой Французской революции как бы ниоткуда возник Наполеон Бонапарт. Понятно, что это было время слома мировоззрения нации. Время, когда одна картина мира, в центре которой стоял король, рассыпалась на глазах, и не без участия самих граждан, а другая – та, к которой стремились, которую так вожделели, оказалась уж очень новой и непривычной. Как новая обувь или пальто не по размеру. Лозунг «Свобода, равенство, братство», который недавно вел на баррикады, теперь заставлял француза чесать в затылке и мучительно размышлять, что же ему делать теперь, когда на него со всей своей тяжестью обрушилась свобода. Теперь ты сам по себе, говорит тебе эта свобода, теперь за свою жизнь отвечаешь ты, а никакой не король. Вот и решай, как жить и детей кормить, а не справишься – никто не виноват, только ты сам. И растерянный гражданин уже неуверенно озирается по сторонам в поисках хоть какого-нибудь начальника, доброго хозяина, который скажет ему: «Не парься, братец. Я же вижу, как тебе несладко. Ты только веди себя хорошо и работай честно, а все остальные проблемы я возьму на себя». Ничего не напоминает?
И вот цитата из этой книги, диалог между Бонапартом и Бомарше:
«–Когда я слышу: «Добрый король», я говорю: «Какое неудачное в стране правление». Но скоро настоящая власть вернется во Францию.
– Вы думаете?
– Уверен. Люди уже устали от свободы. Свобода предполагает личную ответственность. Вы плохо спите, вы говорите себе: «Так ли я живу, и почему кто-то живет лучше и преуспел больше?». Совесть, страдание и, главное, ощущение собственной неполноценности... Эти итоги свободы пробуждаются и мучают. То ли дело, когда король или диктатор отнимает у граждан проклятую свободу и вместе с ней самое тяжкое – бремя выбора, решений. Он выбирает за них. Они имеют право сказать себе: «Мы хотели, но не можем. Мы не состоялись, и не потому что бездарны, а потому что правитель мешал нам». К ним возвращается состояние детства, совесть имеет право замолчать, они безгрешны. Только истинный диктатор возвращает людям это чувство. И я уверен, что люди, прогнав короля, уже скучают по его власти – власти Отца нации.
– Значит, вы думаете, что король вернется?
– Король – никогда, ибо с ним могут вернуться аристократы. И хотя народу не нужна свобода, но равенство ему необходимо. Люди ненавидят привилегии соседа… Нет, король не вернется, но вернется Власть! Новый хозяин страны даст всем равные права. И в том числе равенство общего подчинения ему – Отцу нации».
Не будем забывать, что писатель и мыслитель Эдвард Радзинский живет в путинской России. И не исключено, что сознательно, хотя, может быть, и невольно, проецирует постреволюционный синдром ожидания Настоящей Власти во Франции времен Бонапарта на известные ему российские реалии. Ваша покорная слуга не раз слышала от россиян, которых можно смело назвать представителями культурной и интеллектуальной элиты страны, буквально следующее: «У нас великолепный государственный менеджмент. У нас, в отличие от вас, у власти стоят вменяемые, умные и грамотные управленцы. У нас нет того бардака, который вы называете демократией».
Теперь и у нас не будет.
Настоящая Власть приходила не только во Францию Наполеона, она есть не только в современной России, она формируется ныне и у нас, в Украине. Формируется, ибо на нее – Настоящую Власть, сильную руку, диктатуру, авторитаризм – называйте это явление как хотите, – есть общественный спрос.
Фото: Униан
В эфире «Свободы слова» на ICTV на этой неделе аудитории был задан вопрос: «Для чего идет концентрация власти в стране – для проведения экономических реформ или установления диктатуры?». 61% ответили – для установления диктатуры. Казалось, это недоброжелатели нынешней власти, но нет, в ходе программы этот 61% аудитории последовательно поддерживал позицию главы государства и представителей ПР... И возможность установления диктатуры их радует сама по себе, не надо никаких реформ.
Страна, уставшая от свободы, с готовностью сует голову в ярмо. Сие, казалось бы, противоестественное движение каждый оправдывает по-своему. Рядовому украинцу нужны стабильность и порядок. Чиновник устал от анархии и отсутствия четкой вертикали. Бизнесмену нужны точные и понятные «правила игры». Олигарху снова нужен тот, кто уберет ненужную с точки зрения украинского крупного капитала конкуренцию и будет самолично решать, кому что можно купить, а что – продать. Столь разные социальные страты – а суть-то одна! Свобода предполагает личную ответственность, необходимость делать выбор. Это сложно, это утомляет и будоражит. Настоящая Власть избавит страну от болезненной необходимости делать выбор, за что-то отвечать. «Я обо всем позабочусь сама. Я улучшу жизнь. Я верну долги Сбербанка, – как бы говорит она. – Идите и спокойно живите».
Работать и жить действительно можно спокойнее: есть четкое понимание того, кто хозяин страны, к кому следует обращаться по поводу покупки очередного предприятия – будь то свечной заводик или «Укртелеком», кто приструнит зарвавшегося чиновника или судью. Хозяин дает всем равные права. В том числе – равенство общего подчинения ему – Отцу Нации.
Знакомый чиновник из президентских рассказал занимательную историю, как Виктор Федорович заехал как-то в приют для сирот в одном из районов Киевской области и поинтересовался житьем-бытьем его обитателей. Детишки пожаловались: играть негде – футбольного поля нет, спортивной площадки тоже… Гарант в свойственной ему манере дал ЦУ главе райадминистрации: в трехнедельный срок обеспечить детей площадкой. В День защиты детей – аккурат на третью неделю срока, отпущенного гарантом, – дети радостно осваивали новенькие футбольное поле, баскетбольную и волейбольную площадки, построенные по самым продвинутым технологиям.
Фото: www.qwas.ru
В ответ я рассказала ему довольно известную историю из жизни Иосифа Сталина. Как-то во время поездки по Подмосковью генералиссимус обратил внимание на роскошный дом.
– Это детский садик? – спросил он сопровождающих.
– Нет, товарищ Сталин, это дача генерала Н.
– А мне кажется, что это детский садик.
Когда следующий раз Иосиф Виссарионович проезжал мимо того же домика, возле него резвились дети, а фасад украшала табличка «Детский сад номер такой-то»…
Что самое удивительное, мой собеседник на сравнение Виктора Федоровича с Иосифом Виссарионовичем совсем не обиделся. Даже наоборот.
«В страну возвращается страх, – с удовольствием констатировал чиновник. – Страх в том смысле, что каждый чиновник знает: анархия, которая была при Ющенко, закончилась. И теперь, если что, могут по голове дать. Глава администрации, получивший указание от президента, едва не ночевал в приюте, контролируя ход работ».
Но заметьте! Не Янукович сеет страх вокруг себя – люди рады пугаться сами. Не Виктор Янукович пытается стать Хозяином. Не Анна Герман или Сергей Левочкин, не «донецкие» и не темные силы мировой закулисы делают из него Отца Нации. Увы, нет. Это те самые две трети украинцев, мечтающих о диктатуре. О том, чтобы Настоящая Власть в лице Хозяина лишила их бремени выбора и принесла равенство. Накормила и указала путь в светлое будущее.
Особенно стараются чиновники, в среде которых уже бытует мнение: все, абсолютно все важные решения Он принимает Сам. Следовательно, им – маленьким украинским чиновникам – следует вести себя так, чтоб предугадывать любые Его пожелания. Предугадывать пытаются пресс-службы, ограничивая доступ журналистов на мероприятия с Его участием. Предугадывать пытается СБУ, проводя «профилактические беседы» с ректорами вузов, студенты которых – потенциальные оппоненты власти и нарушители общественного порядка. До культа личности осталось совсем чуть-чуть.
Фото: www.president.gov.ua
Кстати, в 2005-м страна переживала нечто подобное. Сотни журналистов, спортсменов, общественных деятелей по 8–9 часов допрашивали в ГПУ по «делу об отравлении». Не потому, что они – хотя бы по разу – видели Ющенко не только по телевизору, а так, в профилактических целях. К нам, в Институт Горшенина, тоже приходили сотрудники СБУ, прямо признававшие: нас «разрабатывают» как… потенциальных российских шпионов. Разрабатывают – значит: документируют, прослушивают и т.д. А что? Все законно – в рамках закона об «оперативно-розыскной деятельности».
Правда, в 2005-м эйфория прошла быстро. До культа личности не дошло. Возможно, именно поэтому в 2010-м Януковичу удалось стать президентом.
Кстати, в 30-е оды зэки кололи на груди портрет Сталина в надежде на то, что по Сталину-то стрелять – на казни – не станут. Сегодня, спасаясь от ГАИшников, впору вешать под лобовое стекло портрет Януковича. Лик Лидера, право, действует на всех служивых сильнее любой корочки.
Банальная, тем не менее, доходчивая аналогия: стране 18 лет. Среднестатистический гражданин, окончив школу, к 18 годам вынужден определяться с профессией. Кто-то выбирает профессию сам и, засучив рукава, принимается строить свою жизнь. Кто-то – и таких, как показывает статистика, большинство – следует указаниям родителей, подчиняется выбору старшего. В этом контексте можно сказать: украинскому обществу также присущ инфантилизм, свойственный обычно юношам. Инфантилизм, жаждущий того, чтоб решения – за всех – принимал Отец нации. Принимал, освобождая от необходимости думать, анализировать, рисковать, наконец… Принимал, неся ответственность – и за нацию, и за решение, и за все остальное прочее.
Инфантилизм присущ не только голосующему электорату, охочему до обещаний в духе «я приду и всем все дам» (выплачу долги Сбербанка, улучшу жизнь уже сегодня и т.д.), но и представителям среднего класса, даже бизнес-элит. Последним – особенно. Ибо все поголовье крупного отечественного бизнеса капиталы свои сколотило не в конкурентной среде, не в рыночных условиях – в условиях тотального беспредела. Олигархи оттого ищут сегодня близости с властью, что власть дает их бизнесу преференции, то бишь – возможность далее развиваться и укрупняться. Двигаться по иному пути они не хотят – сложнее, рисков больше, – создавая тем самым замкнутый круг.
Свежий пример – попытка россиян купить «Запорожсталь». Если верить СМИ, россияне просто заплатили больше – нормальная рыночная история. И оставшийся в лузерах Ахметов обижается не на своих топ-менеджеров, не просчитавших возможные сценарии развития сделки; не на свою службу экономической безопасности, не доложившую вовремя о готовящейся «помощи» покупателям со стороны российских банков; он обижается на Януковича, который допустил, будучи президентом, этакий конфуз.
Конечно, в этом своем инфантилизме украинское общество не уникально. Аналогичный опыт получила, как знаем, в свое время Франция. Получив – извлекла, правда, из него должные уроки. Россия тоже получила, но уроков пока не извлекла. Что, кстати, устраивает не только российских граждан, осознанно променявших сложности свободной жизни и свободного выбора на комфортную для себя диктатуру. Устраивает это и Запад, для которого логика действий чекиста Путина куда понятнее и прогнозируемее логики рубахи-парня Ельцина. Прогнозируемая логика означает безопасность. Запад уверен: если подгулявшему Ельцину могло прийти в голову полетать на истребителе над западной границей, Путину – нет. Кто-то, в конце концов, должен держать в узде эту огромную дикую страну.
Так, в общем-то, и в Украине. Бытует мнение, что Запад ждет от Януковича демократичности. На самом деле он ждет этого от оппозиции. Точнее – от ее формального лидера Юлии Тимошенко. Именно – признания наконец-то законности, справедливости и, прости Господи, демократичности победы Януковича. Только так возможно встать на путь изменения убеждений общества. Изменения посредством предложения альтернативных властным стратагем, программ, путей развития. Изменения, следствием которого станет не то, что к управлению страной придет нынешняя оппозиция, а то, что люди просто станут выбирать по-другому, исходя из иных критериев, сменив даже ментальные установки выбора.
Конечно, это – процесс не одного дня и не двух. Но рано или поздно он должен начаться. В том числе – с формирования общественной прослойки тех, кто жить и, главное, участвовать в формировании диктатуры не желает. Потому как любой выбор гражданского общества можно понять, любой – оправдать, но не каждый выбор может принять само общество.