Исходная позиция, которая касается всего комплекса рассматриваемой проблемы, всем понятна: объектом вирусной атаки являются не отдельный регион и не отдельная страна или группа стран, а человечество как системная целостность. В этом контексте осуществляемые в разных странах, в том числе и у нас, масштабные мероприятия, о которых идет речь, могут рассматриваться лишь в локальном контексте, как прикладные точечные решения, как стремление локализовать не истоки, а следствия пандемии.
Нельзя не учитывать и то, что остается много не выясненных проблем, касающихся исходных детерминантов вирусной пандемии, специфичности предполагаемых второй и последующих волн, других вирусных образований, возможностей иммунитета человека, действенность вакцинации и другое. В этой связи, хотя бы каким-то образом ослаблять внимание к возможно лишь только разворачивающимся деструктивам, трубить «отбой», в моем понимании, не просто недопустимо, а и преступно.
Вирусная атака COVID-19, ежедневно увеличивающаяся численность заболевших, акцентирует наше внимание на фактической недееспособности функциональных институций в этой, как теперь является очевидным каждому из нас, исходной (базисной) сфере жизнедеятельности планетарного сообщества. На национальном уровне речь идет, прежде всего, об экономике и других структурных механизмах, международном – ВТО, МВФ, ВБ ЕС и др.
Сформировавшиеся на основе принципов предыдущей эпохи индустриализма, и заканчивающего свою каденцию капитализма (в наше время капитализм функционирует преимущественно в форме периферийного капитализма), интересующие нас институции оказываются не в состоянии адекватно реагировать на, во многом не предвиденные ранее, интенсивно развивающиеся новации.
О каких новациях речь?
В первую – очередь об ускоряющемся усложнении общественных процессов, каждая ступень сформировавшейся в развитии общества сложности мультиплицирует сложности более высокого порядка. Если экономика и общество в целом в XIX, как и в большей части ХХ ст., отражали функциональные связи простых систем, то сейчас, по определению выдающегося бельгийского ученого, нобелевского лауреата И. Пригожина, – сложных системообразований. В итоге, аргументирует И. Пригожин, будущее в своих структурных новациях перестает быть данным. В сложных системах оно не прогнозируемо.
Это вызвано, прежде всего, возрастающей самодостаточностью основного субъекта экономики – человеческой личности, ее планитаризацией, существенным усложнением структуры ее потребностей – 75-80% их общего объема составляют не материальные, как было раньше, а не поддающиеся унификации и стандартизации потребности интеллектуального развития личности.
Речь идет также о превращении под воздействием информационной революции информации и знаний не только в основной производственный ресурс, но и в определяющую форму богатства.
Мы являемся свидетелями и существенного ускорения преобразований. Ускорение и усложнение – взаимосвязанные процессы. Нельзя не учитывать в этом и общую тенденцию индивидуализации общественных процессов, их децентрализацию, доминантность сферы нематериального производства, не экономики, а социальной сферы. В итоге социально-экономический процесс теряет линейную определенность. Девальвируются традиционные причинно-следственные связи. Теряют смысл общие закономерности. Они могут рассматриваться лишь в контексте конкретной ситуации. Доминантой развития становятся неподдающиеся прогнозировани
Особо деструктивной является неспособность функциональных институций переработать интенсивно увеличивающиеся под воздействием информационной революции объемы информации, ее превращение в знания и, соответственно, в дополнительный ресурс общественного развития. В результате, в функциональной системе общества накапливаются массивные пласты неосмысленной реальности, которые усиливают разбалансированность общественных связей.
Как оценить эту ситуацию?
Речь в данном случае идет о сформировавшихся предпосылках трансформационного кризиса – кризиса перехода от основанной на доминантах индустриализма капиталистической организации общества к посткапиталистической. По сути, речь идет о смене эпохи капитализма на ее функциональную противоположность – эпоху посткапитализма.
Экономический кризис, о котором много уже сказано, должен рассматриваться не обособлено, а как составляющая трансформационного кризиса. Чем определяется его специфичность? Позволю себе высказать предположение по поводу возможного рассмотрения вирусной атаки COVID-19 в качестве одного из звеньев кризиса, его механизма разрушения старых, отживших свой век и не поддающихся самоликвидации функциональных институций уходящего в прошлое общества.
Как свидетельствует история, трансформационные кризисы всегда весьма разрушительны. Меняется все. Мы сполна испытываем это на собственном опыте. «Огнем и мечом», писал К. Маркс, решалась основная задача перехода от феодализма к капитализму, первичного накопления капитала и формирование на этой основе буржуазии и лишенного средств производства, пролетариата. Новое всегда рождается в муках и страданиях.
В этой же связи о другом. Когда говорят: «Конец пандемии – что потом?», я отвечаю – не защищающая прямо и непосредственно действующая модель экономики, как и другие институции, уйдут в прошлое. В общественном сознании эта реконструкция уже произошла. Девальвация защитной функции общества определяется, прежде всего, этими обстоятельствами.
В опубликованной мной еще в 1993 году книге «Становлення постіформаційної цивілізації» представлены обоснования посткапиталистической и постсоциалистической специфики постиндустриальной эпохи. Мои коллеги – ученые обществоведы эту идею не поддержали. Теперь она рассматривается в качестве концептуальной основы происходящих глобально-цивилизационных трансформаций. Эта идея, в частности, прозвучала на Давосском форуме-20.
Важно понять логику происходящего. Капитализм именем революции никто не отменяет. Достигнув высшей фазы своего развития, утвердив себя как «капитализм для всех» (К. Шваб), капитализм, достоинствами которого может пользоваться каждый из нас, капитализм в интересах всех заинтересованных, такой капитализм, в своих позитивных реалиях трансформируется из специфической во всеобщую форму развития общества и на этой основе самоликвидируется. У нас же трансформационные процессы разворачиваются по иному сценарию. Два предыдущих президента выстраивали функциональную модель капитализма не для всех, а для своих, только для своих, используя авиационную систему «С-Ч» – свой-чужой, при помощи которой решается известная сказочная проблема – «этому дам, а этому не дам». Но это тема иного разговора.
Что мы можем сказать о функциональной направленности посткапитализма?
И в этом вопросе сказываются жестокие последствия пандемии. По сути, выбор в общественном сознании уже произошел. Речь идет о посткапитализме, траектории которого прямо и непосредственно нацелены на защиту и всестороннее развитие человеческой личности, общества. В этой связи я позволю себе сделать весьма амбициозное обобщение. В моем понимании, эпоха посткапитализма, эпоха, в которой развитие богатства человеческой личности, ее креативного потенциала становится самоцелью осуществляемых преобразований, эпоха практической реализацией протагоровского принципа «человек является мерой всех вещей». И может квалифицироваться как эпоха реального гуманизма.
Капитализм создал необходимые предпосылки соответствующей трансформации. Уходящее прошлое, основанное на принципах индустриализма, эпоха капитализма, квалифицируется как эпоха дегуманизации. Не человек, а прибыль и только прибыль – основная доминанта капитализма, его самоцель.
Каковы механизмы соответствующей реализации?
Здесь веер конструктивных возможностей. Как отмечалось в Давосе, будущее европейской цивилизации определяется спецификой избранной парадигмы посткапитализма. Пандемия COVID-19 предопределяет их мировоззренческую доминантность. Подобная дифференциация касается не самоцели, а как я это понимаю, принципов и механизмов ее реализации.
Еще одна предполагаемая взаимозависимость: вирусная атака на человечество как ответная реакция на вызванные неудержимым наступлением человека на природу перманентно обостряющиеся экологические проблемы. Природа, как живой, обладающий, по Вернадскому, собственным разумом уникально скоординированный, саморазвивающийся организм, вынуждена формировать механизмы самозащиты. Коэволюция Природы и человека, их взаимно скоординированное развитие – основа человеческой цивилизации – перманентно нарушается. В этой ситуации разного рода вирусные образования, как и другие, могут рассматриваться как элементы самозащиты, «отряды самообороны».
Еще об одной взаимозависимости: пандемия и актуализация давно обсуждаемой проблемы нашей постчеловеческой перспективы. Для меня особо знаковым стала публикация в 2002 г. книги одного из наиболее авторитетных в наши дни американского философа и социолога Ф. Фукуямы «Наше постчеловеческое будущее». Я понял, что речь идет не об импровизации фантастов-футурологов, а о реально существующей проблеме, которая при определенной ситуации может приобрести прикладную значимость. Думаю, что наши нынешние реалии вирусной атаки на человечество подтверждают эту позицию.