В каком случае бизнесмены могут обращаться к вам за помощью?
Если у предпринимателя возникла проблема с органами государственной или местной власти, государственными или подконтрольными государству компаниями, и он не в состоянии решить ее самостоятельно, можно обращаться к нам. Мы не рассматриваем жалобы по делам, которые находятся на судебной стадии или в арбитраже, жалобы частного бизнеса друг на друга. Если есть административная процедура обжалования какого-то решения, то предприниматели должны пройти хотя бы первую ступень обжалования. Например, в налоговой службе есть несколько ступеней обжалования. Достаточно получить ответ из первой, и можно обращаться к нам. Это сделано для того, чтобы власти тоже получали сигналы от бизнеса.
Но после судебного отказа к вам уже нельзя обращаться?
Да. Мы не рассматриваем дела, по которым уже есть решения судов. Но часто бизнес жалуется на досудебные действия, на ход предварительного расследования, на то, как возбуждаются дела. Очень часто открывают дела против бизнеса. Мы такие жалобы рассматриваем. Есть жалобы на то, как решения судов исполняются. Если исполнительные органы по каким-то причинам не выполняют решения, к нам тоже можно обращаться. Само решение суда мы не оспариваем.
Какова польза Совета бизнес-омбудсмена, если можно все проблемы решить через суд?
Бизнес-омбудсмен снижает затраты на решение проблем бизнеса. Если обращаешься в суд, нужно быть готовым оплачивать услуги адвоката. И, как это видно из международной практики, много проблем можно решить в досудебном порядке.
Мы принимаем все жалобы бесплатно, и рассматриваем их бесплатно. У нас работают юристы, аудиторы, экономисты высокой квалификации. И очень часто дело до суда не доходит.
Но даже если это какое-то сложное дело, то наши наработки бизнесмены могут потом использовать в суде. Уже есть несколько случаев, когда предприниматели используют наше расследование в суде в качестве аргументации.
Бизнес-омбудсмены — это норма для развитых стран или только для таких развивающихся, как Украина?
Это довольно распространенная практика, почти во всех развитых странах есть такой институт. Но в некоторых странах полномочия по защите бизнеса получают общие омбудсмены. В других же странах есть специализированные омбудсмены. В некоторых странах есть даже специализированные омбудсмены по отраслям экономики.
А как в Литве работает эта система?
В Литве это прерогатива общего омбудсмена. Хотя в Литве тоже рассматривался вопрос о создании специального омбудсмена для бизнеса. Идут политические дебаты по этому поводу. В англосаксонских странах бизнес-омбудсмен — это очень распространенное явление. В Британии есть омбудсмены, которые ответственны за отдельные отрасли.
К вам может обращаться только крупный бизнес или малый и средний тоже?
Мы не делаем каких-то приоритетов по величине оборота, по значимости бизнеса. Все дела рассматриваются по очереди. Если это малый бизнес, его дело не будет отложено. Более того, я думаю, что в будущем мы как раз будем больше работать с малым и средним бизнесом. Потому что крупный бизнес может сам себя защитить. А вот малому и среднему бизнесам это труднее сделать.
На что жалуются больше всего?
Самое большое количество жалоб (более 30%) мы получаем на фискальную службу. Это жалобы на невозврат уплаченного НДС, на отказ в регистрации плательщика НДС. Есть жалобы на неправомерные проверки и на возбуждение уголовных дел по неуплате налогов и по другим причинам.
Очень много жалоб на силовые структуры. По неправомерному возбуждению дел, по несоблюдению процедур предварительного расследования. На обыски, изъятие имущества и документов.
Много жалоб на невыполнение судебных решений. Я намереваюсь встречаться с министром юстиции, обсуждать работу исполнительной службы.
Другая сфера проблем — это регулирование импорта-экспорта. За эту деятельность ответственно Министерство экономики. Предприятия часто жалуются на неправомерный перевод на индивидуальное лицензирование по экспорту, на зарегулированность процедур импорта-экспорта.
Следующая группа — проблемы бизнеса в зоне АТО и в Крыму. Мы имеем несколько жалоб по компенсации убытков тем компаниям, сотрудники которых были мобилизованы в армию. Имеем несколько жалоб по вывозу имущества из Крыма.
В одном случае нам удалось проблему решить. «Укрзализныця» отменила свое распоряжение, которым запрещала вывозить пустые вагоны из Крыма.
Вы только с украинскими госорганами имеете дело? Или с российскими тоже?
Только с украинскими госорганами, госпредприятиями или предприятиями, которые контролируются государством. Как в случае с "Укрзализницей". Мы также работаем с местными органами власти. Это вопросы с арендой земли, с размещением малых архитектурных форм (МАФов).
В Киеве это горячая тема.
Не только в Киеве. Мы получаем и из других мест жалобы, потому что не выдают разрешения. Или одному не выдают, а другому почему-то выдали разрешение на установку МАФа на том же месте. И таких жалоб у нас тоже довольно много.
А сколько всего жалоб поступило за время, которое вы работаете?
Меня назначили в декабре 2014 года, но у Офиса омбудсмена еще не было сотрудников. Поэтому сначала надо было создать службу, набрать людей, арендовать помещение и решить технические вопросы.
О приеме жалоб мы объявили 20 мая 2015 года. С этого момента мы получили уже 191 жалобу (беседа прошла 9 июля, - ред.). Больше половины жалоб получили из Киева и Киевской области, меньше всего из Волынской, Луганской, Николаевской и Житомирской областей.
У нас жесткие процедуры рассмотрения жалоб. Сперва мы оцениваем, подходит ли жалоба под наши критерии, о которых мы говорили с вами в самом начале. Еще несколько критериев: после события, на которое идет жалоба, не должно пройти больше года. И мы не рассматриваем случаи, когда частный бизнес жалуется на частный бизнес. Обо всем этом написано на нашем сайте www.boi.org.ua (у Совета также есть страничка в Фейсбуке, где активно ведется коммуникация — ред.).
На ответ, берем ли мы жалобу в работу или нет, дается 10 рабочих дней. На ответ по существу — три месяца. Однако это предельные сроки, на практике мы первый ответ даем через 2-3 дня, а вот рассмотрение жалобы по существу, конечно, требует более длительного времени. За полтора месяца, которые мы работаем, у нас уже семь закрытых дел.
Один случай — с вагонами в Крыму. Какие еще примеры?
Два случая с возвратом НДС на общую сумму более 50 млн гривен. Компаниям вернули деньги. Был случай, когда главное следственное управление МВД извинялось перед крупным международным предприятием за неправомерные действия при обыске. Мои сотрудники говорят, что это, пожалуй, впервые в истории независимой Украины.
Еще пример — президент подписал закон о регулировании экспорта лесоматериалов. Мы обращались к президенту, чтобы он это сделал. Мы не рассматривали сущность этого закона, а руководствовались принципом верховенства права...
Проблема была в том, что он его долго не подписывал?
Да, а там отводятся конкретные сроки на это. Имеем случай о закрытии уголовного дела против бизнесмена. Дело было открыто без достаточных оснований. И был случай с выдачей разрешения пользоваться недрами. В этом случае бизнес выполнил все условия, заплатил требуемые суммы, а ему длительное время не выдавали лицензию. После нашего вмешательства вопрос решился.
Была масса жалоб на Фискальную службу по электронному декларированию, когда служба требовала от бизнеса декларировать доходы через неофициальный вебсайт. И не принимала декларацию через официальный вебсайт. После нашего вмешательства это требование было отменено.
Мы систематизируем все проблемы, которые к нам поступают. И разрабатываем системные решения. В данный момент работаем в четырех направлениях: вопросы с зоной АТО и Крымом, подключение бизнеса к электричеству, вопросы регулирования экспорта и импорта и администрирование налогов.
А что не так с подключением к электричеству?
Я езжу по стране, в регионы, общаюсь с бизнесом, и этот вопрос бизнес считает одним из очень проблемных. Украина в рейтинге Doing Business по этому показателю на 185 месте в мире из 188 возможных. Требуется 277 дней, чтобы подключится к сети. Вопрос в том, как сократить это время, уменьшив количество процедур, и как снизить затраты бизнеса. При составлении рейтинга рассчитывается, сколько нужно времени, чтобы подключить склад в столице страны.
Какие главные проблемы в зоне АТО и в Крыму?
Это компенсация заработной платы мобилизованных сотрудников, вывоз имущества из этих территорий. И третий пункт — торговля. Правила пересечения, правила перевозки грузов, которые двигаются в ту или в другую сторону.
Конечно, сам вопрос перемещения грузов на неподконтрольные территории — это вопрос политический. Мы в это не вмешиваемся. Но главное, чтобы не было дискриминации бизнеса, когда одним разрешают, а другим не разрешают. Важно, чтобы бизнес ясно понимал правила игры и мог легко ими пользоваться.
Какие у вас есть рычаги давления на чиновников?
Мы действуем на основании постановления правительства. И это постановление предусматривает возможность требовать и получать документы, которые нужны для расследования. Также наши рекомендации должны серьезно рассматриваться госорганами. И первый месяц нашей деятельности показывает, что чиновники готовы сотрудничать. Мы имеем несколько случаев, когда сотрудничества не получилось, но это еще не тенденция. И, конечно, мы можем обратиться в вышестоящие органы. К министру, к премьер-министру.
А премьер находит время для общения с вами?
Я участвовал уже в нескольких встречах с премьер-министром, на которых мы обсуждали конкретные проблемные вопросы. Но мы действуем по принципу, что вопросы надо стараться решить на низшем уровне. То есть мы не идем с каждой проблемой к премьер-министру. Стараемся решить ее сами. Если это не помогает, тогда уже обращаемся выше. И, конечно, важна поддержка журналистов.
Мы также начали подписывать меморандумы о сотрудничестве с органами госвласти. Первый меморандум подписали 2 июля с Государственной регуляторной службой. Теперь разрабатываем такие же меморандумы и с другими структурами. С антикоррупционным бюро, с прокуратурой, с МВД, с государственной фискальной службой.
А что дают такие меморандумы?
Допустим, Государственная регуляторная служба имеет право аннулировать решения госорганов по лицензированию и разрешениям. И если к нам бизнес обратился, мы расследовали дело и видим, что действительно неправильно были приняты решения, мы по меморандуму можем обратиться в регуляторную службу, чтобы она приняла решение об аннулировании таких действий.
Параллельно мы находимся в конечной стадии разработки Закона о бизнес-омбудсмене. Уже было принято решение Кабмина, с дополнительной доработкой законопроект будет представлен в Верховной Раде. По этому документу наши полномочия расширяются. Четко описывается доступ к информации, требования к госорганам по снабжению нас информацией, ответственность за отказ с нами сотрудничать. В законопроекте предусмотрено, что после того, как поданы наши представления, обязательно должна быть реакция госорганов. Чиновники должны будут отчитываться о выполнении наших рекомендаций.
Сейчас вас финансируют разные страны через ЕБРР, а не украинский бюджет. Но это не может длиться вечно. Кто будет в будущем платить за вашу работу: налогоплательщики через бюджет или бизнес напрямую?
На данный момент проект предусматривает финансирование на два года от международных доноров. И я думаю, что это хорошее решение для начальной стадии работы.
По истечению года работы мы начнем разговоры, дискуссии как с правительством, так и с бизнесом, о постепенном их вкладе в нашу поддержку. Надеюсь, что через год работы мы покажем хорошие результаты, и бизнес сможет присоединиться к финансированию институции. Международные доноры тоже могут продолжить финансирование, чтобы не сразу, а постепенно передать финансирование Украине.
Если не секрет, какой у вас годовой бюджет?
1,5 млн евро в год. На два года имеем 3 млн. Это на все: на аренду, на имущество, на зарплаты.
У бизнеса много лоббистов. Есть Европейская бизнес-ассоциация, есть Американская торговая палата, Федерация работодателей, Ассоциация налогоплательщиков, Украинский союз промышленников и предпринимателей и многие другие. Почему при таком количестве лоббистов у бизнеса еще остаются какие-то проблемы с чиновниками?
Несмотря на лоббистов, практически не было нормальной коммуникации между бизнесом и госорганами. Теперь появляются более-менее цивилизованные методы общения. И все-таки еще существует большой разрыв между верхним уровнем, где эти отношения более-менее цивилизованные, и средним и нижним уровне госвласти. Там изменения очень незначительные. Бизнес жалуется чаще на местные органы, а не на министров. Там, на местах, ситуация еще не изменилась.
Поэтому я на своих встречах с министрами и с другими высокими чиновниками говорю, что очень важно провести широкомасштабную реформу госслужбы, чтобы на всех уровнях власти произошли изменения. Чтобы даже на самом низком уровне служащий служил бизнесу, обществу, а не был начальником бизнеса. Этот менталитет не так-то легко переломить. Тут нужны кадровые изменения по всей системе, четкое определение функций, правила.
Часто в законе какие-то полномочия предоставляются какой-то службе. А дальше уже служба действует по своему усмотрению, нет четких правил. И чиновник может решить дело в ту или иную сторону. А это что? А это возможность коррупции.
Без хорошо функционирующей бюрократии, в хорошем смысле этого слова, не может быть государства. Мы привыкли считать, что бюрократ — это что-то плохое. Но если брать опыт развитых стран, то там бюрократия работает хорошо, эффективно, на уровне частного сектора. Если удастся достичь этого в Украине, то тогда и реформы пойдут намного быстрее.
Другая вещь, которая нужна — это реформа контролирующих органов. Сейчас, действует мораторий на большую часть проверок. Но вечно он не может продолжаться. Иначе зачем вообще контролирующие органы нужны? Нужно провести реформу, чтобы такие органы стали помощниками бизнеса, а не наказывали его. Это не должны быть карательные органы. Уже со следующего года, после окончания моратория на проверки, было бы хорошо увидеть новые контролирующие органы. Уверен, что бизнес такие реформы поддержит.