Глава первая
Техновирус и другие войны
С 2020 по 2030 год нас ждет повсеместная роботизация. В США и Европе будут приняты первые законы, регулирующие отношения людей и роботов. Деятельность роботов, их права и обязанности будут превращаться в своего рода «Кодекс поведения робота». Впрочем, предполагается, что этот кодекс будет налагать определенную ответственность и на пользователей — то есть на нас с вами.
Андрей Курпатов, телеведущий, продюсер, психотерапевт, автор книг
Последние годы второй декады XXI столетия кардинально изменили наше мнение о себе и об окружающем мире. Многогранность нагрянувших событий ошеломила человечество.
Но если об очередном мировом экономическом кризисе говорилось невнятно как о неизбежном событии, то пандемия существенно изменила характер социальных и экономических оценок и прогнозов. Перспективы во всем мире видятся мрачными, и сегодня все еще нет четких ответов, как бороться с коронавирусом и как противостоять возможному упадку экономики.
О своей оценке разрушительных последствий COVID-19 я уже писал в соавторстве в статье «Национальная безопасность Украины: фокус приоритетов в условиях пандемии».
Но за «лондонским туманом», в который погрузил весь мир коронавирус, плохо просматривается важная тенденция, которая имеет прямое отношение к глобальной системе международной безопасности.
Вопрос не только и не столько в том, что в 2020—2021 годах заканчивается понижающая волна 5-го цикла экономической градации Николая Кондратьева. Ведь, по его теории, мир должен перейти к технологическому укладу 6-го цикла. Вопрос в том, что такой переход предполагает объективные условия для длительного эластичного, а не скачкообразного подъема мировой экономики. Я не берусь рассуждать о самой теории, но пройти мимо выступления американского изобретателя Илона Маска в ходе мартовской конференции 2020 года по авиационным вооружениям США не имею права.
На мой взгляд, Илон Маск определил одну из магистральных дорог в будущем развитии систем вооружений, которая коренным образом меняет стратегические и тактические конструкции будущих войн.
Он безапелляционно заявил, что в войнах будущего истребители не будут иметь никакого шанса в противостоянии боевым дронам. И даже такая современная машина, как американский F-35, проиграет беспилотному истребителю, оснащенному системой искусственного интеллекта и управляемому оператором удаленно.
Один из самых известных новаторов современности предположил, что искусственный интеллект появится в ближайшие пять лет и со временем станет наиболее преобразующей технологией. «Эра истребителей миновала. Будущее за беспилотниками», — заявил мастер эпатажа.
Что же происходит? Действительно ли мы имеем дело с новым технологическим витком, в ходе которого некогда фантастические сюжеты становятся обыденной реальностью?
Разумеется, Маск не первый заметил глобальные изменения в военном деле, но мир встрепенулся именно после его заявления и создания им узнаваемого всеми образца беспилотника. И хотя сложившаяся тенденция таких глобальных изменений набирает обороты несколько последних лет, наиболее яркие ее проявления мы наблюдали в сентябре 2019 и в феврале 2020 года. Эти события не были бы столь важны, если бы прямо не касались современных реалий Украины. Более того, развитие такой тенденции для Киева подобно вою сирены, убедительно сигналящей о необходимости изменения всей философии построения обороны, включая приоритеты развития армии, ее перевооружения, формирования сугубо украинских ответов на растущие военные угрозы.
Уже давно было замечено, что современные высокотехнологичные армии в открытом противостоянии воюют только с заведомо слабым противником. Кроме того, существует немало историй, когда большие, тщательно подготовленные армии в силу разных возможностей, часто называемых военными специалистами асимметричными формами противодействия, проигрывают маленьким, упорным нациям. Но об этом поговорим позже. Прежде всего, стоит обратить внимание на причину новейших угроз, которую, как водится, первыми обнаружили разведчики.
В мае 2020 года по заказу Пентагона крупнейшим аналитическим центром RAND были проведены исследования по моделированию и оценкам войн будущего. Прогнозы таковы: грядущие конфликты, вероятнее всего, будут связаны с борьбой с терроризмом, ведением гибридных вооруженных столкновений в серой зоне, асимметричных войн и масштабных классических войн. Состав вероятных противников США, скорее всего, не изменится. Среди них весомое место отведено России, что актуально и для Украины. Также один из интересных для нас выводов заключается в том, что в НАТО и ЕС воля и способность традиционных союзников США применять военную силу, особенно за рубежом, уменьшатся. Кроме того, Европа окажется среди трех регионов, где возникновение пожара войны весьма реально.
И еще один, как мне кажется, чрезвычайно важный для Украины вывод американских аналитиков: «Военно-политической обстановке в каждом из регионов уже сегодня присуща высокая степень изменчивости и неопределенности. В результате вооруженные конфликты могут возникнуть из-за ошибочной оценки намерений сторон, неконтролируемой эскалации конфликта или кризиса, вызванного изменением климата, борьбой за ограниченные энергетические, водные и продовольственные ресурсы». RAND также прогнозирует повышение профессионализма китайских и российских военных. А державы второго уровня все чаще будут обращаться к асимметричным возможностям, таким как кибероперации, ракеты и оружие массового уничтожения.
Поэтому эксперты авторитетной организации рекомендуют Вашингтону максимально учитывать использование их противниками тактики серой зоны, включая возрастающее агрессивное поведение, информационную войну, посреднические силы и силы специальных операций для достижения региональных целей, оставаясь при этом ниже принятого в США порога военного конвенционального ответа. Все подразделения вооруженных сил должны будут расширить свои возможности в области информационной войны, особенно для гибридных операций в серой зоне. А из-за тенденции к более широкому использованию искусственного интеллекта военным придется вкладывать средства в автоматизацию.
Еще одна версия синтеза событий будущего. В феврале 2020 года Национальный центр контрразведки и безопасности (структурное подразделение Управления директора Национальной разведки США) обнародовал открытую часть Стратегии национальной контрразведки США на 2020—2022 годы. Достаточно симптоматично, что, называя Россию среди потенциальных угроз, документ определяет новую панораму наиболее опасных вызовов нашего времени. «Глобальная доступность технологий с интеллектуальными программами (биометрические устройства, беспилотные системы, средства получения изображений с высоким разрешением, усовершенствованное оборудование для очистки технического наблюдения, развитые системы шифрования, технические средства для аналитической обработки больших массивов информации) и несанкционированное вскрытие американских киберинструментов позволили широкому кругу таких субъектов получить все более сложные разведывательные методы, инструменты и технологические возможности, которыми ранее владели только хорошо профинансированные спецслужбы. Эти технологии сделали возможным для противников США использование информации как стратегического ресурса для достижения целей экономической безопасности и влияния на своих конкурентов». Таковы ключевые позиции документа, на которые стоит обратить внимание и украинскому военно-политическому руководству.
О чем идет речь? В первую очередь, о том, что технологии стали по форме более компактными и легкими, да и подешевели изрядно в сравнении с периодом холодной войны. В то время фундаментальные позиции были за ядерным арсеналом и стратегическими носителями. Теперь же сила отдельно взятой державы плавно перетекает в технологическую плоскость, причем вовсе не обязательно олицетворяющую только государство. Подтверждением этому может служить такой любопытный факт: частная компания все того же вездесущего Илона Маска уверенно оттесняет в космосе не просто государство, но державу с глобальными амбициями — Россию. В 2020 году все мы оказались удивленными свидетелями жалоб главы «Роскосмоса» на то, что Маск якобы агрессивно пользуется санкциями против РФ и благодаря демпингу на рынке космических запусков отбирает у России традиционное лидерство в области выведения на орбиту космических аппаратов. Что это, тяжелая болезнь самой России или технологический тренд набирает гиперзвуковые обороты?
Однако вернемся к современной войне. Уникальным и очень поучительным примером развития новой тенденции глобальных изменений в военном деле оказалась атака в сентябре 2019 года двух нефтеперерабатывающих комплексов с колоссальными объемами производства на востоке Саудовской Аравии. Боевое применение всего десятка дронов, начиненных взрывчаткой, привело к сокращению наполовину ежедневной добычи нефти в стране. Относительно недорогое и доступное оружие в руках даже не государства, а воинствующей парамилитарной группы привело к разрушительному результату.
СМИ, пережевывая это неординарное для нефтяного рынка событие, цитировали некого Боба Макнелли, служившего в Совете национальной безопасности США во время Второй войны в Персидском заливе в 2003 году. Знаток специфики данного рынка, ныне возглавляющий энергетическую консалтинговую компанию Rapidan Energy Group, заявил, что «успешное нападение на Абкайк можно сравнить с массовым сердечным приступом для нефтяного рынка и мировой экономики». Но дело вовсе не в уровне нанесенного ущерба, а в способе применения оружия и форме организации атаки.
Обозреватели обратили особое внимание на то, что даже по прошествии времени после случившегося достоверно не установлено, откуда у йеменских мятежников взялись беспилотники-убийцы. Одни кивают на адаптированные китайские коммерческие модели, другие заявляют о поставках Ирана. Как бы там ни было, мы имеем дело с ситуацией, когда небольшая группа людей с относительно простым оружием способна добиться немыслимого ранее результата. При этом стоит особо отметить, что перед такими беспилотниками оказалась бессильной хваленая саудовская ПВО, в которую монархия вложила поистине баснословные ресурсы.
А теперь представим себе, что похожей атакующей группой может выступать частная военная компания (подобная той, которую Кремль активно использует в своей подрывной войне), а оружие поставляться определенным заинтересованным государством. На «раз-два» создается феноменальный военный рычаг воздействия. Или противодействия. А теперь представьте не десяток дронов-киллеров, а несколько сотен управляемых искусственным интеллектом беспилотных авиакомплексов, которые оперируют дистанционно управляемыми ракетами. Запомним этот пассаж.
Еще более сокрушительного результата достигла массированная атака турецких ударных беспилотников в Сирии в конце февраля 2020 года. В отличие от упомянутого эпизода в Саудовской Аравии, турецкая атака — выверенная, тщательно продуманная и всесторонне обеспеченная военная операция. Здесь стоит обратить внимание на использование турецкой стороной систем радиоэлектронной борьбы. По мнению ряда экспертов, именно это позволило ударным беспилотникам разгромить сирийскую ПВО, нейтрализовав современные российские вооружения, включая широко рекламируемые системы ПВО. Напомним, что в ходе короткой, но ожесточенной эскалации конфликта Анкара массированной атакой оперативно-тактических беспилотников Bayraktar TB2 и многоцелевых TAI Anka нанесла сокрушительный удар по подразделениям сирийской армии.
Видеоканалы, которые впоследствии транслировали этот боевой эпизод, шокировали зрителей абсолютной беспомощностью людей перед разрушительной силой беспилотной техники на поле боя, что позволило турецким СМИ заговорить о «новой военной доктрине» и невиданном успехе Анкары. Только за одну ночь атаки турецкая армия, согласно заявлению министра обороны, обстреляла более 200 целей, уничтожив пять вертолетов, 23 танка, 10 бронемашин, 23 артиллерийских орудия, зенитные ракетные комплексы «Бук» и «Панцирь», а также 309 солдат сирийских войск.
Осуществлялось до трех групповых вылетов в день. Во время атаки турецкими военными результативно применялось управляемое вооружение, которое обеспечило легкость нахождения целей на земле и их эффектное уничтожение. Преимущественно, это легкие бомбы с лазерным наведением, а также бомбы с бронебойной кумулятивной, осколочно-фугасной или термобарической боевой частью. И хотя российские СМИ настаивают на якобы колоссальных потерях техники у турецких ВВС (до 20 дронов), главное в данном военном фрагменте — неоспоримая эффективность в достижении результата, помноженная на сохраненные жизни людей. Кроме того, с точки зрения обороны, речь идет о первом массовом применении ударных беспилотных авиакомплексов на театре боевых действий. Достигнут, без преувеличения, феноменальный результат при оперировании только беспилотной техникой.
Непременно стоит отметить, что такое масштабное применение оперативно-тактических беспилотных авиационных комплексов осуществлено не сверхдержавой, а государством, состязающимся за региональное лидерство. Другими словами, подобную атаку способна организовать практически любая страна, которая сделает приоритетным оснащение своей армии таким высокотехнологическим оружием.
Можно привести немало подобных иллюстраций, подтверждающих кардинальное изменение форм и методов ведения боевых действий в современных войнах. Вполне естественно, что развитие такой тенденции неравномерное, несистемное и, скорее, волнообразное, словно витки спирали. Ведь стратегические беспилотные авиационные комплексы, в том числе как носители высокоточного оружия, применялись американской армией еще в конце ХХ века, но именно 2019—2020 годы зеркально отобразили последствия ряда технологических скачков последних десятилетий. Развитие композитных материалов, элементной базы, систем управления, наведения, разведки, передачи данных, а также внедрение в разработки вооружений новых физических принципов и искусственного интеллекта привело к всплеску производства нового оружия, которое условно можно обозначить «оружием второго плана».
Речь идет об относительно недорогих, не стратегических, не ядерных системах, которые открывают возможности целому ряду государств к реализации «москитных стратегий» в современном высокотехнологическом оформлении. Примечательно, что такие стратегии сегодня можно рассматривать не только как возможность достижения тактического фрагментарного превосходства на театре боевых действий, но и как фактор сдерживания. Как минимум в условиях, когда ядерное оружие государство применять не решается, а разворачивание широкомасштабной военной кампании с массовым применением ракет и боевой авиации по политическим причинам может оказаться нецелесообразным или слишком рискованным с точки зрения всестороннего обеспечения, опасности изнурительной и затратной войны.
Несмотря на бравирование путинского режима, многочисленные небезопасные авантюры Кремля и порой результативные эпизоды работы российских спецслужб в Западном мире, даже относительно небольшой период новой мировой конфронтации подтвердил глубокую взаимозависимость большей части мировых игроков планеты. В таких условиях применение глобального оружия становится все более рискованным для всех участников, а значит, что-то должно играть роль универсального эрзаца. Вот почему «умные» высокотехнологические системы могут со временем стать альтернативой ядерным кулакам с их стратегическими носителями, как минимум в силу логичного вытеснения перспективы превратить планету в адское пепелище.
Не исключено, что трансформации относительно спокойного технологического дрейфа в несусветную гонку государств и компаний косвенно способствовала затеянная путинской Москвой попытка разрушить существовавшую до захвата украинского Крыма систему международной безопасности и сформировать новую, более выгодную конструкцию, что фактически возродило холодную войну и соперничество за темпы и качество перевооружения. Только геометрия нынешней схватки за обладание лучшим оружием совсем не похожа на ту, которая сложилась в ХХ веке. Неофиты современных конструкторских лабораторий позаботились о том, чтобы орнамент новой холодной войны ничем не напоминал прежний.
В то же время суммарные расходы на закупки оружия в мире стремительно растут (например, Международный институт исследования проблем мира SIPRI подсчитал, что военные расходы в мире в 2019 году выросли до небывалых масштабов — почти 1,92 триллиона долларов). Экономически сильные державы продолжают расширять возможности дорогостоящих боевых систем стратегического уровня: согласно SIPRI, на долю пяти крупнейших стран — США, Китая, Индии, России и Саудовской Аравии — приходится 62% мировых военных расходов за 2019 год. Эти государства ведут глобальные разработки и нередко применяют стратегические вооружения или их компоненты для наглядной демонстрации всему миру своего превосходства.
Скажем, в условиях возродившейся холодной войны в 2019 году США создали космические войска численностью от 15 до 20 тысяч человек. Вслед за ними о намерении перейти к бесконтактной войне заявила и Франция. «В сентябре будет создано большое космическое командование, которое в конечном счете будет преобразовано в Военно-воздушные космические силы страны», — пообещал в середине 2019 года президент Макрон. При этом глава государства не упомянул о представлении в июле 2019 года первой из шести французских атомных подлодок нового поколения с крылатыми 1000-километровыми ракетами.
Заметно активизировала перевооружение Германия, годовой оборонный бюджет которой составляет 42 млрд евро. В феврале 2019 года CNN со ссылкой на доклад американской военной разведки сообщил, что Россия и Китай разрабатывают средства, которые угрожают космическим системам США, в том числе лазеры, способные уничтожать американские спутники. В начале 2020 года с помощью беспилотника MQ-9 Reaper и высокоточных ракет Hellfire американцы уничтожили влиятельного иранского генерала Касема Сулеймани. Однако стоимость таких беспилотников превышает 16 млн долларов за единицу, что делает практически невозможным массовое использование подобного вооружения подавляющим большинством стран мира. Поэтому богатые ключевые игроки все еще оплачивают недоступные остальным оружейные проекты. США и Россия вступили в состязания за разработку новых гиперзвуковых ракет. Китай пытается не отставать от своих конкурентов в создании космических вооружений. Все эти государства активно осваивают военный космос.
Например, в мае 2020 года США заявили о старте формирования космического флота из микроспутников для разведки, а проект новой разведывательной спутниковой сети от DARPA (Агентство перспективных оборонных исследовательских проектов) окрестили Blackjack. Новый подход к космической разведке заключается в использовании вместо небольшого количества крупных и мощных спутников тысяч микроспутников, которые образуют плотную разведывательную сеть над всей планетой (не прообраз ли это «москитной» космической стратегии?).
В разгар корона-кризиса Пентагон заключил соглашение с корпорацией Lockheed Martin на поставку 78 многоцелевых истребителей пятого поколения F-35 Lightning II общей стоимостью около 5 млрд долларов. В середине июля 2020 года ВВС США заключили контракт с Boeing на строительство первой партии истребителей F-15EX, которые смогут запускать гиперзвуковое оружие длиной 7 метров и весом около 3,2 тонны. Сама корпорация Boeing объявила о планах провести в этом году летные испытания боевого беспилотного аппарата. В начале мая того же года миру был представлен прототип боевого дрона Loyal Wingman, который использует искусственный интеллект.
Вообще, кажется удивительным, что как раз в период опасной вспышки пандемии наступил пик разработок, испытаний и решений о новых закупках. Скажем, в середине мая того же убийственного 2020 года американский военный корабль USS Portland провел успешные испытания боевого лазера высокой мощности, поразив беспилотный самолет в открытом море. А летом США объявили о готовности Kratos XQ-58A Valkyrie — беспилотного боевого летательного аппарата, который сложно обнаружить на радаре и который можно связать с F-35 зашифрованным соединением, благодаря чему он сможет выполнять функции штурмана под управлением пилота. Последнее — инициатива, известная как Skyborg Program. Эта программа в сочетании с искусственным интеллектом позволит пилотам самолетов управлять своими дронами, а также отправлять их вперед для передачи информации от датчиков пилоту.
Говорят, что открывающиеся новые возможности могут в корне изменить военную стратегию США. Например, военные специалисты утверждают, что Америка хочет массово закупить Valkyrie для применения ударных дронов большой дальности (Valkyrie способен преодолевать 2000 миль).
В данном вопросе пытается не отставать и Европа. В мае того же трудного 2020 года Airbus объявил о начале разработок роботизированных вооружений с искусственным интеллектом, который должен интегрироваться в европейские истребители шестого поколения и ударные дроны.
А Япония с 2021 года займется созданием истребителя Mitsubishi F-3 шестого поколения. Стоимость новой программы оценивается более чем в 40 млрд долларов.
Многие наблюдатели могут возразить, что не только лидеры, но и ряд других государств, которые пытаются сыграть особую роль в регионах, активизировали закупки и специфические разработки вооружений. Активность в развитии вооружений «второго плана» прекрасно прослеживается в разработках Израиля, который непрестанно повышает свою готовность к войнам будущего. В начале 2020 года израильские конструкторы завершили разработку нового малоразмерного, модульного барражирующего боеприпаса Hero-120, или дрона-убийцу защищенных целей.
Для Украины последние два десятилетия чрезвычайно актуален опыт Польши, которая с момента российской агрессии находится на стадии очередного рывка и заказала, среди прочего, новые дорогостоящие американские вооружения — боевые самолеты F-35 и системы ПВО Patriot. Здесь верно будет заметить, что в гонку вооружений оказываются втянутыми многие страны, которые, подобно Польше, обоснованно попали в зону риска. Впрочем, Варшава в значительной степени находится «под зонтиком» Вашингтона.
Зато усилия Минска в аспекте активного перевооружения куда более симптоматичны. Казалось бы, Беларусь, получившая от своего восточного соседа-патрона партию новых боевых самолетов Су-30СМ (а до того ЗРК «Бук» и ЗРС С-300), должна бы ощетиниться в сторону Запада. На деле же получилась иная картина — в Минске все больше опасаются непредсказуемости Москвы и растущих имперских аппетитов. Кремлю нужна полная интеграция, поглощение. Вероятно, поэтому в Беларуси выдался на редкость «холодный» май 2020 года. С разочарованием и опаской власти страны восприняли отказ Москвы вести совместные ракетные разработки. Нетерпящий давления президент Лукашенко тут же объявил о создании собственных ракет дальностью 300 км (очевидно, речь шла о дальнейшем развитии РСЗО «Полонез» и зенитных ракет российского комплекса ПВО «Бук»). Кроме того, в Беларуси неожиданно зазвучали и новые милитаристские нотки — настойчивые призывы создавать на основе развитой отрасли производства тактических беспилотных летательных аппаратов новые ударные дроны.
Как видим, мир изобилует не только глобальными разработками оружия. Наряду с намерением многих держав нарастить свой военно-стратегический вес особую актуальность приобрело массовое использование сравнительно дешевых беспилотных (дистанционно управляемых) платформ различного базирования (авиационных, наземных, морских) с ударными элементами. Специалисты особо отмечают их многофункциональность и универсальность, что позволяет применять разнообразное вооружение и современное электронное оборудование: электромагнитные боеприпасы, новейшие системы радиоэлектронной борьбы (РЭБ), радиоэлектронной разведки (РЭР) и прочее.
Наряду с глобальными разработками США европейские лидеры планируют в среднесрочной перспективе развить способности сухопутных войск за счет увеличения в их составе роботизированных боевых платформ различного назначения. В апреле 2020 года стало известно, что Великобритания в рамках новой концепции вооружений покупает автономные платформы и создает первое подразделение боевых роботов. В частности, Вооруженные силы Великобритании заказали у компании Rheinmetall BAE Systems Land четыре роботизированные платформы Mission Master.
Но не только автоматизация/роботизация интересует наиболее развитые оборонные компании планеты. Ведь аналитики уже давно зафиксировали, что гонка военных технологий набрала беспрецедентные обороты. Акценты тут ставятся на многофункциональности и снижении стоимости конечной продукции, в том числе за счет использования новых решений и ранее не использовавшихся материалов. Вот вам классическая иллюстрация нашего времени: Пол Турчински, директор представительства Boeing в сфере глобальных продаж и маркетинга, выступая в конце июня 2020 года перед американскими СМИ, неожиданно сообщил, что Пентагон получил наземную мобильную систему TLS, которая совмещает в себе сразу три функции: радиоэлектронную борьбу, обработку радиосигналов и способность ведения кибервойны. Сама же компактная станция, разработанная дочерней компанией Boeing Digital Receiver Technology, размещена на восьмиколесном бронетранспортере Stryke.
В целом современное поле боя приобрело критическую насыщенность различными радиоэлектронными средствами. Военная техника, средства разведки, комплексы вооружений, разведывательно-ударные комплексы — все это пока не обходится без электроники, не говоря уже о средствах связи, системе боевого управления и управления войсками. Также ключевым трендом XXI века стала глобальная роботизация армий. Чаще всего она идет вслед за внедрением автоматизированных систем управления. Специалисты небезосновательно утверждают, что создание и внедрение таких систем в вооруженных силах способно на 40% улучшить реагирование на военные атаки и вовремя подготовиться к ответу на развертывание войск противника, что существенно снизит потери личного состава.
В условиях стремительного роста в современных войнах роли пространственно-временного фактора на всех уровнях и участках военной цепочки применения оружия особую актуальность приобретает сокращение времени реакции на возникающие угрозы. Поэтому эффективная автоматизация процессов управления рассматривается как шаг к освоению сетецентричности — объединению всех боевых частей в единую информационно-ударную систему современного поля боя, а также способность быстро и эффективно анализировать и обрабатывать значительные объемы информации, циркулирующей в автоматизированных системах.
Вслед за автоматизацией поля боя наземные, воздушные, морские и подводные роботизированные системы все чаще заменяют собой уязвимых и несовершенных людей. Аналитики предполагают, что через несколько лет в ряде стран-лидеров подразделения боевых роботов будут заменять на передовой людей. Следовательно, большую часть боевых задач со временем преимущественно будут решать роботы — от беспилотных летательных аппаратов до автоматических бронированных машин. И если XX век был веком ядерного оружия, то XXI век станет эпохой развития оружия на новых физических принципах. Крайне важно осознать и принять к сведению, что в современной войне уже далеко не все решает сугубо военная мощь в ее традиционном смысле. Чаще всего для того, чтобы обезоружить противника, достаточно подавить его электронику, вывести из строя средства связи и управления, «ослепить» и «оглушить» его, сделав беспомощным на современном высокотехнологичном поле боя.
Хочу обратить особое внимание на тот факт, что если раньше владением ударными беспилотными летательными аппаратами хвалились лишь США и еще несколько технологично развитых стран, то сейчас и «маленьким» государствам вполне под силу запастись такой техникой. В конце июня 2020 года Азербайджан заявил, что вслед за Украиной закупает ударные беспилотники в Турции. А Сирия в начале июля того же года объявила о закупках ударных беспилотников китайского производства. Примечательно, что сама Турция, вероятно вдохновленная успехом массового применения дронов в Сирии, еще в начале 2020 года сообщила, что компания STM поставит своим вооруженным силам 356 беспилотников-камикадзе Kargu. А уже в июле стало известно, что турецкие военные в ближайшее время получать более 500 подобных дронов. Как видим, тут относительная простота умножается на массовость.
Иран тоже озаботился разработкой и производством беспилотников. Командующий армии Ирана генерал Мусави в июне 2020 года, во время посещения беспилотного отряда сухопутных войск армии, подчеркнул не только стратегическое значение беспилотников, но и факт их создания внутри страны, когда она не полагается на иностранные государства в этом секторе.
Вполне естественно, что следующим шагом станет внедрение в мир оружия искусственного интеллекта. Именно так будут совершенствоваться боевые роботы. Мы даже не заметим, как в реальный мир со страниц книг Станислава Лема, Рэя Брэдбери и Айзека Азимова сойдут железные герои, которые практически самостоятельно станут вести современные войны. И это будут вовсе не «марсианские хроники», а правдивые истории.
Итак, автоматизация, роботизация и внедрение искусственного интеллекта лягут в основу новейшего перевооружения, которое в конце концов обнулит идею ядерного сдерживания. Такие процессы уже начались, их не остановить. Сегодня мы наблюдаем не просто всплеск развития армий путем активной роботизации вооруженных сил — мы свидетели подлинного технологического цунами!
Приведу несколько эпизодов, свидетельствующих о решимости скрестить искусственный интеллект с железной мощью. Вооруженные силы США уже в ближайшее время получат роботизированные танки. Пентагон объявил о начале закупок боевой техники в рамках программ RCV-light и RCV-medium. Дистанционно управляемые машины должны идти впереди техники, которой управляют люди, — такое решение обеспечит полноценную разведку боем, сведя к минимуму потери личного состава. При этом управлять техникой будут экипажи боевых машин, идущих позади.
В конце 2018 года страны НАТО объединились, чтобы добиться быстрого прогресса в создании роботизированных платформ различного назначения для нужд военно-морских сил государств Альянса. А согласно официальной информации ВМС США, в 2017 году в Центре подводной войны ВМС в составе флота впервые был создан дивизион безэкипажных подводных аппаратов Unmanned Undersea Vehicles Squadron One (UUVRON-1). Американские специалисты назвали это настоящим историческим событием, свидетельствующим о переходе к применению безэкипажных (роботизированных) сил, средств и их систем в боевых действиях на море.
В 2020 году британская R&D-компания BMT разработала форму корпуса для нового беспилотного боевого корабля. Один из ведущих проектировщиков кораблей и судов Мартин Биссуэль представил убедительный концепт морского беспилотника, корпус которого будет иметь форму пентамарана. Творению пророчат высокую скорость, отменные мореходные характеристики, а также большую дальность плавания. А еще — эффективное выполнение задач по противолодочной обороне, разведке и патрулировании.
Сюда же стоит добавить, что в конце 2019 года в США завершился тендер по разработке наземных роботов MUTT, предназначенных для транспортировки боеприпасов и снаряжения. А соседствующая с Украиной Турция в 2019 году представила целую линейку новых боевых роботов огневой поддержки UKAP, оснащенных боевыми модулями. Европейский гигант MBDA и эстонская компания Milrem Robotics в 2019 году создали роботов с управляемым ракетным оружием.
В апреле 2020 года американская компания AeroVironment, хорошо известная своими разработками таких беспилотных систем, как Puma, Raven, а также барражирующих боеприпасов Switchblade и Blackwing, находящихся на вооружении армии США, представила военным новую разработку — беспилотник Quantix™ Recon — по сути, полностью автоматизированный разведчик нового поколения. Определение режимов полета Quantix™ Recon осуществляется с помощью обычного планшета, на экране которого выводится маршрут и указывается высота полета. Старт робота производится одним движением пальца по планшету. Уникальная гибридная конструкция Quantix™ Recon позволяет беспилотному летательному аппарату стартовать вертикально с любой площадки, даже между зданиями или деревьями, и также приземляться. При этом беспилотник способен проводить разведывательные операции в режиме абсолютной нечувствительности к воздействию вражеских систем радиоэлектронной борьбы, а радиочастотный бесшумный режим Quantix™ Recon позволяет ему выполнять миссии незамеченным.
Еще один апрельский сюжет 2020 года — от лидеров исследовательской лаборатории армии США, которые разработали миниатюрные беспилотные летательные аппараты для запуска 40-мм подствольного гранатомета M203. Любопытно, что такие микродроны-разведчики способны летать на высоте около 600 метров в течение 90 минут, осуществляя при этом прямую видеотрансляцию. Управлять дроном можно с помощью джойстика. Оснащение их GPS-приемниками позволит солдатам идентифицировать точное местоположение объектов или лиц, наблюдаемых с воздуха.
Боевые роботы прочно закрепляются в армиях сильных государств, предопределяя направление их развития на будущие десятилетия. Скорее всего, уже через пару десятилетий всего несколько сверхдержав будут старательно удерживать планетарный ракетно-ядерный баланс. Тогда как региональные государства полностью возложат обеспечение своей безопасности на интеллектуальные роботизированные комплексы, дистанционное оперирование управляемыми вооружениями, передачу полномочий охраны, разведки, патрулирования и нанесения огневых ударов автоматизированным машинам. Технологии, которые сегодня примеряют на себя концепции военного сдерживания, со временем окончательно отберут полномочия у людей и управляемых ими машин.
Вдумчивый читатель после таких утверждений искренне удивится и задастся естественными вопросами, которые буквально слетят с его уст: «А что же делается в России? И в каком состоянии находятся Вооруженные силы Украины?»