Начало: Torba Sound, КаZантип и клуб Xlіб
“Rave” в знакомом нам значении появился с конца 1950-х годов благодаря богемным вечеринкам Лондона в районе Сохо. Рейверами тех времен были битники. В 1960-х это слово использовали для описания любой громкой вечеринки, и только в 1980-х годах рейв обрел привычный нам ореол электронных музыкальных жанров и запах заброшенных помещений.
Первым украинским рейвом смело можно назвать фестиваль электронной музыки “КаZантип”, который ежегодно проходил в Крыму с 1992 по 2013 год. Фестиваль славился своей открытостью и свободой действий всех посетителей. Многим гостям он напоминал американский фестиваль Burning Man – в первую очередь, из-за своих инсталляций и голых танцев на песке. Однажды Казантип даже проходил на территории атомного реактора недостроенной Крымской АЭС неподалеку от города Щёлкино. А в 2002 году фестиваль масшатбно отпраздновал свое десятилетие: он длился целый месяц, с 20 июля по 20 августа.
После оккупации Крыма “КаZантип” перестали проводить на привычных территориях, а его заброшенные инсталляции так и остались на пляже села Поповка.
Кроме Казантипа, с 1995 по 1997 годы в Киеве проходили вечеринки Torba Party. Эти мероприятия сочетали в себе хаус, электро на пластинках, джангл, арт-перфомансы, видеоинсталляции и все, что можно было назвать искусством. За три года существования Torba Party состоялось 15 вечеринок в разных локациях: в клубах “Фламинго” и “Нью-Йорк”, на катере, и даже в Доме кино. Организаторы “Торбы” называют ее зарождением современных киевских рейвов.
В 2007 году в Киеве на Подоле появился Xlіб Club, просуществовавший семь лет. Его неизменной локацией был небольшой подвал на улице Кирилловской (тогда Фрунзе). Это был один из первых не гламурных электронных клубов с альтернативной программой и качественным звуком. Сейчас его вспоминают как культовое место.
Приблизительно в это же время в Киеве начались вечеринки Party for friends (PFF). Их организовывали в разных клубах для своих друзей и любителей электронной музыки, которая была на тот момент не слишком популярной. Когда PFF обрела свою нишевую аудиторию, ее организаторы придумали вечеринку Closer, которая прошла в 2012 году в помещении бывшего ресторана “Асахи” на улице Саксаганского. Второе мероприятие провели тоже на довольно нетипичной локации – в одном из заброшенных зданий стадиона “Старт”. Организаторы Closer одни из первых обнаружили нынешнюю площадку Малой Оперы, где тоже прошумела их вечеринка. К слову, вечеринки Closer проходили и в упомянутом выше Xlіб Club. Сейчас Клоузер – полноценный арт-кластер, расположенный на территории бывшей лентоткацкой фабрики на Подоле, который известен не только вечеринками с мировыми артистами, но и электронными фестивалями “Стрічка” и Brave! Factory Festival.
В 2014 году родилась “Схема”, начавшая свой путь с подольских гаражей, а потом проходившая в скейтпарке “Гавань”. Основатель “Схемы” Слава Лепшеев создал эту вечеринку после Майдана, отсылаясь к идее возникновения рейвов в сложных исторических реалиях страны: “Работы нет, будущее туманно, в клубах скучно. Сидишь днями дома и следишь за революцией. Мне это порядком надоело и я решил занять себя чем-то полезным”, – так высказывался Лепшеев в своем интервью на Facebook странице République в 2014 году.
Бытует мысль, что молодежь, посещая все эти громкие вечеринки, занимается солипсизмом, скрывая себя хотя бы на одну ночь от недружелюбной и тяжелой реальности в суровых политических условиях.
Директор по пиару арт-центра Клоузер Алиса Маллен уверена, что это не так. Она не любит высказываний о постмайдановской депрессии и считает, что на вечеринки такого рода приходят, чтобы потанцевать и отдохнуть.
Постмайданное явление
Главный редактор музыкального портала LiRoom Алексей Бондаренко рассказал LB.ua, что помимо электронных вечеринок десятилетней давности, огромный толчок к развитию рейв-культуры совершил вышеупомянутый арт-центр Closer и ряд других культурных мест, таких, как Plivka. В последние годы в Украине появились действительно крутые, массово известные диджеи, выступающие за рубежом: “В первую очередь Nastia, со дня рождения которой когда-то началась “Стрічка”, – подметил Бондаренко, – все больше людей начали интересоваться техно-культурой. В принципе Киев постоянно растет, вместе с тем растет прослойка молодежи, которой интересна электронная музыка. Спрос рождает предложение. К тому же у нас это доступно и относительно недорого”. К слову, журналист не считает, что был резкий скачок популярности рейвов, просто в какой-то определенный момент все массово начали замечать их присутствие в культурной жизни.
“Клоузер задолго до событий 2013-го года развивал андеграундное движение, потихоньку, для своих, но, тем не менее, интерес рос”, – рассказала Алиса Маллен. Она говорит, что Closer и “Стрічка” активно представляли гостям непопулярные для Украины, но актуальные для того же Берлина жанры электронной музыки, а также локальных и мировых артистов. Именно это дало возможность развиваться местным музыкантам.
“Несколько лет у локальной прессы мы отвоевывали имидж Клоузера как арт-центра, а электронной сцены – как новой культуры, – отмечает Алиса, – в то время за границей о нас писали как о стране, где электронная сцена сильная, мощная и качественная. К нам приезжало много иностранцев и иностранных журналистов, в конце концов киевские диджеи начали попадать в мировые рейтинги, то же самое случилось и с Клоузером, и со Схемой”. Алиса добавила, что именно после этого украинские медиа обратили внимание на рейв-культуру и начали ею интересоваться: “Это все тоже повлияло на популяризацию рейв-культуры, которую я бы не называла рейвами, чтобы это не ассоциировалось с жесткой музыкой и атмосферой ангаров”.
Музыкальный критик и главный редактор издания Comma Сергей Кейн уверен, что человек всегда нуждался в месте, куда он мог бы сбежать от стрессов внешнего мира и жить среди людей, которые позволяют ему быть собой. Он считает, что в Украину рейв-культура долетела позже и долго зрела, чтобы прийти к нынешнему виду. Сергей видит в этом заслугу небольшого количества храбрых организаторов.
Культуролог Назарий Совсун тоже полагает, что факт популярности рейвов случился благодаря зарубежным СМИ, которые сразу заметили, что в Украине происходят такого рода вечеринки. Увидев отражение в СМИ, молодежь легко узнала себя в новой идентичности, что тоже поспособствовало их популяризации.
Предпосылки ко всему этому были еще до Майдана, но все же Назарий уверен, что такие события приобрели массовость и популярность после революции. “Многие считают это каким-то преувеличением, но мне кажется, что рейв – постмайданное явление. Это огромное собрание совершенно разных людей в одном месте, здесь и сейчас, всю ночь и это пространство остается одним из немногих островков свободы на сегодня”, – рассуждает Назарий.
Он говорит, что этот культурный пласт является индикатором свободы в обществе, по которому можно отслеживать процессы свертывания свобод, как, например, в России, где за последние годы закрываются клубы и перестают проводить вечеринки. По его мнению, рейв – действительно территория абсолютно свободной культуры, где не имеет значения состоятельность, где люди одеваются и ведут себя как хотят. "Здесь не приживаются никакие дискриминационные идеи – наоборот, рейв-культура очень открыта". Совсун называет ее “очень инклюзивной”.
К сожалению, LB.ua так и не удалось пообщаться с организаторами вечеринки “Схема”, поскольку они отказались давать комментарий.
Однако, имея опыт работы на “Схеме”, Назарий Совсун говорит, что многое [в организации вечеринок] очень трудно дается: трудно находить помещения, финансы и при этом оставаться коммерчески независимыми. Но если сохранять такой темп дальше, уверен он, то Киев действительно превратится в один из центров клубной музыкальной культуры на карте Европы.
Назарий признался, что не очень любит нарекания на то, что на рейвы ходят слишком молодые люди. По закону, такие мероприятия можно посещать с 16 лет. “По сравнению со всей ситуацией в Украине, которая угнетает и вводит меня в довольно неприятное психологическое состояние, рейвы, такие как “Схема”, дарят мне новые надежды, ведь на них я вижу абсолютно свободную, улыбающуюся, приятную молодежь, – добавляет он. – Что касается наркотиков, я бы, во-первых, не преувеличивал эту проблему, а во-вторых, предложил бы посмотреть на нее в совсем другом ключе. Присутствие наркотиков на рейвах, на улицах, в Верховной раде или в любом другом месте – это проблема плохой наркополитики, отсутствия борьбы с реальным наркобизнесом и коррупцией в правоохранительных органах”.
Совсун считает, что если в Киеве снова начнутся рейды по клубам, которые происходили после революции во времена Ильи Кивы, то власть “получит достойный ответ”. Он приводит в пример Грузию, где в результате давления на ночные клубы произошла так называемая “рейв-революция”, когда на улицы вышли десятки тысяч людей и заставили власти изменить наркополитику и отказаться от рейдов.
Рейвы и наркополитика
“Главной проблемой рейв-культуры в Украине я считаю вопрос: “О, на рейвы ходишь, под чем висишь?”, – признается Сергей Кейн, – Потому что наркотики можно встретить не только на рейвах, но и всюду – от своего подъезда до кабинетов чиновников – это не проблема рейвов, это проблема глобальная, и её решение должно начинаться с того, чтобы поменять к ней отношение. А рейвы крутятся не вокруг наркотиков. Они завязаны на племенном инстинкте и чистой энергии, которую генерирует коллективное бессознательное под репетативную музыку”.
Его коллега Алексей Бондаренко уверен, что благодаря рейвам увеличивается туристическая привлекательность страны и города. Сама индустрия разрастается, молодежи есть чем заняться. Вдохновляясь вечеринками, появляются новые локальные артисты. “Из негативных сторон могу назвать только нелепые попытки государственного регулирования и охоты на ведьм, – добавляет Алексей, – когда приходит “маски-шоу” и кладет всех лицом в пол, это уничтожает много наработок организаторов и артистов”. (Имеется в виду облава на клуб Jugendhub в 2017 году – прим.). А поскольку мировые СМИ часто упоминают Украину только в контексте войны, Бондаренко уверен, что такие фестивали, как Brave! Factory способны присвоить Украине другой, более привлекательный, статус для туристов.
“Если предположить, что рейва не станет, мне трудно представить, что станет с посетителями вечеринок. Мне кажется, они бы остались один на один с улицей и это были бы совсем другие люди, они бы иначе мыслили. Сейчас им предлагается пространство без агрессии, без дискриминации и т.д. Это лучшее, что могло произойти с молодежью”, – добавляет Назарий Совсун.
Держать планку
Благодаря взрыву рейв-культуры в Украине появляется все больше хороших музыкантов, многие украинские артисты выступают в Европе. Артист современной украинской электронной сцены Дмитрий Авксентьев (псевдоним Koloah – прим.) рассказал, что из-за востребованности электронной музыки, появилось больше площадок для выступлений. “Но с другой стороны: “що занадто, то не здраво”. Когда каждый первокурсник начинает делать свою техно-вечеринку и называет это рейвом – ни к чему хорошему это не приведет. Но, как и в любом другом деле – все со временем отсеивается”, – добавляет артист. Он тоже акцентирует внимание на Киеве как уже заметной точке на европейской музыкальной карте. Главное, считает Авксентьев, профессионально подходить к вопросу организации и держать эту планку.
Алиса Маллен добавляет, что развитие музыкальной культуры привело к тому, что на киевские вечеринки с радостью ездят поиграть лучшие мировые диджеи, по всей Украине начали появляться достойные площадки, идет ротация диджеев и промоутеров, появились журналисты, пишущие именно на эту тему и даже специализированные СМИ. “Многие страны не могут похвастаться настолько развитой электронной сценой, о нас знают в Берлине, Амстердаме и так далее”, – добавляет Алиса.
Программный директор независимого онлайн-радио 20ft Radio, гости которого часто выступают на рейвах, фестивалях и в PinchukArtCentre, Миша Бондарев полагает, что популярность рейв-культуры способна позитивно отражаться на развитии города, инфраструктуры и туризма. “Может случиться так, что музыка начнёт влиять на жизнь города. Диалог между представителями власти и рейвами двинется дальше депутата, объявляющего артистов на Boiler Room, и обе стороны осознают необходимость сотрудничества и диалога, а фраза "Киев – новый Берлин" немного себя оправдает, поскольку история Берлина – не только о качественных вечеринках и развитой музыкальной культуре, но и о том, как тусовки и тусовщики делают город лучше”.
К слову, немецкая организация Berlin Club Commission провела исследование, которое показало, что в 2018 году Берлин посетили три миллиона туристов. И все это ради клубов и ночной жизни. По подсчетам организации, такой туризм принес в казну города 1,5 миллиарда евро.