Павел Ковач, один из членов “Открытой группы”, художественного объединения, избранного коллективным куратором украинской презентации, так описал ее концепцию: “Все очень просто. Самый большой самолет в мире “Мрія” пролетит над садами Джардини в момент открытия Венецианской биеннале и на несколько секунд отделит всех людей, которые будут в тот момент на Джардини, от солнечных лучей. Они будут в тени”. Жест концептуальный, позволяющий широкую интерпретацию и вызывающий в своей лаконичности.
Другой член “Открытой группы”, Юрий Билей в интервью Bird in Flight признается: “В нашей заявке, которую мы подавали в первом туре отборочного конкурса, не было павильона. Во второй заявке, которая уже выиграла конкурс, тоже. (...) Мы должны были согласиться на павильон, чтобы пройти регистрацию. Мы очень долго упирались, перечитывали документы, так как хотели избежать задействования павильона — не только из-за финансовых затрат, но и из-за того, что эта репрезентация длиною в полгода рушит целостность проекта. Что бы мы ни выставили в павильоне в Венеции, это будет отвлекать от главного события, от сиюминутности, о которой мы говорим”.
Регламент Венецианской биеннале, старейшей и достаточно консервативной международной выставки современного искусства, предусматривает участие именно по принципу национальных павильонов, что отборочная комиссия должна была бы учесть. В этом году, к тому же, впервые за время своего участия Украина получила возможность арендовать павильон на территории Арсенала, гигантского сооружения времен Венецианской республики, в котором традиционно представляется часть главного проекта биеннале и высказывания других государств, в частности, вызывающего всеобщее внимание Китая. Это очень выгодное расположение, поскольку, в отличие от прочих локаций, разбросанных по островам и улочкам города, Арсенал, наряду с Джардини, посещают практически все приезжающие на выставку специалисты и туристы.
О том, что “Открытая группа” все-таки планирует для арсенальной экспозиции, на брифинге рассказал Павел Ковач: “Сейчас это рабочая версия. Но основа будет заключаться в том, что для нас очень важным является развитие этого мифа - что будет после этого пролета. То, что будет происходить в медиа-пространстве, будет влиять непосредственно на то, что будет показано в Арсенале. Это не будет что-то статичное”.
Речь, как выяснилось, идет о перфомансе, форму которого кураторы пока точно не представляют. Как и размеры медиа-пространства, в котором должно разворачиваться обсуждение, миф проекта. Озвученный бюджет на пиар - 11 тысяч евро, на сегодняшний день составляет бюджет на месячное обслуживание страницы в Facebook в приличном медиа-агентстве. Говорить о вовлечении за такую сумму мировых и даже украинских СМИ - значит действительно быть мечтателем.
Ставку в развитии мифа сегодня можно и нужно делать на социальные сети, но и с ними работа требует медиа-планирования, стратегии и бюджета.
Оказалось, что кураторы не имеют и данных о технической реализуемости своей идеи. Начиная с элементарного вопроса - с какой высоты самолет “Мрія” отбрасывает тень? Нет также пока и санкции правительства Венеции на пролет гигантского самолета над городом, а там не любят смешение искусства с индустриальным бахвальством. В свое время Роману Абрамовичу, спонсору российской презентации на биеннале, запретили использовать его яхту как площадку художественного высказывания. На пресс-конференции кураторы сообщили, что на сегодняшний день пролет воздушного судна над Венецией дозволяется на высоте не ниже трех тысяч метров. Необходимы переговоры о разрешении на снижение высоты, поскольку с такого расстояния достичь эффекта тени невозможно, а сама “Мрія” будет выглядеть пятнышком в небе.
Резонным здесь выглядит на первый взгляд ироничное замечание критика Сергея Васильева: “Зачем вообще тогда поднимать “Мрію”? Можно просто сказать, что она пролетела и рассказывать об этом в павильоне”. С точки зрения концептуального искусства это не только приемлемо, но и остроумно. Только Венецианская биеннале не является форумом экспериментального искусства для специалистов. Это популярная выставка, рассчитанная на миллионный поток туристов, яркое, аттрактивное искусство и официальное представительство государств. В этом и смысл павильонов, от которых, несмотря на многолетнюю критику подобного подхода в духе смотра национальных достижений, биеннале отказываться не намерена.
И здесь стоит вспомнить: участие в Венецианской биеннале осуществляется за счет финансирования из государственного бюджета. В сегодняшних реалиях - из бюджета воюющей страны. Зарубежная презентация нашего искусства, как и вся культурная политика, демонстрируют то, что нам есть за что воевать. Но какая степень эксперимента и импровизации допустима в такой ситуации?
Это уже вопрос к компетентности и осознанности отборочной комиссии, собранной Минкультом. Начиная с того, что ее члены не помогли избранным ими кураторам исправить элементарную ошибку в названии проекта “Падающая тень “Мрії” на сады Джардини”: джардини по-итальянски и есть “сады”.
В утвержденном министерством “Положении о порядке отбора куратора национального культурного проекта для представления Украины на Венецианской биеннале современного искусства” указано, что допущенное во второй тур конкурсное предложение должно содержать “углубленную концепцию и детальное описание национального культурного проекта; детальное финансовое обоснование стоимости реализации концепции и создания национального культурного проекта, а также уточненный календарный план; письмо-гарантию о наличии организационных возможностей для процесса создания национального культурного проекта”. Судя по ответам кураторов на пресс-конференции, все это они представляют себе лишь приблизительно. Значит, детальной информации не получала и отборочная комиссия.
Тенденциозно и то, что, по регламенту, выбранному комиссией для своей работы, обсуждение проектов является конфиденциальным. Не предусмотрена даже огласка результатов рейтингового голосования. Член комиссии, заведующая отделом искусства ХХ - начала ХХІ вв. Национального художественного музея Украины Оксана Баршинова прокомментировала: “Когда собирается любая экспертная группа или жюри, они договариваются между собой о том, что все разговоры, все обсуждения, все оценки будут конфиденциальными. Потому что это, как говорят, по гамбургскому счету все происходит. То есть мы часто называем вещи своими именами”.
Но о какой государственной тайне в данном случае речь? Нежелание экспертов, чтобы их доводы оказались известны более широкому кругу коллег и общественности, заставляет видеть в комиссии явление с противным названием “междусобойчик”. Тем более, что речь не о частной институции, а о работе по заказу государственной структуры, предполагающей в цивилизованном мире максимальную транспарентность.
У меня нет причин сомневаться в профессионализме членов отборочной комиссии, но регламент ее работы требует пересмотра. Поскольку существующий, как мы видим, способствует безответственности, невнимательности, либо манипуляциям. Та же Оксана Баршинова сообщила, что “все прочие поданные проекты пребывали в рамках павильона”, тогда как выбор сделан в пользу акции, павильона не предполагавшей.
Сумма, в которую обходится Минкульту аренда павильона на шесть месяцев работы биеннале составляет около 3 миллионов гривен. Она оплачивается в этом году, в следующем же на другие расходы по участию Украины в Венецианской выставке заложено еще три с половиной миллиона.
Но тень мечты группы художников, имеющей пока что опыт лишь одного камерного кураторского проекта, может обойтись государству дорого не только финансово. Посмотрите на сочетание слов “Украина” и “самолет” глазами жителя Европы сегодня. Первая и стойкая ассоциация - гибель Boeing 777 на Донбассе. Эта катастрофа до сих пор отзывается болью в сердцах тысяч людей. Международная следственная группа установила, что самолет был сбит российским зенитно-ракетным комплексом ““Бук”. Но неловкое, а работающими против Украины массмедиа представленное как циничное, напоминание об этой трагедии чревато для нас большими репутационными потерями. Предвидеть такие риски - также компетенция отборочной комиссии и министерства культуры.