Для меня знакомство с тобой состоялось намного раньше знакомства с твоими стихами. Я слушала твой голос во время трансляции боксерских поединков, и не знала, пять лет назад о твоей лирике ровным счетом ничего. Дмитрий Лазуткин – спортивный комментатор или поэт?
Поэт конечно. Я не был бы спортивным комментатором, если бы не поэзия. Я комментировал впервые в 2007-ом году на Первом Национальном. Это была проба пера. Первый опыт меня не обрадовал. Не очень люблю свой голос, и это я осознал далеко не сразу. Это сегодня я научился довольно хорошо этим инструментом управлять, и при удачном стечении обстоятельств, могу сказать, что этот инструмент приносит людям удовольствие, вплоть до сексуального характера. Мне не импонирует картина комментирования в виде сухих цифр, перечисления достижений спортсмена. Все это есть в свободном доступе. Для меня важным в этой работе, является возможность живого общения с невидимым зрителем, и место для личной ремарки. Я хочу запомниться. Мне нравится, когда после боя меня цитируют.
Недавно прочла свежее интервью Сергея Жадана, который очевидно сильно повлиял на тебя, но отдаю тебе должное, я не знаю твоих текстов с явной Жадановской пропиткой, а в подражание ему скатиться очень легко. Так вот, в этом интервью, Жадан говорит, что главная обязанность литератора – не красть метафоры. Мне кажется, что это самая крайняя обязанность литератора, если они вообще у него есть. А тебе?
Может быть и есть такая обязанность. Ведь есть же пример Бродского, многие ушли в подражание ему. Вот они не справились. Жадан для меня – мой великий предшественник. В некоторых случаях у писателя должна быть определенная доля ответственности. Писатель – носитель культуры своего поколения. Он отвечает за качество своего текста, прежде сего перед собой.
Процитирую тебя: «Надо признать: современный читатель ленив. Поэтому популяризация литературы требует присутствия живого автора в качестве собеседника. Открытость миру в сочетании с постоянным диалогом с издателями, прессой, критиками и организаторами культурных мероприятий – это неотъемлемая часть жизни в литературе. Кроме того, неплохо, если автор четко представляет себе своего читателя. Ну и, конечно, искренность изложения и ловкость высказывания – всегда влекут! …» Я не согласна, что современный читатель ленив – это раз, читатель любопытен, а это разные характеристики. И что читателя влечет «искренность высказывания» – это два. Ловкость – да, искренность нет. Каким ты видишь своего читателя?
Читателя сегодня слишком многое отвлекает от книги. Медиа, прежде всего. И еще, современный читатель тяжело выходит куда-либо из Ашана. Это путь героя. Тот, кто его проделал, может гордиться собой. Я имел ввиду искренность, как один из компонентов. Мой идеальный читатель – это представительница пенсионного возраста, у которой еще не погас внутренний огонек. Но есть явный разрыв между тем, где ходит мой идеал, и где нахожусь я. Когда я пишу, я не занимаюсь конъюнктурой, но о читателе думаю всегда.
Твой Реквием в исполнении Крихітки Цахес стал очень особенным стихотворением в разгар АТО. Снимали видео в острой фазе противостояния. Только прошли бои в Славянске, разгар Иловайского котла. Как изменилась твоя Украина с тех пор? Какие у тебя сегодня отношения со страной?
Я думаю, страна необратимо и болезненно меняется, и нужно говорить о ней в настоящем времени. Украину все так же просто любить. За время с момента начала революции 2013-ого года мы стали ближе. Я ездил в АТО. Стал членом Орденской рады «Народный Герой Украины». Я общаюсь со многими родственниками погибших ребят. Стараюсь, чтобы это было не разовым контактом. Это абсолютно искренние действия. Мне хочется, чтобы эта память была эмоциональной, чтобы она задевала. Я думаю, что государство сумело противостоять благодаря этим людям, а не благодаря политикам и чиновникам. Война – это выбор, они его сделали. Это не вопрос географии – это вопрос «кто мы?» в Киеве, в Одессе, в Днепропетровске. Я считаю, что нельзя ничего поделать с ненавистью человека, который тебя ненавидит, не зная тебя.
Снова твоя цитата: «Меня мало интересует будущее украинской литературы на мировой арене. Наш читатель здесь. Мы с ним нужны друг другу — я уверен в этом. Все остальное – приятные издержки литературного труда и понты для меценатов.» Опять не соглашусь с такой точкой зрения. Если взять самый примитивный, но далеко не единственный пример – Нобелевская премия. Ее лауреат долгое время пребывает в центре мирового внимания, и способен менять направление взгляда общества в сторону страны и культуры, которые он представляет.
Мое мнение не очень изменилось. Наш читатель – здесь. Нобелевская премия – политизированная премия. Я считаю, что главное происходит внутри. Если это хорошо, то рано или поздно, это выплеснется в мировой литературный процесс. Но с существенной инерцией.
Ты счастливчик. Ты автор MERIDIAN CZERNOWITZ, это серьезное издательство. Как они издали твою первую книгу? Для автора очень важен именно первый опыт издания. Кто кого нашел?
У меня был перерыв после книги «Бензин» издательства Факт, нужен был диалог с новым издателем. Я огляделся. И в 2011-ом году предложил Славе Померанцеву «Добрі пісні про гарних дівчат». Он поскрипел, но книгу издал тиражом пятьсот экземпляров. Потом было переиздание. Потом была «Червона книга». Думаю, все так сложилось, не в последнюю очередь потому, что я вполне способен представлять свои книги. Я был уверен в себе, в том, что я пишу, и стесняться тут нечего. Но когда меня хвалят, я краснею, как моя книга.
Мы с тобой билингвы, выросшие в очень разный регионах страны. Ты в Киеве, я в Одессе. Нам, для полноценной жизни нужно два языка. Но ты ведь в курсе, что в нашей среде есть ряд радикальных взглядов на носителей русского языка. «Думаю, що таке поняття як російськомовний українець повинно відійти в минуле. Російськомовними нехай залишаються росіяни і, якщо їм так зручніше, представники інших народів», – это пост на странице в фейсбуке известного украинского прозаика Юрия Винничука, его поддерживают многие, и спекуляция на языковой платформе будет долгой. Что будем делать?
У меня не вызывает агрессии цитата Юрия Винничука, в то же время я не разделяю его порыва. Быть среди людей, которые организовывают провокации на эту тему, я не хочу. Украинизация должна быть тонкой. Грубость, тупость и жирные пальцы не должны касаться религии, языка и сексуальной ориентации населения. Моя первая публикация была на русском языке в газете «Киевские ведомости», в пятнадцать лет. Вторая в шестнадцать, на украинском в журнале «Одноклассник». В моем случае – это абсолютно естественный процесс.
Киев – Одесса. Разность температур на лицо, в прямом и переносном смысле. Как поет Шнур: в Питере пить, а в Одессе?
В Одессе дышать. Одесса – это простор.
Если бы тебе вдруг было предложено обменять поэтический дар на любой другой: музыкальный, актерский, дар выдающего врача или политика, спортсмена, например. Что бы ты выбрал?
У меня достаточно гибкая психика, я всегда готов на эксперимент. Я занимаюсь единоборствами, рафтингом и еще много чем. Правда это не значит, что я легко отрекусь от тридцати семи лет своей жизни. Но если нужно выбрать, то я был бы режиссером.