Как будто «солдатиком» окунулись в воду и резко ушли в прохладные, зеленоватые глубины... Внезапная звенящая тишина, и затем - долгое приятное чувство восторга, вперемешку с уже совсем нестрашными мыслями о бренности человеческого бытия.
Ходишь, бродишь… Уплываешь…
Так проходит час, другой, третий... А потом пора уходить. И когда ты просветлённый и чистый духом выходишь на улицу, то некоторое время ещё не можешь прийти в себя от резкого контраста, как будто покинул спасительный мирный оазис и вновь ступил в агрессивную немощь, грязь и постылость костлявой городской пустыни. Тяжко бывает сознавать, что здесь тебе снова придётся продолжать жить.
В такие моменты мне, чаще всего, приходит на ум успокоительная мысль, что долгожданный покой и бесконфликтность музейных залов - это тоже не более чем мираж, изящный сон, простая иллюзия. Ведь там, где искусство, там не всегда красота, но всегда люди. А там, где люди, там всегда жди проблем. И весь этот мир высокого искусства, скорее всего лишь просто часть заурядного человеческого общежития со всеми его заурядными слабостями и пороками.
Ведь множество произведений разного уровня качества и известности не просто мирно украшают обширное выставочное пространство, где сонно дожидаются очередного посетителя. Нет, в этом кипящем бульоне из краски и мрамора варятся тысячи прелюбопытнейших персонажей, начиная от разновеликих художников, хитрых продавцов и наглых толстосумов, и заканчивая мелкими музейными воришками и банальными сумасшедшими. Десятки и десятки тысяч произведений искусства ежегодно создаются и исчезают, продаются и покупаются, дарятся и обмениваются, прячутся от чужих глаз или становятся сенсацией, крадутся, ломаются, пачкаются и выцветают, обливаются кислотой, краской и режутся на куски, курсируют по миру в контейнерах, кейсах и в карманах пальто… Вот где драмы, вот где потрясения!..
Уж какой спокойной небожительницей предстаёт перед нами картина Леонардо да Винчи «Портрет госпожи Лизы дель Джокондо», она же «Джоконда», она же "Мона Лиза", самое известное, пожалуй, живописное произведение в мире, а и та буквально соткана из человеческих драм и страстей.
Леонардо да Винчи написал эту картину размером всего 77 на 53 см примерно в 1505 г., в возрасте 53-х лет, и продолжал трудиться над ней вплоть до своей смерти в году 1519. Он положил много усердия, со страстью осваивая в работе над этим полотном всё новые и новые технические приёмы. Да Винчи так привязался к этой картине, что даже не передал её заказчику, богатому торговцу шёлком из Флоренции Франческо ди Бартоломео ди Заноби дель Джокондо.
Через тридцать лет после кончины художника, его биограф Джорджио Вазари писал: «Это изображение всякому, кто хотел бы видеть, до какой степени искусство может подражать природе, даёт возможность постичь это наилегчайшим образом, ибо в нём воспроизведены все мельчайшие подробности, какие только может передать тонкость живописи».
На этой небольшой доске из тополя была изображена третья по счёту супруга флорентийского купца, 26-летняя Лиза Герардини. Она вышла за него замуж в возрасте 15 лет, стала Лизой дель Джокондо, родила шестерых детей и скончалась в возрасте примерно 70 лет.
Когда пришло время, да Винчи завещал этот портрет своему ассистенту и возлюбленному по имени Джан Джакомо, по кличке Салаи - «дьяволёнок». А Салаи потом оставил картину своим сёстрам, жившим в Милане. Потом она попала к французским королям, а от них в Лувр, где, будучи в Париже, вы и сможете на неё посмотреть. Постояв, правда, в очереди и через головы толп туристов, но всё-таки…
Ничего не поделаешь, сейчас портрет Лизы Герардини приобрёл такое признание, что уже стал считаться одним из величайших произведений искусства в истории человечества. А ведь так было далеко не всегда.
До середины XIX века, целых 350 лет, о картине особенно и не вспоминали. Пока в Европе не появились т.н. «символисты». Эти отважные люди ставили во главу угла своего творчества изучение зыбких переживаний, неясных, смутных настроений, тонких чувств, мимолётных впечатлений, и старались передать всё это в литературе, музыке, живописи с помощью символов. Символ для них становился неким условным знаком, соединяющим два мира: мир материальный и мир духовный. Искусство же — ключ к пониманию тайны этого единения. Поэтому они просто обожали всяческую недосказанность, намеки, таинственность, загадочность. А «Джоконда», со своей неуловимой полуулыбкой, показалась им наивысшим воплощением всех этих качеств. Поэтому они тут же вынули её из информационного нафталина, подняли на свой щит и не без успеха принялись всюду пропагандировать. Так «Портрет госпожи Лизы дель Джокондо» начал своё победное возвращение из зрительского небытия.
Но главной причиной небывалого взлёта картины к мировой славе стало её таинственное исчезновение из Лувра в 1911 году.
Начало XX века вообще было странным. Странным по всему: по настроениям, по вкусам, по политике, по взглядам на литературу, жизнь, искусство. Все были до крайности возбуждены и со сладострастным испугом ждали всеобщей неминуемой погибели. А тут это странное лицо женщины с выбритыми (по тогдашней моде) бровями и верхней частью лба, известное до того времени лишь богеме да немногочисленным знатокам изобразительного искусства, странным образом исчезает из главного музея страны.
Границы Франции тут же были перекрыты, музей закрыт, администрация музея уволена. Начались аресты подозреваемых. Газеты подхватили. Публика пришла в восторг!..
В числе первых был взят под стражу поэт Гийом Аполлинер, который нередко плохо отзывался о Лувре и даже грозился, наподобие Герострата, сжечь этот прославленный музей. Следующим, говорят, что после наводки Аполлинера, в тюрьму отправился его коллега Пабло Пикассо. Однако доказать их причастность к преступлению не удалось и позже оба были освобождены.
Тем временем слава «Джоконды» стремительно росла. Изображение картины месяцами буквально не сходило со страниц мировой прессы. Ограбление века! Сенсация! Люди толпами шли в Лувр, только чтобы посмотреть на то место, где некогда висело это, моментально ставшее знаменитым, полотно.
Но прошло ещё долгих два года, прежде чем полиции удалось выйти на след настоящего грабителя. К этому времени все уже потеряли надежду, что произведение Леонардо вообще когда-либо найдут. И вдруг!..
Летом 1913 года некий неизвестный написал письмо, в котором предложил владельцу художественной галереи во Флоренции Альфредо Джери купить "Джоконду". Вот уж, поистине, святая простота!.. Джери немедленно обратился к директору галереи Уффици Джованни Поджи, чтобы тот помог установить подлинность полотна. Убедившись, что перед ними оригинал картины, Джери и Поджи сообщили полиции, что нашли "Джоконду" и её похитителя. Грабитель тут же был схвачен.
После короткого, но энергичного допроса, выяснилось, что это бывший сотрудник Лувра, итальянский мастер по зеркалам, 30-летний Винченцо Перуджа. А картину, по его словам, он украл два года назад сам, без всяких сообщников, и сделал это на удивления просто.
По рассказу Перуджи, дело было так. Зная, что по понедельникам Лувр не работает, он спрятался в кладовой музея ещё в конце дня в воскресенье. Когда все ушли, Перуджа вышел из своего укрытия, прошёл в зал, где находилась "Мона Лиза", снял картину со стены, перенёс её в укромное место, где снял с портрета защитный футляр и раму. Спрятав картину под одеждой, а на грабителе был служебный халат, поэтому, когда начался следующий рабочий день, он никак не выделялся из массы других работников Лувра, Перуджа спокойно вышел из музея в тот момент, когда охранник отлучился за водой. Вот и всё!
Наглого грабителя и неудачливого коммерсанта судили там же, где и арестовали, в Италии. Вора приговорили всего к году и пятнадцати дням заключения, однако отсидел он не более половины срока, поскольку все считали его настоящим итальянским патриотом. Ведь Перуджа хотел вернуть картину домой, на её историческую родину, в Италию. Хотя, зачем тогда пытался продать?.. Непонятно. Но дело не в этом.
В конце концов, 4 января 1914 года картина (после многочисленных триумфальных выставок в итальянских городах) вернулась в Париж. В течение всего этого времени, да и много позже, «Мона Лиза» не сходила с обложек газет и журналов всего мира, поэтому неудивительно, что картина постепенно стала объектом всеобщего поклонения, как шедевр мировой классики, и одним из самых тиражируемых изображений в истории культуры. Наподобие всем известного фото Че Гевары.
«Особенно завораживает зрителя демоническая обворожительность этой улыбки, - восторгался очередной её поклонник, - Сотни поэтов и писателей пишут об этой женщине, которая кажется то обольстительно улыбающейся, то застывшей, холодно и бездушно смотрящей в пространство, и никто не разгадал её улыбку, никто не истолковал её мысли».
В неё бросали различные предметы, обрызгивали краской и обливали кислотой. Теперь она смотрит на всех нас из-за своего пуленепробиваемого стекла и всё так же чему-то многозначительно улыбается! Но не радуйтесь слишком рано. Как писал об этой даме ученик Павла Флоренского философ А.Ф. Лосев:
«Ведь стоит только всмотреться в глаза Джоконды, как можно без труда заметить, что она, собственно говоря, совсем не улыбается. Это не улыбка, но хищная физиономия с холодными глазами и отчетливым знанием беспомощности той жертвы, которой Джоконда хочет овладеть, и в которой кроме слабости она рассчитывает ещё на бессилие перед овладевшим ею скверным чувством».
Вот ведь как у людей всё намешано: публика - картина, правда - вымысел, искусство и жизнь. Так что теперь возле «Моны Лизы» уже даже в Лувре душу не успокоишь - задавят.