Вообще итальянцы, как оказалось, полностью соответствуют принятым в нашем обществе стереотипам – они красивы, жизнерадостны (кроме римлян), эмоциональны, любят оперу и громко петь по дороге на работу. И они действительно похожи на нас – по крайней мере до такой степени, чтобы украинцы чувствовали себя в Италии, как дома.
Так вот, поезд.
Переезд Венеция-Рим был ночным. Билеты стоили немалое по украинским меркам количество евро – ну да в Европе железнодорожный транспорт всегда дороже. Зайдя в купейный вагон, я обнаружила, что узкий коридор заставлен стульчиками.
На стульчиках сидели люди, а другие люди стояли рядом со стульчиками, заполняя пространство таким образом, чтобы никто не смог пройти по узкому вагонному коридорчику ни в какую сторону. Тем не менее, в обе стороны двигались люди, и люди были с сумками. Этого, правда, я уже не видела – это я чувствовала на своих ногах, руках, спине и временами голове на моем нелегком пути к купе. Оттаптывали, распихивали и притесняли очень культурно, по-европейски – с улыбками и всякими «скузи-пардоньте». Проводники на этом празднике жизни отсутствовали как класс.
В купе меня ждал сюрприз – свободных мест там не было. Зато были стоячие – в придачу к шести сидячим, расположенным друг напротив друга. Я посмотрела на билет, пассажиры купе посмотрели на меня. Я еще раз посмотрела на билет – чтобы быть уверенной в своих претензиях, прежде чем приступать к межкультурному диалогу. «Ейти файв, ейти сикс», - неуверенно сказала я. Купе взорвалось, пассажиры начали на итальянском объяснять другим пассажирам, что я сказала, и буквально через две минуты «ейти файв» и «ейти сикс» встали со своих мест и заняли «немерянные» стоячие.
Усевшись, я начала наблюдать за ротацией пассажиров в купе. Один за другим заходили новые люди, которые сгоняли кого-то с места. Еще до отъезда поезда оказалось, что ни одного человека с билетом в купе нет. На ближайшей станции часть пассажиров вышла, а их места снова заняли безбилетники. Вскоре их тоже согнали, но выходили другие пассажиры, и их места со скоростью света заполнялись «зайцами», которых в этом вагоне было, как в шляпе фокусника, - неизвестное, но удивительное количество. Проводники все так же отсутствовали.
А теперь вернусь к тому, с чего я начинала. Так вот, если вы не ехали в этом поезде, вы не знаете, что такое галдеж. Никакая ярмарка, никакой концерт на Майдане не сравнится с этим красивым, громогласным и нескончаемым «ЛАЛАЛАЛАЛА!», которое вели между стоячие, сидячие и «коридорные» пассажиры. Причем в тот момент, когда мне казалось, что крещендо уже невозможно, появилась пассажирка с билетом на то место, где уже сидел пассажир с билетом.
Мгновенно из толпы вычленились народные судьи, которые решительно отобрали оба билета и принялись их сравнивать. «Лалалалала» вышло на истинное фортиссимо и впечатляло так, как может впечатлить Брамс в исполнении симфонического оркестра, когда ты сидишь в первом ряду концертного зала. Пассажиры (иностранцев вокруг меня было мало, в основном в этом вагоне ехали итальянцы) включились в происходящее с огромным интересом, и буквально за пару минут вынесли вердикт: женщина села не на тот поезд. Что не отменяло тот факт, что ей нужно было доехать до Рима, и она собиралась сделать это на текущем поезде. Тем не менее, дама безропотно согласилась с решением толпы, претендовать на место не стала, а стала рядом с купе и включилась во всеобщий треп, который я к тому моменту уже начинала понимать, потому как ехать три часа в итальянском поезде и не начать понимать итальянский - невозможно.
Да, проводники по-прежнему отсутствовали.
В Болонье стало скучнее – главные «заячьи» активисты покинули поезд, унеся с собой стоявшие в купе баулы, которые до этого считались ничейными. Выключили свет, пассажиры стихали и принимали различные неестественные позы в попытках заснуть на своих креслах и стульях. Когда я открыла глаза, мы стояли на каком-то вокзале, и по расписанию это должен был быть уже Рим. Я схватила вещи и пулей выскочила на перрон. Где, о чудо, был проводник! Я хотела спросить его, где он прятался все это время, но вместо того поинтересовалась, на римском ли мы вокзале. Он покачал головой и назвал другой населенный пункт, и снова я пулей метнулась обратно в вагон. Вернулась в свое купе, но все места были снова заняты, и пассажиры снова посмотрели на меня, ожидая, что я посмотрю на билеты и все повторится вновь. Но я посмотрела на зонтик, который висел над моим бывшим креслом, и решила, что забрать его будет достаточно для счастья.
Пройти к зонтику было невозможно из-за скопления людей и вещей в купе. Потому мне пришлось с ужасом осознать, что в данный момент я не могу вспомнить ни одного итальянского или английского слова. «Зонтик…, - промялила я. – Понимаете, зонтик?». Пассажиры смотрели с недоумением и некоторой опаской. Я сделала шаг навстречу зонтику и позвала его еще раз. Зонтик не реагировал, пассажиры по-прежнему недоумевали. Я сделала еще один шаг и потянулась к зонтику. Достала его, пробралась к выходу из купе, и уже на пороге меня осенило.
Я обернулась, окинула взглядом такое симпатичное мне купе и гордо провозгласила: Бонджорната! Что означает «хорошего дня!».