Первое. Мы должны признать, что и до 2014 года Донбасс де-факто был своеобразным государством в государстве. Этаким удельным феодальным княжеством, со своими феодалами, традициями и законами. Со своей культурой и своим пониманием региональной политики.
Второе. Мы должны признать, что сегодня нет иного выхода остановить военные действия, кроме политических договоренностей с теми, кто реально стоит за ДНР и ЛНР. Причем, мы давно уже упустили момент, когда можно было отвоевать эти территории. Сегодня там практически не работают Украинские Законы, отсутствует украинская валюта и не работает украинское телевидение.
Третье. Особый статус для Донбасса с последующим нашим контролем над границей все же лучше, нежели перманентные боевые действия, гибель мирных жителей и военных и дальнейшее разрушение инфраструктуры. Да, надо признать, что после проведенных выборов, сепаратисты и организаторы ДНР и ЛНР станут легитимной украинской властью, региональной и национальной. Многие полевые командиры окажутся в депутатских креслах. Однако, и сегодня в органах власти, в том числе парламенте, работают сотни тех, кто является врагом Украины не менее, нежели Захарченко и Ко.
Четвертое. Единственный стратегический минус для государства в принятии «особого статуса» для части Донбасса есть реальная возможность начала «парада суверенитета» других регионов. Децентрализация в Унитарной стране не должна быть нескольких сортов. Полномочия регионов не могут варьироваться в зависимости от политической конъектуры. Это, зачастую, приводит к конфликту внутри общества и чревато дроблением государства на удельные княжества или автономные округа. Наиболее красноречивое подтверждение, это Крым. История с особым статусом для некоторых территорий Донецкой и Луганской областей, будет означать фактическую потерю контроля государством над этой территорией. Но в отличии от нынешнего состояния оккупации, после принятия изменений в Конституцию, мы легализуем сегодняшних сепаратистов в роли представителей украинской власти, тем самым демонстрируя свою политическую несостоятельность. Все экономические и политические аспекты этой территории будут вне зоны прямого влияния общенациональных государственных институтов.
Таким образом, принятие новой доктрины государственного управления в формате реальной децентрализации власти, должно быть синхронным и равным по отношению ко всем территориальным единицам страны. Степень децентрализации и объем полномочий не могут варьироваться в зависимости от сиюминутных тактических настроений. Принимать отдельный статус для оккупированной ныне территории, было бы поспешно и политически близоруко. Особенно учитывая, с кем мы имеем дело. Кремль только и ждет, чтобы мы зафиксировали в Конституции исключительность Донбасса перед другими областями. Это может стать «ящиком Пандоры», открыв который можно получить серьезную проблему для целостности Украины и дальнейшего развития. Как минимум, несколько регионов Запада и Юга страны изъявят желание приобрести «отдельный статус». А это уже будет смахивать на попытку зарождения федерализации, против чего категорически выступают практически все политики и подавляющее большинство граждан страны.
Вывод очевиден. К децентрализации Украина готова, а к отдельным статусам и «прочим автономиям» нет. Остается только догадываться, почему запад так настаивает на принятии конституционного закрепления определенного статуса для Донбасса. Неужели в Брюсселе и Вашингтоне не понимают, с какими рисками может столкнуться Украина? И какими последствиями весь этот «мирный план» может обернутся для всей Европейской политики.