Новые старые имена
"После депортации крымских татар в Крыму уничтожалось все, что было связано с ними", - говорит Мустафа-ага в одном из интервью. Вот, дескать, и причина для замены названий — решения сталинского режима. Но уже в другом интервью он отмечает, что копать надо глубже, во времена Крымского ханства, то есть менять топонимы, которые существуют уже сотни лет. То есть менять Симферополь на Акъмеджит, Феодосию — на Кефе, Евпаторию — на Гезлев, а родной для меня Севастополь — на Ахтиар. Причем некоторые СМИ уже сегодня используют тюркские названия для обозначения крымских городов. Например, финансируемая за счет госбюджета (!) газета "Голос Крыма", не говоря уже о многих частных медиа.
Волей меньшинства
В Крыму около 12% крымских татар (без учета жителей Севастополя, который в состав автономии не входит и напрямую подчинен Киеву, согласно данным переписи 2001 года). При этом "Меджлис" выражает интересы далеко не всех из них. Результаты выборов в Верховный Совет Крыма 2010 года говорят, что за кандидатов "от Меджлиса" (партию "Народный рух Украины") в крымский парламент проголосовало только 7% крымчан, то есть около 58,3% крымско-татарского населения (потенциальных избирателей).
То есть для успешной реализации своих планов "Меджлису" надо искать понимание не только у крымских татар, но и у других народов Крыма.
Идея о замене советских топонимов на прежние может найти понимание у широкого круга крымчан. Многие русские и украинцы имеют свои счеты со сталинским режимом, и потому могут стать союзниками крымским татарам в этом вопросе. Но для этого надо провести широкое обсуждение.
Но возвращение к топонимам 200-летней давности вызывает море вопросов. Можно ли сравнивать девять домов деревушки Ахтиар и 400-тысячный Севастополь, который был основан с другой стороны бухты, а позже поглотил и Ахтиар, и десятки других мелких населенных пунктов региона? О какой "исторической справедливости" мы говорим в этом случае? Вряд ли этот вопрос найдет понимание у большинства крымчан.
Исторический контекст
Хорошим примером для руководителей "Меджлиса" мог бы стать Номан Челебиджихан, автор национального гимна крымских татар и первый глава Крымской Народной Республики (1917-1818). Он не просто хотел создать на полуострове многонациональное демократическое государство - "вторую Швейцарию". В первой Конституции Крыма говорилось о равенстве всех крымчан, независимо от национальности или веры. Позже, после убийства Номана Челебиджихана матросами-анархистами и освобождения Крыма от большевиков войсками Украинской Народной Рады, в правительстве Крыма наряду с крымскими татарами появились и русские, и армяне, а крымско-татарский и русский языки получали государственный статус.
В первой Конституции Крыма говорилось о равенстве всех крымчан, независимо от национальности или веры.
"Крым — для всех крымчан" - этот лозунг Челебиджихана руководители "Меджлиса" могли бы взять на вооружение. Но сегодня организация выражает интересы только части населения Крыма, не считаясь с мнением остальных жителей полуострова.
Как менять названия
Согласие большинства жителей населенного пункта — вот секрет реализации планов "Меджлиса". Самым разумным способом получения такого согласия могли бы стать местные референдумы, которые легко проводить одновременно с очередными выборами в местные органы власти (сельские или городские советы). Такие вопросы должны решаться только демократическим путем. Как раз организацию подобных местных референдумов мог бы взять на себя "Меджлис" вместе с национальными организациями других народов Крыма.
Попытки поменять названия населенных пунктов без учета мнения местных жителей (все равно кто такие реформы инициирует - украинец, русский или крымский татарин) возвращают нас к тем же самым сталинским методам, которые мы осуждаем. Или — если хотите — к гитлеровским. Ведь Адольф Алоисович тоже мечтал переименовать Крым в память о крымских готах в Готенгау, а Севастополь – в Теодорихсхафен (согласно плану "Ост"). По-своему насильно восстановить "историческую справедливость".