Пропасть между Россией и цивилизованным миром расширилась. Действия Кремля в Сирии, вполне подпадающие под квалификацию военных преступлений, обнародование результатов расследования по сбитому Боингу МН17 приближают Россию к положению страны-изгоя. Две ведущие европейские державы – Франция и Германия, долгое время делавшие все, чтобы помочь российским властям «сохранить лицо», похоже, начинают терять терпение.
Выступление В.Путина на Форуме "Russia call" стало ответом на обострившуюся в отношении России риторику Западных стран. Срыв намечавшейся на 19 октября встречи президентов Ф.Олланда и В.Путина стал для России сигналом того, что европейские страны приступили к выстраиванию новой стратегии, когда авантюристическая провокационная политика Кремля не может быть более терпима. События последних дней и прежде всего пространное выступление российского президента не просто выявили разногласия между европейскими и российскими политиками по сирийскому или украинскому вопросам. Оно в очередной раз ярко продемонстрировало тот факт, что Россия и ее цивилизованные западные оппоненты пребывают в совершенно различных ценностно-ментальных плоскостях.
В абстрактном выражении эти плоскости никак не пересекаются, у них вообще нет точек соприкосновения. В конкретно-повседневном же плане, контакты между ними имеют под собой определенную коррупционно-экономическую лоббистскую, в значительной мере основанную на шантаже составляющую, но рост напряженности международной обстановки (как писали в советских СМИ эпохи холодной войны) в сочетании с ослаблением экономических позиций России существенно снижает значение и роль этой, хоть и непременной, но все-таки далеко не главной составляющей мировой политики.
И это первый фактор, разделяющий Россию (которая уверенна в том, что абсолютно всё можно купить) и Запад, сохраняющий некую систему принципов, в том числе в международных отношениях.
В Москве этого не понимают, Запад же в своем развитии после Второй мировой войны вышел на новую ступень развития, с которой он уже не может вернуться к принципам Realpolitik эпохи Тридцатилетней войны и даже эпохи Наполеона и Бисмарка.
Нет смысла комментировать речь российского президента. Стороны фактически обменялись достаточно жесткими заявлениями, поводом для которых послужила предложенная Францией и Испанией резолюция Совбеза ООН и применение Россией права вето в отношении этой резолюции. В контексте современной манеры ведения дел российскими дипломатами деятельность ООН становится все менее эффективной и все более беспомощной. ООН как целое все в большей мере начинает напоминать своего неудачного исторического предшественника – Лигу Наций. Видимо следует признать, что с крахом системы международных отношений, установленной по итогам Второй мировой войны механизм ООН в его нынешнем виде оказался недееспособным и отжил свое.
Не следует обманываться тем, что обе стороны заявили о своей готовности к встрече в момент, когда это станет удобно обоим президентам. Запад до последнего будет стараться не обострять конфронтацию и сохранять "нормандский формат". Однако ясно, что в конечном счете эти попытки ничего не изменят. О нежизнеспособности и бесперспективности нормандского формата за последнее время сказано достаточно. Однако пока европейские политики не просто способствуют его сохранению, но и тиражируют его, предлагая нечто аналогичное для урегулирования ситуации в Сирии и прекращения/хотя бы уменьшения масштабов гуманитарной катастрофы. И здесь выступает в полном объеме еще одно глубокое противоречие в системе политических координат России и Запада.
С точки зрения последнего, диктаторские режимы, в ликвидации которых его обвиняет сейчас Кремль, теряют легитимность в двух случаях: прямого геноцида в отношении подвластного им народа (как это имело место в Югославии С.Милошевича), и в случае проведения террористической политики, прямой агрессии или угрозы таковой (как это было в случае Ливии и Ирака).
Во второй категории случаев реакция следует далеко не сразу, звучат многочисленные предупреждения, ведутся переговоры, первые агрессивные акции обычно «прощаются», как «простили» Ираку агрессию против Кувейта, а России – в отношении Грузии. В Кремле подобную «нерешительность» воспринимают как слабость и отсутствие политической воли. Внешне похоже, но западные политики, в отличие от упомянутых диктаторов, чувствуют ответственность перед своими избирателями, которые проголосовали за них не только своими бюллетенями во время выборов, но и своими кошельками налогоплательщиков. В России, где политическое пространство нивелировано до состояния пустыни, и где с некоторым трудом допускаются лишь отдельные частные мнения, тезис о какой-то ответственности перед избирателями ничего, кроме усмешки, вызвать не может. Страна для российских властей – это корпорация. Ее главное предназначение - приносить материальный доход и репутационно-политические дивиденды. О природе последних, уходящих корнями в криминальные понятия и практику российской государственности неоднократно уже говорили и писали.
Так, для Запада Б.Асад – международный преступник, совершивший акты геноцида в отношении своего народа, посмевшего посягнуть на его власть. Для Москвы же он – легитимный правитель суверенной страны, с которым руками исламских террористов жаждут расправиться злонамеренные США, недовольные именно его «суверенной политикой», которая, по мнению Кремля, позволяет делать с проживающим в зоне его власти населением все, что заблагорассудится. Если же народ посмеет протестовать, то это означает, что он действует в интересах террористов, либо пополняет их число, либо совершает государственный переворот. С этой точки зрения Украине очень повезло с В.Януковичем: прояви он больше смелости и упорства, в роли Алеппо вполне мог бы выступать Киев.
Москва продолжает мыслить категориями социально близких/чуждых политических режимов. С.Хуссейн, М.Каддафи, С.Милошевич, В.Янукович, Б.Асад являются для нее социально близкими, «своими».
Еще один, совершенно варварский с точки зрения Запада, принцип – защита «соотечественников» по всему миру по принципу «крови» и языка. В.Путин открыто признал, что Россия как государство поддерживало бандитско-террористические режимы "ДНР/ЛНР", объявив о том, что эти действия были вынужденной мерой, направленной на «защиту русских». То, что это высказывание не вызвало большого резонанса связано с тем, что это всем было ясно и без официального заявления российского президента.
Вообще-то мир помнит о том, что «защита» граждан соседних независимых государств на основании их языковой и национальной принадлежности в последний раз проводилась в рамках аншлюсса Австрии и введения войск вермахта в Судетскую область. Возможно, В.Путину следовало бы обратиться к квалифицированным историко-политическим экспертам, которые подсказали бы ему, что идеи «русского мира» в рамках международных реалий начала ХХI в. выглядят для мирового сообщества «несколько двусмысленно».
Западные политики вынуждены соблюдать сугубую осторожность. Они понимают, что им придется отвечать за гибель каждого солдата, не говоря уже о мирных жителях, которые могут стать объектом бомбометания в рамках утилизации устаревших боевых зарядов ВКС РФ. В Кремле этого вообще не понимают: Они завтра положат миллион российских граждан и будут героями, как их кумир Георгий Жуков и подобные ему полководцы. Мало миллиона? – Да хоть десять! Отвечать все равно ни за что не придется, как не пришлось отвечать за Афганистан и Чечню – «герои» тех войн пользуются льготами и с гордостью носят правительственные награды.
Отказ Ф.Олланда от переговоров с В.Путиным, показал одно: России и Европе не о чем говорить!
— Александр Сытин
Москва отказывается воспринимать тот факт, что мир, по крайней мере цивилизованный, состоит не из отдельных государств, любыми средствами проводящих исключительно эгоистическую политику, как это было во времена Маккиавелли и Валленштейна и даже не из «концерта» 5-6 «великих держав», как в эпоху Фридриха Великого, Наполеона и Бисмарка. Отсюда постоянные заявления российских дипломатов, экспертов и журналистов о том, что все действия Парижа и Берлина, Мадрида и Варшавы, Риги и Бухареста, Киева и Тбилиси всецело определяются Госдепом США. Какое бы то ни было понимание реалий современного мира, основанного на единстве глобализирующейся международной политики и международных отношений, абсолютно чуждо Кремлю.
И последний вопрос – что делать и что нас всех ожидает? Думаю,что с началом политического сезона 2016/2017 мир вступил в новую стадию взаимоотношений с Россией. Риторика увещеваний и поиска компромиссов на наших глазах сменяется более жесткой риторикой предупреждений, все чаще стали звучать заявления об уголовной ответственности за международные военные преступления.
Несомненно, возвраты к прежней политике попыток поиска компромиссов еще будут возобновляться. Каждую такую попытку Кремль будет праздновать как свою победу. Но общий тренд на отдаление позиций и обострение противоречий России и цивилизованного мира будет сохраняться и усиливаться. Диалог и тем более компромисс между Западом и Россией становится все менее возможным.
Сколько времени это продлится, я думаю, сейчас не смогут сказать даже политики и главы ведущих мировых держав, не то, что скромный политический эксперт из Москвы. Возможно все – усиление санкций, введение эмбарго, безусловно, продолжится военное усиление т.н. Восточного фланга НАТО; все, кроме первого ядерного удара со стороны НАТО/США.
Также весьма высока вероятность террористических актов, особенно на территории Франции. О «странных совпадениях» ухудшения российско-французских отношений со взрывами в Париже и Ницце мне уже доводилось говорить и писать ранее.
И последнее: К тезису о возможности международного трибунала за российские военные преступления. Никто не озвучивает алгоритма и плана, в результате реализации которого такой трибунал стал бы возможен. Чтобы избежать формальных обвинений в призывах к чему-то и разжигании чего-либо, приведу недавние слова Д.Саймса, сказанные им в передаче РТР «60 минут» 11 октября с.г: История знает лишь один подобный трибунал – Нюрнбергский, но он стал следствием военного разгрома нацистской Германии.
От себя добавлю: был еще суд над С.Милошевичем, который также смог состояться в результате военного поражения Сербии. Неэффектвность механизмов ООН переводит любой иной сценарий в область фантастики, и это как раз прекрасно понимают в Кремле.