Почему демократическое движение в России так непопулярно? Как чиновники при помощи конституционного процесса узурпируют власть? Что для Кучмы стало основной заслугой Ельцина?
В рамках проекта публичных лекций polit.ua состоялась лекция Виктора Шейниса – российского государственного деятеля, советского интеллектуала, члена политического комитета партии «Яблоко» и одного из авторов действующей российской конституции.
Темой лекции было заявлено: «Борис Ельцин и становление новой российской власти». Ну, а получилась, скорее, лекция на тему: «Разочарование россиян в демократическом движении в процессе становлении новой российской власти. Краткий обзор».
Казалось бы, эта тема имеет небольшое отношение к украинской действительности. Но это только на первый взгляд. Если подумать, то в процессе перемен в России во второй половине 1980-х – первой половине 1990-х годов есть множество ответов на вопросы о нашей стране. О несовпадении сути общества и сути решений руководителей государства. О конституционном процессе. И о преемственности курса правящей силы.
Итак, что произошло в указанный период при Ельцине в России? Три ответа.
Во-первых, Владимир Путин. Во-вторых, была принята новая конституция, которая, по-видимому, навсегда устранила возможность для российского парламента и, соответственно, для парламентской оппозиции быть влиятельным в том смысле, в каком был влиятельным съезд народных депутатов РСФСР. И, в-третьих, при Ельцине произошёл стилистический переворот: был сделан выбор в пользу буржуазного стиля осуществления общественной истории.
А что в Украине? Во-первых, вопрос о преемственности власти был ключевым сначала для Леонида Кучмы (и мы это могли наблюдать в 2004 году), затем – для Виктора Ющенко (и мы это можем наблюдать сейчас), и в какой-то момент он будет ключевым для Виктора Януковича. Можно сказать, что президент Путин в том смысле, в каком он преемник сам, и в каком смог назначить преемника себе, – является мечтой высших руководителей нашего государства.
Во-вторых, обдумать произошедшее при Ельцине в России важно для Украины потому, что вот уже почти десятилетие в Украине ведётся работа по изменению конституции.
Можно предполагать, что усилия президента Януковича в этом направлении приведут примерно к тому же результату, к какому привели усилия президента Ельцина. А именно: к гипертрофированию роли президента, которое можно будет назвать положением президента «над ветвями власти».
И, в-третьих, в Украине точно так же, как и во всех остальных бывших республиках СССР, кроме Белоруссии, был сделан выбор в пользу буржуазного стиля осуществления общественной истории. Не в пользу буржуазного государства (ну, кроме государств Балтии и Грузии Саакашвили), потому что государства делают всё, чтобы буржуазность в себе выхолостить. И выбор не в пользу буржуазии как таковой (опять же – за исключением балтийских государств и государства Саакашвили), потому что государства делают всё, чтобы угнетать буржуазию.
Но выбор в пользу буржуазного общественного стиля, медийного образа бытования общества; выбор в пользу соответствующей риторики и системы ценностей, и они, надо понимать, публично – буржуазны, однако индивидуально – не сильно отличаются от системы ценностей крестьянина 19 века и являются, так сказать, «стихийно социалистическими».
Начну с третьего пункта.
Формат лекций polit.ua предусматривает сначала выступление, а затем – вопросы публики. И вот, один из слушателей задал Шейнису совершенно потрясающий вопрос: о том, а на каком основании, собственно, в послесоветских государствах отказались от социализма? Когда это народ санкционировал отказ от социализма и выбор, как сформулировал этот слушатель, буржуазного строя?
Так получилось, что и организаторы лекции, и многие слушатели сразу «заклевали» человека за такой вопрос. Шейнис в своём ответе упомянул решения парламентов всех пятнадцати советских республик и прошедшие в республиках референдумы. Однако это было о независимости республик, о первых президентах, о политическом устройстве. Но не о социализме.
И это, на самом деле, крайне важно. Без ответа на вопрос «заклёванного» слушателя лекции Шейниса вообще нельзя понять, что произошло в 1990-е. И, естественно, нельзя понять разочарование многих жителей бывшего СССР, а также их детей и в демократическом движении, и в послесоветской жизни.
У нас почему-то считается, будто отказ от социализма был неминуем и является не просто логичным решением, но даже естественным процессом, единственно возможным процессом. Люди, формирующие повестку дня и во многом общественное мнение, как бы по умолчанию рассматривают общественное развитие в 1980-е годы так, будто логика времени заключалась в выборе «буржуазного». Буржуазного стиля осуществления общественной истории. Стиля, при котором социализм – это отстой.
Однако в представлении широкой публики такой отказ не был неминуем. И широкая публика до сих пор не рассматривает социализм как отстой.
Коммунистическую партию – да, рассматривает как отстой; подозреваю, это будет мнение большинства. Административную систему управления экономикой – да, отстой, правда, это уже вряд ли будет мнением большинства. Союз – ну, возможно, отстой; это мнение, подозреваю, в современных условиях выражает меньшинство, если брать за основу всё население бывшего СССР. А вот сам социализм широкая публика отстоем не считает.
Не считает – и это делает отстоем всю нашу нынешнюю буржуазность.
Делает буржуазность нелегитимной.
Да она легальна, но её ни в коем случае нельзя назвать легитимной в том контексте, в каком она воинствует против социализма. Это очень важно: когда люди в СССР дали согласие на независимость своих республик, когда затем дали согласие на выборах на курс тех или иных реформ, – они не дали согласия на слом социалистических принципов общественного устройства.
Об этом людей никто и не спрашивал. Но именно это является сутью происходящего сейчас на послесоветском пространстве.
Власть и в Украине, и в России, и в Грузии – во всех бывших советских республиках, кроме Белоруссии, последовательно ломает социалистические принципы общественного устройства. И вот в этом заключается ответ на вопрос о том, куда делась популярность демократических движений в бывшем СССР.
Шейнис в самом начале лекции задал настроение. «Как же так? Был такой подъём, такой праздник, сотни тысяч людей выходили на улицу на митинги во время Перестройки. Куда это всё делось?».
А туда и делось: люди, для которых общественная буржуазность по умолчанию является общественной нормальностью, и которые выступили в роли организаторов демократического движения, проигнорировали тот простой факт, что для широкой публики общественной нормальностью является кое-что другое. А именно: социализм.
Тут может быть много словесных конструкций для описания распространённого образа справедливого общественного устройства. Например, «реальный социализм». «Социализм с человеческим лицом». Или «социализм без номенклатуры и привилегий». Но: социализм. Такова самая суть общества, с которой, казалось бы, следует работать демократическому движению.
Но демократическое движение это проигнорировало в период позднего СССР и раннего послесоветского пространства.
Шейнис, естественно, как и любой «аутентичный российский демократ» не учитывает такое несоответствие между широкой публикой и людьми, принимавшими непосредственное участие в аппаратных интригах в период 1985-1995 годов. Потому и выводит другой ответ на вопрос о падении демократического движения после взлёта во время Перестройки. А именно: сами демократы переоценили своё влияние – они считали себя активным участником событий, процессов, хотя были всего лишь эшелоном поддержки Ельцина, а затем превратились для него в обузу, от которой он избавился, когда это стало возможным и необходимым.
Сейчас в Украине мы также можем наблюдать, как власть имущие и приближённые к ним лица выводят другие ответы на вопрос о том, что же случилось с демократическим настроем общества. Попытка провести «реформы Януковича» поможет понять, что невозможно «продвигать», так сказать, «буржуазный стиль» в условиях, когда нелегитимна сама буржуазность, когда нелегитимен сам отказ от социализма в том варианте, который лишь только и известен в нашей стране широкой публике. Публика на это реагирует ужесточением своего отношения к политике в целом и радикализацией политического выбора в частности. Ну, или разочарованием, если радикализацию настроения не к кому приложить в политике и на выборах.
Итог: чем больше несоциалистических реформ предложит нынешнее или любое другое украинское правительство, тем больше к нему в обществе будут относиться как к отстою. Потому что социализм – это круто, а несоциализм – это отстой.
Второй пункт: конституция.
Шейнис в лекции уделил большое внимание процессу разработки проектов новой российской конституции. Суть, кратко:
- Логика конституционному процессу была задана декларацией о суверенитете РСФСР. Эта декларация была значительно шире своего содержания, так как впервые устанавливала принципы народовластия, приоритета прав и свобод человека, отказа от роли Партии и свободных выборов. Кроме того, в декларации устанавливалось, что законы РСФСР имеют приоритет перед законами СССР. Это определило характер «парада суверенитетов» в самой Российской Федерации: автономные республики пытались провести норму о том, что законы автономных республик имеют приоритет перед законами РСФСР, раз уж законы РСФСР имеют приоритет перед законами СССР.
- Съезд народных депутатов РСФСР во главе с Русланом Хасбулатовым пытался в отношении Ельцина «провернуть» ту же схему, которую Ельцин «провернул» в отношении президента Горбачёва. Поэтому принятие какого-либо сбалансированного варианта новой конституции не представлялось возможным: каждый тянул «одеяло полномочий» на свою сторону. Даже если бы Ельцин хотел, он всё равно не смог бы договориться с агрессивным ядром съезда.
- Действовала конституционная комиссия, результатом работы которой стали два проекта: в одном предусмотрено правительство, ответственное перед парламентом, во втором – всё в государстве сводилось к президенту. В 1993 году первый вариант убрали.
- Таким образом, хотя конституцию высоко оценивали за счёт декларативной её части (о правах и свободах человека), в ней был заложен перевес в пользу исполнительной власти, а значит, и слабость парламента. С этого началось, фактически, уничтожение парламента в России и парламентских структур. На выборах по новой конституции Россия получила хотя и ещё не ручной парламент, но уже безвластный. И, к тому же, осенью 1993 года оппозиция в России, как сказал Шейнис, «была сброшена с шахматной доски».
- Главное по конституционному процессу: конституция создавалась на столкновении сил и была напичкана компромиссами.
Надо сказать, что Шейнис очень советовал приобрести недавно изданную в десяти томах работу Олега Румянцева, российского специалиста по конституционному праву, об истории создания российской конституции. Полагаю, что в свете украинского конституционного процесса эти книги будут полезны, и заказать их можно на сайте фонда Румянцева.
В случае с конституционным процессом в России мы в Украине видим, возможно, своё собственное будущее. Или кто-то предположит, что при президенте Януковиче в проект конституции будут внесены необходимые для власти парламента положения?
Третье: Путин.
Шейнис выступал в Киеве после того, как принял участие в рамках посольских вечеров (устраивает посольство России) торжеств в связи с 80-летием со дня рождения Ельцина. В торжествах также принимали участие Станислав Шушкевич, Леонид Кравчук и Леонид Кучма. И вот Кучма особо отметил в своём слове на торжествах заслугу Ельцина в том, что он ввёл преемственность власти. Шейнис говорил об этих словах Кучмы так, будто Кучма совершил нечто неприличное, – и ведь так оно и есть. Ну, для тех из россиян, кого называют интеллектуалами.
Собственно, для них передача власти Путину – это драматический момент в истории России. И украинское уважение к этому моменту такие россияне не понимают.
Особенно те, кто, как Шейнис, как бы освящают, воспринимают чуть ли не как сакральный процесс перемен во второй половине 1980-х годов.
Таким образом, лекция Шейниса позволяет сделать несколько важных выводов:
- Отказ от социализма (подчёркиваю: не от советизма, а от социализма) не был одобрен народами СССР, и это производит фантастическую непопулярность у широкой публики демократических движений в послесоветских государствах. При этом надо понимать, что демократическими движениями на этой территории можно считать только те движения, которые ставят целью своей борьбы парламентаризм, а не сильную президентскую власть.
- Конституция ценна не тем, что записано в её декларативной части (например, как указал Шейнис, в конституции США вообще нет раздела «Права и свободы американцев»), а тем, как расписан в ней баланс ветвей власти, и тем, ответственно ли перед парламентом правительство.
- Шейнис напомнил, что в процессе подготовки проекта новой российской конституции высказывалось предложение сделать в конституции раздел «Гражданское общество». Хотя это предложение тогда было отвергнуто, следует отметить, что постоянные попытки власть имущих (особенно среднего и нижнего уровня) подавить активность ассоциаций граждан, правозащитных организаций, возможно, создают потребность в таком разделе в конституции.
- Организаторы лекции «связали» лектора необходимостью излагать материал посредством фигуры Ельцина. Поэтому Шейнис существенную часть времени лекции посвятил пересказу информации о достаточно известных фактах биографии и чертах характера Ельцина. При этом основной мыслью Шейниса было то, что в самой фигуре Ельцина как бы кристаллизовались те перемены, которые произошли сначала в СССР, а затем и в России. И тут, на мой взгляд, очень важно задуматься о нынешнем руководстве украинского государства, которому неминуемо придётся или провести Украину через перемены, схожие с теми, через какие провёл Россию Ельцин, или сопровождать Украину в этих переменах. В чьей фигуре в нашей стране могут кристаллизоваться те перемены, которые Украина желает? Те перемены, которые Украина неминуемо переживёт?