А потом… Вслед за распадом имперского СССР рухнула и неизмеримо меньшая имперская Югославия. Распалась на острова и островки небольших государств. Пройдя перед этим свои внутренние войны, жестокие и кровавые. Тогда, узнав шокирующие подробности этих убийств, изнасилований женщин и надругательства над детьми, я вновь прочитал Иво Андрича. Прочитал иначе, по-взрослому.
Спустя какое-то время, я, «Достойнейший член Американской Психиатрической Ассоциации», получил из Вашингтона письмо с просьбой поддержать исключение доктора Караджича из этой Ассоциации. Так я узнал, что кровавый палач Караджич – мой коллега, детский психиатр. Доктор Караджич не хотел жить в уже независимой Боснии, стремился к объединению его небольшой страны с материнской Сербией. А для этого необходимо было устрашить убийствами и насилием веками живущих рядом мусульман и прочих неправильных. Устрашить, заставив их покинуть Боснию.
Потом преследуемый новыми властями доктор Караджич не спрятался от правосудия ни в Сербии, ни в дружественной ему идеологически России. Изменил внешность, изменил документы и остался в Боснии. В психиатрию не вернулся, стал народным целителем, зарабатывал свой хлеб с маслом откровенным жульничеством.
Его искали. В конце концов нашли. 20 марта этого года Международный суд в Гааге приговорил его к пожизненному тюремному заключению. А я, узнав об этом, впервые задумался: как он ранее смог стать членом Американской Психиатрической Ассоциации? Кто рекомендовал его, год отсидевшего в югославской тюрьме за подделку документов?
Прошлое. Далекое. Но даже там, в бывшей Югославии все еще не остывшее. Казалось бы, что нам, украинцам до их крови, для нас чужой. Увы, и наша, украинская, совсем не простая история, сегодня сочится кровью. Нашей кровью. У нас – война. Гражданская. Запущенная Путиным. Но поливаемая кровью украинцев. Потом, когда-нибудь, наш украинский Иво Андрич опишет и эту кровь, и эту горечь, и эти садистские пытки в подвалах…. Потом.
А сейчас мы с этим живем. В этом живем. Получится ли у нас замириться? Простить жесткости и убийства, такие свежие, а потому особенно страшные. Переступить через незарубцованное временем горе родителей, жен, детей? Горе с двух сторон, увы.
Путин из нашей истории уйдет. Не скоро. Но уйдет обязательно. А мы здесь останемся. Вместе с потерявшими свое прошлое беженцами. С неутихающей болью разрушенных судеб. И тогда будут ловить для ареста и наказания наших, украинских Милошевичей, Младичей, Караджичей. Путин их к себе не возьмет, использованные презервативы не склеивают и не штопают.. У него, авторитарного главы России будут тогда другие проблемы, гораздо более серьезные.