ГлавнаяОбществоВійна

Невидимая радиация российской пропаганды

Книга Nothing is True and Everything is Possible Питера Померанцева – британского журналиста, аналитика и телепродюсера, долгое время работавшего в России и описавшего всю иррациональную и сюрреалистическую суть российской современности, - уже стала бестселлером на Западе. Она вряд ли будет издана на русском, а вот украинский перевод под названием «Нічого правдивого і все можливе» выходит в августе в издательстве Украинского католического университета. Автор приехал во Львов, чтобы представить свою книгу и поговорить с участниками студенческого медиасимпозиума Школы журналистики УКУ о российской пропаганде и методах борьбы с ней.

Далее - прямая речь.

Фото: Александр Ласкин

В кремлёвской пропаганде нет ничего нового. Агрессия и искажение информации всегда использовались в рамках информационной войны. Троянский конь – одна из очень давних примеров манипуляции.

Недавно я прочёл основательный отчёт Пентагона о китайских войнах в Азии. Там подробно описано, как Китай использует сочетание медийных, социологических и психологических инструментов, чтобы укрепить своё влияние в мире и подорвать позиции Соединённых Штатов Америки в Азии.

Когда в 2010 году Филиппины отказались вывести свои войска из спорных территорий, Китай применил экономические санкции, психологический манипуляции и развернул медийную кампанию, обвиняя филиппинцев в чрезмерной радикальности. Китай убеждает весь мир в том, что филиппинцы нарушают международные договоры и правовые нормы. В Пекине знают: в современном мире важно, чья история побеждает, а не чья армия.

В известной мере это поведение Китая отражает поведение России в Украине и в Европе. Её подход – информационно-психологическая война. Эта схема начала действовать в конце 90-х, когда министр обороны Игорь Сергеев признал, что Россия никогда не сможет конкурировать с Европой в военной мощи. А значит, надо действовать с помощью других средств и приёмов, чтоб реализовать свои имперские амбиции.

Кибератака на примере Эстонии

Как использовать другую страну в собственных интересах, не затрагивая её непосредственно? Действовать можно только через человеческое сознание. Потому что суть информационной войны – сломать другую страну, а сделать это можно, только сломав её дух и волю.

В 2004 году Эстонию приняли в НАТО. Эстонцы думали, что окончательно вырвались из орбиты российского влияния. Однако в 2007 году Россия осуществила ряд медийных атак на Эстонию, в частности, обвинив её в фашизме. Не обошлось без кибератаки: в стране отказывали государственные сайты, пострадала банковская система и средства массовой информации. В Таллине прошли крупнейшие для страны демонстрации протеста. Все понимали, что за этими действиями стоит Россия. Но, если она не планировала аннексировать Эстонию или вмешиваться в её внутренние дела, чего она пыталась достичь?

19.01.2007. Активист прокремлевского молодежного дивжения протестует у здания посольства Этонии в Москвепротив демонтажа в
Таллине памятника воином-освободителям времен Вротой мировой войны
Фото: EPA/UPG
19.01.2007. Активист прокремлевского молодежного дивжения протестует у здания посольства Этонии в Москвепротив демонтажа в Таллине памятника воином-освободителям времен Вротой мировой войны

Недавно я спросил у эстонского президента, чего он тогда боялся больше всего. Оказалось, что каждый раз, когда Россия делала Эстонию уязвимой, она ухудшала репутацию этой прибалтийской страны в мире. Фондовый рынок падал, мировые медиа говорили, что страна под угрозой, и экономическое развитие страны замедлялось.

Информационно-психологическая война, которую ведёт Россия, не связана с дебатами в медиа, с убеждениями и пропагандой, то есть с тем, чему нас учили в университетах. Это военная доктрина, использующая экономические, медийные и другие инструменты, чтобы поставить другое государство на колени. Роль журналистов в этой войне обманчива, иллюзорна – её не следует переоценивать.

Информационная война непрерывна. В отличие от политической войны, у неё нет чётких целей, поэтому она не имеет завершения. Российские военные называют этот эффект «невидимой радиацией», размывающей границы между войной и миром. Информационная эпоха, в которую мы живём, превращается в эпоху недостоверной информации. Победа и поражение в этой войне – в головах людей.

Такого рода войны обычно не достигают физической победы. Крым – исключение. Конфликт на Донбассе Россия поддерживает не ради этого региона, а чтобы сломить Киев. А главная задача – высмеять Евросоюз, показать его безнадёжность, доказать неэффективность НАТО. Своими действиями Россия подрывает все принципы работы альянса. Если НАТО работает по системе «нападение на одну страну – нападение на весь альянс», то как быть с кибератаками на Эстонию? С медийной атакой на Болгарию? Цель информационной войны – не победить противника, а показать его неспособность противостоять вызовам. А расшатав НАТО, Россия демонстрирует также мизерность влияния США.

Фото: EPA/UPG

Война с информацией

Чтобы бороться с информационной войной, нужно говорить о войне с информацией. В этом процессе могут сыграть свою роль и журналисты. Российский и китайский подход к использованию медиа состоит не только в том, чтобы победить путём аргументов, а чтобы распространить слухи, недостоверную информацию, заставить людей поверить в теорию заговора. Эти зёрна неправды нужно выискивать и воевать с ними, а также проводить рациональные дискуссии, чтобы противостоять иррациональным месседжам.

Например, украинский Stop Fake – один из эффективных инструментов борьбы. Нечто подобное следует создавать во всём мире. Нужны организации вроде Amnesty International для мониторинга и проверки достоверности информации.

Эффективная политика

Ещё один метод противостояния информационной войны – эффективная политика. Например, в прибалтийских странах российская пропаганда работает успешно, поскольку тамошний политикум ещё не сумел выделить российскую, европейскую и собственную идентичность. Важна также своя работа с информацией. Вы должны лучше понимать свою аудиторию, её локальные нужды. При этом обращаться нужно к конкретной целевой аудитории, а не ко всем сразу – в этом смысле, возможно, кампания «Единая страна» не лучший вариант.

Например, на Ближнем Востоке провели бездарную информационную кампанию, в рамках которой показывали, что нет смысла нападать на США, потому что это замечательная страна. В результате количество атак на США возросло именно в тех регионах, где проводили эту кампанию. А сторонники Исламского государства, не переставая люто ненавидеть Америку, начали отправлять туда своих людей на учёбу.

Это показывает пробел между тем, во что люди верят, и тем, что делают. То же касается и прибалтийских стран, где русскоязычное меньшинство говорит о своей любви к Путину, но детей своих отправляет учиться в Европу.

Создать министерство и назвать его Министерством информации было коммуникационной ошибкой украинской власти. Причём здесь министерство? Стоило назвать его как-то серьезнее, вроде управления по стратегическим коммуникациям. Никто не понимал бы, что это такое, но звучит убедительно. В основу стратегических коммуникаций входит не только пиар и общение с прессой, но и сторителлинг. Людям приятнее узнавать истории других людей, а не только слушать и созерцать официальные говорящие головы.

Фото: Александр Ласкин

Если цель Министерства информации – коммуникация с людьми, то их отсутствие является уже не очень хорошим началом. Просто распространять месседжи – провальная стратегия. Вам нужно не говорить, а слушать. Узнавать от людей об их проблемах, проводить социологические исследования, чтобы понимать, чего хотят люди. Чтобы люди стали частью вашей истории, вам нужно стать частью их. Если людей запрограммировали, промыли им мозги, простыми месседжами их не переубедить. С ними нужно очень долго разговаривать.

Читайте главные новости LB.ua в социальных сетях Facebook, Twitter и Telegram