«Пуритане от джаза» давно критикуют Коктебель за «не джазовые» концерты. Например, предстоящее 17 сентября выступление группы «Аквариум» или прошлогоднее - «АукцЫона». Но на Волошинскую сцену эта критика не распространяется. Там всегда звучит джаз "в чистом виде". Алексей Коган уверяет: концерты на Волошинской сцене «дают возможность лично прочувствовать срез наилучшего современного европейского, американского, а в этом году и украинского джаза».
И если «Джаз Коктебель» занимает Когана лишь на несколько недель в сентябре, весь остальной год он посвящает себя «Jazz in Kiev». «Три дня концертов в Октябрьском дворце, это как съезд партии – кульминация, при том работа идет целый год», – поделился Коган. Для него «Jazz in Kiev» – это смокинг, бабочка и лакированные туфли. «Меня часто спрашивают, какие отличия у «Джаз Коктебеля» и «Jazz in Kiev»? Я говорю: точно такие, как у трусов и смокинга для вечернего концерта».
Фронт-мен группы «Грин Грей» Андрей Яценко в интервью LB.ua сказал, что в Украине - кроме «Джаз Коктебеля» - пока нет ни одного нормального фестиваля. Согласны вы с этим утверждением?
Не вижу смысла сравнивать украинские фестивали. Когда в стране с 45 миллионным населением нормальных фестивалей 6 или 7, надо не сравнениями заниматься, а усилия кооперировать.
«Джаз Коктебель» – фестиваль с девятилетней историей, по меркам нашей страны - долгожитель. Есть такие пуритане от джаза, которые говорят, что Коктебель идет не в джазовую сторону. Но я не понимаю этих людей, если кого-то не устраивает фестиваль, советую им туда не ехать.
За девять лет фестиваль очень поменялся, некоторые считают - не в лучшую сторону.
Я только работаю на «Джаз Коктебеле», с организаторами – Лилией Млинарич и с Андреем Слабинским мы дружим. Именно им принадлежит идея, я – со своей стороны – могу только что-то подсказать и очень радуюсь, когда они довольны моими подсказками.
Однозначно: у фестиваля есть настроение. Но что такое Коктебель? Пусть на меня не обижается Лилия Млинарич, но, как правило, это: хорошая погода, есть что выпить, чем закусить, мальчики, девочки, можно поехать с любимым человеком, можно познакомиться на месте. Там есть крымский воздух, море, красивые пейзажи, и еще и музыка. Музыка – это как дополнение к меню. Как правило, людям все равно кто играет на сцене: им нравится, у них хорошее настроение. Я не раз наблюдал, как эстеты слушают саксофониста Арчи Шеппа, а через 15 минут те же люди под другой сценой весело танцуют под музыку «Дахи Брахи». И нет никакого антагонизма в том, что кто-то слушает Тамару Гвердцетели, а кто-то идет на концерт «АукцЫона».
В этом году на фестивале будет не две сцены, а три. К традиционным «NuJazz» и Волошинской сцене добавилась так называемая открытая сцена Open Stage. Ожидается, там прозвучит новая авторская музыка от молодых исполнителей. Как выбирали команды для открытой сцены?
Там будут хорошие музыканты, отбором занимались Наташа Лебедева, Дима Александров, Женя Стрижевский – это люди, которым можно доверять, которые в курсе. Там уже есть известные имена, например Витя Павелко. Я всех не помню, у меня есть отдельная реальность – Волошинская сцена, которую я курирую, мне ее хватает с головой. Плюс концерт польской певицы Анны Мария Йопек, который мы делаем вместе с Коктебелем и Польским Институтом.
В этом году на большой сцене выступит «Аквариум» Бориса Гребенщикова. Не все согласны с таким решением организаторов, ведь БГ трудно назвать джазовым исполнителем.
В прошлом году пуритане от джаза говорили, что невозможен концерт группы «АукцЫон» на «Джаз Коктебеле». Тем не менее, у них были самые лучшие продажи, и об этом тоже надо подумать.
Вообще довольно тяжело организовать приезд звезды в Коктебель. Локация – не самая удобная, музыканты прилетают в Киев или в Симферополь, откуда еще 100 километров до поселка. На тех поездах, которые ездят в Коктебель, артистов высшего эшелона не покатаешь - надо организовать либо комфортную машину, либо автобус. К тому же: Коктебель – обычный поселок, там априори нет пятизвездочных отелей, которые встречаются в райдерах у артистов.
Знаете, почему четыре года назад я создал фестиваль «Jazz in Kiev»? Потому что я побывал на огромном количестве фестивалей и, стоя за кулисами, сумел понять, что надо делать, а чего не надо. За последние 20 лет я стал настоящим джазовым шпионом. И учился на ошибках других.
На «Jazz in Kiev» больше звезд, чем на «Джаз Коктебеле» и все это знают.
То есть благодаря ошибкам организаторов «Джаз Коктебеля» вы смогли сделать «Jazz in Kiev»?
Не нужно сравнивать эти два фестиваля. Меня часто спрашивают, какие отличия у «Джаз Коктебеля» и «Jazz in Kiev»? Я говорю: точно такие, как у трусов и смокинга для вечернего концерта. Если вы идете играть в теннис, вы надеваете шорты и кроссовки, если на прием после 18:00 – смокинг, бабочку и лакированные туфли. У вас же нет желания их противопоставлять.
Публика этих фестивалей так же отличается?
Есть разные категории людей, которые ездят на фестивали: молодые люди, которые хотят почувствовать себя частью толпы. Есть целевая аудитория, которая приехала на конкретного исполнителя. Я больше люблю именно целевую публику, которая никого не критикует, а говорит: «Из того, что вы предлагаете, я могу поехать на второй и третий день фестиваля». Они могут еще что-то посмотреть походя, но приезжают конкретно на Арчи Шеппа или Джеффри Ориема. Есть еще публика «с поджатыми губами», для них у меня есть заготовленный ответ: «Не нравится – не едьте». Или сделайте лучше.
Для меня любой фестиваль – это пицца, где каждый кусочек с разными ингредиентами. Правда, если следовать традиции «все не съем, но понадкусываю», то можно заработать заворот кишок. А можно аккуратно, вытащить кусочек именно с тем, что ты любишь и получить удовольствие. Или попробовать то, чего ты не знаешь, что перевернет тебе жизнь.
«Jazz in Kiev» это тоже пицца?
Конечно, еще какая! У нас больше звезд, чем на «Джаз Коктебеле» и все это знают. Наверное, это потому что наш фестиваль более локальный, мы не заложники погоды. Я не люблю оупен-спейсы, потому что видел реальные форс-мажоры, когда до сцены доплывали считанные гости. Человек может думать, что он герой, а природа его поставит на место. Взять прошлогодний «Джаз Коктебель», я не знаю, как у организаторов не было инфаркта, когда при сильном ветре сцену сносило в море, хорошо, что удалось аппаратуру спасти. Это страшные вещи, в зале такое представить трудно.
Кроме ежегодного фестиваля «Jazz in Kiev», в остальное время вы организовываете концерты в Киеве.
Для того чтоб понять, что такое «Jazz in Kiev», надо понять очень простую вещь: три дня концертов в Октябрьском дворце, это как съезд партии – кульминация, при том работа идет целый год.
Как вы выбираете исполнителей, которых приглашаете на концерты между фестивалями?
Мы пытаемся привозить в Киев артистов, которые до этого тут еще не были, где-то на 80% у нас это получается. Привозим музыкантов, которые не требуют на афишах дополнительных, а иногда и сомнительных, фраз: «звезда», «под патронатом», «при участии», «неповторимый», «автор того-то», вы понимаете, что на афише можно написать Бобби Макферрин – и зал продан. Ты пишешь на афише Херби Хэнкок, и у тебя нет никаких проблем. Это не потому, что мы любим деньги, или хотим привозить только кассовых артистов, мы хотим показать украинцам то, чего они заслуживают как жители европейской столицы. С появлением «Jazz in Kiev» столице Украины появился фестиваль, за который не стыдно в Европе. И если на первом фестивале мы к артистам, которых мы хотели заполучить, обращались 5-6 раз, то теперь «Jazz in Kiev» отвечают с первого раза. К нам идут на встречу.
Насколько сложно пригласить музыканта в Украину?
Если есть деньги – очень просто. А если нет – то это не сложно, это невозможно. Тут на самом деле такая проза.
Кого из украинских исполнителей, на ваш взгляд, можно уже, простите за грубость, продавать на Западе?
Мы сегодня можем продавать Энвера Измайлова, Романа Грынькива, хотя это не джазовый музыкант, группу «MenSaund» и «Jazzex» хорошо покупают в некоторых регионах. «Jazzex», например, в Арабских Эмиратах и в странах северной Европы, где априори любят пение акапелло. Хорошая группа «Lush Life», которая играет в стиле gypsy swing 50 годов, но они не тупо копируют стандарты, а играют свою музыку. Это надо двигать, это большой кусок работы.
На фестивале «Jazz in Kiev» мы всегда пытаемся представить так называемые объединенные проекты. Находим интересных зарубежных музыкантов, и стараемся подставить к ним наших исполнителей. Например, на первом фестивале у нас были пианист Миша Цыганов и трубач Саша Сипягин, русские музыканты, живущие в Нью-Йорке, американский контрабасист Ессет Ессет и два украинца Олег Марков, который сейчас учится в Австрии, и саксофонист Дмитрий Александров.
Также в прошлом году мы сделали шикарный проект: пригласили замечательного бандонеониста Дино Салуцци сыграть с оркестром молодых музыкантов «New Era Orchestra» под управлением Татьяны Калиниченко. Салуцци – король современного аргентинского танго, не такого, который по телевизору показывают, а настоящего. Приехала также знаменитая виолончелистка Аня Лехнер и брат Дино кларнетист и саксофонист Феликс Салуцци. Представьте себе: немецкая исполнительница, два аргентинца и украинский оркестр с украинским дирижером – это было здорово!
Вы следите за не джазовыми фестивалями в Украине?
Одним глазом. Мне очень нравится фестиваль, который делает Олег Скрипка. Но смотрите, какой провал в этом году из-за погоды. Я представляю, сколько сил было потрачено, уже даже про деньги не говорю.
Джаз – это протест. Интеллигентный.
Существует фраза: «Блюз – это когда хорошему человеку плохо». Вы следите за творчеством многих джазовых музыкантов, видите связь между ситуацией в стране и их музыкой?
Вы знаете, джазовые музыканты не подвешены в воздухе. Что творится у джазмена в сердце и на сцене - это всегда отражение того, что происходит в политической, экономической ситуации. Нельзя музыканта рассматривать отдельно. Один хороший человек, когда отвечал на вопрос «Что такое блюз?» сказал: «У тебя новая девушка – это блюз, у тебя нет денег – это блюз, у тебя появились деньги – это блюз, когда Миссисипи течет вспять, воскресла твоя собака – это блюз». Это настроение.
Джаз, как и панк, – это музыка протеста. Просто подход разный. Человек, исполняющий панк, сделал себе «ирокез», и плевать хотел на всех, кто есть на этой земле. А джазмен просто говорит: ребята вы слушаете такое, а мы будем слушать другое. Это тоже протест. Интеллигентный. Кстати, ошибочно считать, что джазовая музыка элитарная, это - музыка меньшинства.
Джазовые музыканты часто жалуются, что негде им в Киеве играть.
Это правда. И наши концерты – одна из отдушин, куда музыканты приходят играть. Говорят, у нас музыкантам очень комфортно.
Уже второй год подряд в Крыму - при поддержке Президента Украины - проходит фестиваль шансона.
Страна с тюремным прошлым не может слушать ничего другого.