ГлавнаяКультура

Почем «ветки» для народа?

В среду, 1 июня журналистам показали фильм Марины Вроды «Кросс», за который она получила «Золотую пальмовую ветвь» в конкурсе короткометражных фильмов Каннского кинофестиваля.

Почем «ветки» для народа?

Поскольку ситуация с кинематографом и киножурналистикой как составляющими единой сферы кино и, не побоюсь этого слова, дискурса, в Украине очень неоднозначная, то по поводу «Кросса» и врученной ему «ветки» можно высказаться двояко.

Вспомним о том, что кино в Украине нет, что режиссеры еле-еле снимают фильмы на свои, или на государственные (в случае, если фильм – студенческая работа) деньги, а если все же снимают, то потом не могут его нигде показать, что кинокритика в Украине тоже далека от того, чтобы ее можно было вписывать в систему какой бы то ни было легитимации искусства и так далее, и тому подобное. Тогда отзыв о фильме Вроды будет следующим (включен внутренний капс-лок): наша режиссер взяла важную награду в Каннах! Мо-ло-дец! Неважно, какой он, хороший или плохой, главное – Украина снова вписана в анналы истории мировых фестивалей! Новости – написали! Интервью – взяли! Презентацию – сделали! Пресс-конференцию – созвали! Фуршет – накрыли! Ура!

Фото: EPA/UPG

А теперь представим себе, что в системе координат под названием «украинская культурная журналистика» есть оси «здравый смысл» и «достоинство», и попробуем разобраться, что такое «Кросс» и за что ему дали награду в Каннах.

«Кросс» – 15-минутный фильм о бегущем мальчике. Сначала он бежит кросс на уроке физкультуры, потом убегает с группой среднестатистических одноклассников, потом – от них. По пути прикуривает сигаретку от молодых мам экзистенциального настроя (решающих, чего больше хочется – на море, или пива), натыкается на какой-то труп, и выбегает на пляж, где лицезреет ходящего в пластиковом шаре другого мальчика, которого мы видели в разного рода публикациях о фильме. Все. «Кросс» снят с плеча и небрежно смонтирован, что могло бы быть вполне оправданным, если бы у истории был смысл.

Кто-то склонен видеть в «Кроссе» метафору жизни человека, его бесконечный бег и непокой. Оригинально, не правда ли? Сама Марина Врода говорит о том, что пыталась передать некое внутреннее ощущение, поставить вопросы самой себе. В интервью одному изданию, отвечая на вопрос «о чем фильм?», она дает понять, что поставила слишком много вопросов в одном фильме, и, очевидно, попыталась объять необъятное (и это – в дебютной, снятой вне образовательных институций, короткометражке). Этой попыткой иногда болеют режиссеры, особенно на том этапе, когда им нечего сказать, но очень хочется. Так что не удивительно, что у молодой ученицы Михаила Ильенко и Сергея Лозницы ничего не получилось.

Кто-то скажет: «Кросс» ведь отобрали для участия в конкурсе короткометражных фильмов самого главного фестиваля планеты – компетентные люди отсматривали присланные работы и формировали программу. Тем не менее, мы не можем судить о фильме Марины Вроды в контексте всего конкурса, поскольку мы его не видели (другие украинские журналисты, побывавшие в этом году в Каннах, тоже этот конкурс, очевидно, не отсматривали – кому придет в голову идти на короткометражки, если в соседнем зале показывают нового фон Триера или Терренса Малика).

Поэтому для нас «Кросс» существует в исключительно невыгодном для самой Вроды ключе – в каком ее и без того не очень удачный фильм становится просто-таки фильмом очень плохим – как фильм, ставший инструментом лоббирования политических интересов. Впрочем, тот факт, что сама Марина Врода настроена не почивать на лаврах и побыстрее начать работу над следующим фильмом, внушает некую надежду на то, что вся эта чехарда не должна сильно сказаться на ее дальнейшем творческом пути.

В общем, у «Кросса» – главная награда конкурса короткого метра в Каннах. В том же интервью Марина признается, что ее фильм не был фаворитом Мишеля Гондри, председателя жюри короткометражного конкурса – и это тоже неудивительно: Гондри – визионер с мозгами, которому явно не по вкусу такое кино.

Даже абстрагируясь от личности Гондри и его (очевидно, нулевом) влиянии на решение жюри, становится понятным одно: награждение «Золотой пальмовой ветвью» короткометражки Марины Вроды было обусловлено исключительно политическими мотивами. Не очень изящно, правда, получилось, но для некоторых сработало – на фоне торжественных соглашений о ко-продукции в сфере кинематографа между Францией и Украиной одним из победителей фестиваля оказывается фильм, снятый (о, какая неожиданность!) в рамках франко-украинской ко-продукции. Задумав фильм, Марина Врода не пошла в Минкульт просить денег на кино, а обратилась к Флоранс Келлер, французскому продюсеру, с которой познакомилась на одной из вечеринок «Молодости». Вот уж действительно, как написано в пресс-релизе к фильму, «все предрешено наперед».

Легитимация отношений «не дают деньги в своей стране – возьми в чужой» прошла на ура, договор подписан – и теперь как украинскому Минкульту, так и всем переживающим за судьбу украинского кино, можно, наконец, вздохнуть спокойно: о нас позаботятся. И мы, отгоняя пальмовыми ветвями мух от давно остывшего трупа украинского кинематографа, отправимся в дорогу к светлому будущему, освещенному теперь уже двумя солнцами.

Все это очень вдохновляет, но по-прежнему остается без ответа вопрос: а при чем тут кино? Когда фон Триера выгоняют с фестиваля по политическим причинам – мы пищим и делаем страшные глаза: уберите ваши политкорректные лапы от искусства! А когда у самих пальмовое бревно в глазу застряло – прикидываемся, что ничего не происходит. Очень удобный идеологический механизм: мы, мол, ущербные, нам закон не писан, главное, чтобы костюмчик сидел и заголовки в СМИ подходящие были.

Впрочем, справедливости ради, нужно отметить: после очередной «пальмовой ветви» для Украины (первая была у Стрембицкого в 2005-м), Министерство культуры решило выделить средства на 10 короткометражных фильмов, из которых, вполне возможно, хотя бы один фильм станет достойным если не «веток», то хотя бы признания: да, кино у нас есть. Но, на данном этапе, украинское кино – это, увы, не Марина Врода, не Мирослав Слабошпицкий и даже не Сергей Лозница, всячески открещивающийся от любой национальности, приписываемой его фильмам.

Украинское кино сегодня – это топот на ровном месте в душном пластмассовом шаре в загрязненном водоеме у пляжа на окраине Киева, выдаваемый за «бег по пересеченной местности» (цитата из пресс-релиза о фильме). И Марина Врода с Сергеем Лозницей тут совершенно ни при чем, хоть как бы нам ни старались доказать обратное.

Хотя нет, подождите. Украинка взяла награду Каннского кинофестиваля! Молодец! Украинское кино совершило прорыв! Ура!

Дарія БадьйорДарія Бадьйор, критикиня, журналістка
Читайте главные новости LB.ua в социальных сетях Facebook, Twitter и Telegram