Савик, не видите ли вы парадокса в том, что два самых топовых проекта на украинском телевидении ведут два очень известных журналиста из России?
Я ничего не вижу в этом странного. Женя Киселев - известный российский журналист, который приехал работать в Украину. Я считаю, что для Украины это очень хорошо. Я, в общем-то, больше европейский журналист. Потом много лет работал в России - сначала на «Радио Свобода», потом на НТВ. Приехал работать в Украину и стал украинским журналистом. Мне кажется, это хорошо для украинской журналистики - когда люди с опытом приезжают и этим опытом делятся. Знаете, не возникает больших вопросов в Соединенных Штатах Америки, когда у них самые влиятельные программы ведут канадцы. Или, скажем, не возникают такие вопросы в Германии, если эти программы ведут австрийцы. И наоборот. Понимаете - проблема, когда существует языковой барьер. Мы же журналисты. Мы же действуем в поле наших потребителей, наших клиентов, грубо говоря.
То, что журналисты из России стали делать в Украине ток-шоу об украинской политике, - это тенденция?
Не думаю.
Просто частный случай?
Абсолютно.
А в каких вы отношениях с Евгением Киселевым? Говорят, история довольно сложная - когда Гусинский и Киселев ушли с НТВ, вы остались там работать.
Нет, гораздо хуже - я не остался, я туда пришел. Когда их «ушли», я пришел. (Улыбается.)
Говорят, что ваша «Свобода слова» на НТВ, которая появилась после ухода Киселева, - его передача «Глас народа» с измененным названием.
Нет, ну, «Свобода слова» - это совсем другой формат, вы видите его сейчас. В принципе - совсем другой. «Глас народа» и «Свобода слова» - это два разных ток-шоу. В любых ток-шоу есть элементы, которые схожи, но есть другие элементы, другие форматы. Не в этом дело. Не то что там, знаете, - я занял место Киселева, или Шендеровича, или Светы Сорокиной, или кого бы то ни было еще. Я работал на «Радио Свобода» и перешел на работу на НТВ - вот и все.
Вы ощущаете какую-то конкуренцию здесь - может, планируете сделать что-то принципиально новое, чтобы ваши с Киселевым ток-шоу отличались?
Я всегда ощущаю конкуренцию, я очень чувствителен к конкуренции. Я считаю, что это очень хорошо, потому что вещи улучшаются только в условиях конкуренции.
Как-то вы сказали, что для профессионального журналиста важны хорошие ботинки и фильтр дерьма. Какое дерьмо вы имели в виду?
Все дерьмо, которое вокруг.
Например, политическая жизнь Украины и ее освещение в медиа... С чем таким вы сталкиваетесь, что можно назвать дерьмом?
Ну вы что - не слышите, что ли? Все эти обещания, все эти разговоры. 2004, 2005. Вся вот эта вот... Вот эта вот... Я даже не знаю, как это назвать. Вся вот эта вот...
Беспредел?
Нет, вся вот эта вот пустая риторика. Понимаете - тогда, естественно, начинает работать фильтр дерьма.
По поводу вашей работы в регионах: вы были в Севастополе, в Одессе, сейчас в Днепропетровске с новым молодежным проектом...
В Севастополе мы не были - с этим проектом, имеется в виду. Так-то я в Севастополе был. С этим проектом еще нет.
Вы отметили для себя какие-то различия в городах и в проектах молодежи в этих городах?
Смотрите - меня очень радует, что, в общем-то, в Украине растет абсолютно европейское поколение. Я был студентом в Европе, потому что в Советском Союзе я был студентом всего лишь два года, а все остальные студенческие годы я провел в Канаде и Европе. И я должен сказать, что сегодняшняя украинская молодежь - она очень европейская. И понимаете, вот такая свобода слова - не программа, а вообще, которая, насколько я понимаю, с 2005 года, - она как стимул, дающий очень быстрый результат. И за эти пять лет люди вашего возраста и те люди, которых мы сегодня услышали - им 22 года, которым 5 лет назад было 17... То, что они живут в свободе, это ощущается - они развиваются иначе.
На ваш взгляд, это хорошая тенденция?
Это очень хорошая тенденция. Дай бог, чтоб она сохранилась. Я искренне очень рад, что вот такое будущее у этого поколения Украины. Я надеюсь, что на него не будут покушаться.
В одном из интервью вы говорили, что в России свободы слова не было - по крайней мере, на тот момент, когда вы уезжали. Сейчас ситуация изменилась?
Нет, она ухудшилась. Но дело в том, что... Куда молодым людям в России девать свой креатив? Куда?
Сейчас политологи придерживаются мнения, что вектор политической активности смещается из Киева в регионы. Вы встречаетесь с людьми в рамках вашей журналистской деятельности?
Конечно, я встречаюсь и разговариваю - я со всеми встречаюсь и со всеми разговариваю. Проблема в том, что пропорциональная система выборов так, как она есть - закрытыми списками, приводит к крайностям. К тому, что Верховная Рада в основном киевская. Она совершенно непонятная. Проблема даже не в том, киевская или не киевская. Проблема в том, что непонятно, кто кого и что представляет. Мы ведь говорим о представительной власти - о парламенте. Тут даже не вопрос о возвращении к регионам. Возвращение к регионам будет тогда, когда партийные списки станут прозрачны, надо чтобы они были, по крайней мере, уравновешены между Киевом и не-Киевом. Или после возвращения к системе одномандатных округов. Я не очень люблю пропорциональную систему - это личное. Но вы посмотрите - все эти перекосы только потому, что такой избирательный закон.
Сейчас работа вашей студии в регионах направлена на рассмотрение социальных проектов местной молодежи. Но ведь потом проекты победителей нужно будет как-то финансировать, чтобы реализовать. Как этот вопрос решается? Вы встречаетесь с местными бизнесменами по этому поводу?
Я думаю примерно так. Сейчас мы найдем способ популяризации проектов, которые прошли в финал, - три в Одессе и четыре в Днепропетровске, - и начнем их раскручивать в Интернете. И я начну встречаться с людьми - как в Одессе, так и в Днепропетровске, - чтобы дать ребятам возможность осуществить их проекты.
То есть предварительных встреч с потенциальными инвесторами не было?
Не было.
Значит, вы уверены в успехе заранее?
Я не безумец, я не могу быть уверен заранее. Но я сделаю все, чтобы это было успешным.