Алексей Филатов: Не верьте никому, кто пообещает быстро и одновременно качественно решить кадровую проблему в судах

«До реального верховенства права в нашей стране идти еще очень далеко»

Сегодня вашей фамилией подписывают все этапы судебной реформы. С точки зрения сегодняшнего дня, что бы вы делали по-другому в судебной реформе?

Коммуникации. Нужно доходчиво объяснять людям, что такое судебная реформа.

Есть три ключевых этапа. Первый – законодательный. Цель – создание законодательных условий для независимости, деполитизации и эффективности судебной власти. До реформы Конституция и законодательство обеспечивали обратное. В рамках реформы было принято десять фундаментальных законодательных актов, включая изменения в Конституцию, новое законодательство о судоустройстве, Высшем совете правосудия, Конституционном суде, судебном процессе и т.д. Большинство этих законов официально поддержано Венецианской комиссией или экспертами Совета Европы, или ЕС. Они вообще не ожидали, что можно столько качественно сделать за это время.

Второй этап – институциональный. Созданы новый Верховный Суд, Антикоррупционный суд, перезапущены Высший совет правосудия (ВСП), Высшая квалификационная комиссия судей (ВККС). Этот этап тесно связан со следующим, самым важным и сложным. Это – люди, кадровое наполнение судов. По сути, эта работа только начата. За нее отвечают независимые органы системы правосудия – ВСП и ВККС. Но вопрос не только в их работе. Речь идет и об образовании, идеологии, готовности людей идти в госсектор и отношении общества к ним.

В глазах широкой аудитории результат судебной реформы связан с практическими вещами – когда суд начнет выносит справедливые, по мнению большинства, решения. Очевидно, что до реального верховенства права в нашей стране идти еще очень далеко. Поэтому важно коммуницировать – что делается, зачем, кто за что отвечает, какие этапы, и формировать разумные ожидания. Пока понимание есть у значительной части профессиональной аудитории, но не у обычных граждан.

Действительно, обычные граждане оценивают судебную реформу в большинстве по первой инстанции. И решения некоторых судей Окружного админсуда Киева – яркое подтверждение, что реформа их не коснулась. Почему реформа не началась снизу – с местных судов?

В том, что реформа началась сверху – с Верховного Суда, а не с первой инстанции, - есть логика. Голова дает импульсы остальным органам.

Если бы реформа началась с отдельных судов первой инстанции, эффект был бы для конкретной группы граждан, которые сталкиваются с судебной системой через конкретный суд первой инстанции. Но для системы в целом эффект был бы меньшим, чем от Верховного Суда, который должен обеспечивать единство судебной практики на основе верховенства права, направлять всю судебную систему.

Ходили слухи, что вы хотели ликвидировать ряд судов, в том числе упомянутый Окружной админсуд столицы, чтобы изменить его состав. Почему этого не случилось?

А еще ходили слухи, что я пришел в АП, чтобы возглавить Верховный Суд, а потом – ВСП.

На самом деле, ликвидация и создание суда связаны с его кадровым наполнением только косвенно. Качество кадров должно обеспечивать квалифоценивание и дисциплинарная практика.

Решение о создании или ликвидации суда основано на иных критериях. Да, при обсуждении новой структуры судебной системы была идея – создать административный окружной суд, юрисдикция которого распространялась бы на Киев и область. От этой идеи отказались, потому что в этом суде, во-первых, было бы сконцентрировано приблизительно 25% всех административных дел, которые судебная система рассматривает по первой инстанции. Во-вторых, в отличие от судов общей юрисдикции и хозяйственных, окружные административные суды были уже созданы.

Независимо от этого, согласно переходным положениям Конституции, судьи всех судов, в том числе ОАСК, должны пройти квалификационное оценивание.

Да, но они настоятельно пытаются его избежать. Подают справки о больничном. При чем, сразу по 20-30 человек… Вопрос, конечно же, не к вам…

Не ко мне. Я не эпидемиолог.

Петр Порошенко назвал решение по Приватбанку, которое принял Окружной админсуд, реваншем. Согласны?

Я не возьмусь комментировать решения суда по Приватбанку. Мне, как адвокату, тяжело это делать, не зная материалов дела. Могут быть разные оценки и мнения, но юридическую оценку судебным решениям дает апелляционная и кассационная инстанции.

Если вернуться к итогам судебной реформы, какие вы оцениваете как позитивные?

Приведение Конституции и законодательства о судоустройстве к европейским стандартам. Деполитизация органов судейского управления и решения вопросов судейской карьеры. Законодательное обеспечение независимости судей. И финансовое – через увеличение судейского вознаграждения. Создание нового Верховного Суда на конкурсной основе. Новые правила судебного процесса. Можно еще продолжать.

Есть и несколько негативных последствий. Это, в частности, недостаток судей в 2000, неравенство их зарплат и серьезная нагрузка. Неизвестно, будет ли новая администрация президента продолжать вашу реформу, или начнет ее заново. Есть ли какие-то предохранители для сохранения позитивных результатов предыдущей реформы?

Есть проблема недостатка кадров. Но давайте вспомним, с чего начиналась реформа. С предложения уволить всех судей и набрать всех новых. Это предложение сейчас только выглядит юмористически. А в 2014 и даже в 2015 году оно обсуждалось вполне серьезно. И очень много было адептов именно такого подхода к судебной реформе.

Был выбран альтернативный подход – проверить судей на соответствие занимаемой должности по критериям компетенции, добропорядочности и профессиональной этики. Естественно, не все захотели проходить такую проверку. И какая-то часть уволилась. Какая-то часть не прошла эту проверку и была уволена решениями ВСП. Либо есть рекомендации ВККС об увольнении, которые находятся в процессе реализации ВСП.

Эти факторы стали причиной увеличения вакансий. Они должны заполняться на конкурсной основе. Этот процесс затормозился из-за формирования Высшего антикоррупционного суда. Тем не менее, есть около полутора тысяч кандидатов, которые сдали квалификационный экзамен и готовы к замещению вакансий. Надо просто провести конкурс – составить рейтинг и определить победителей. Далее – рекомендации ВККС, представление ВСП и назначение.

Следующая проблема – разница в сумме судейского вознаграждения. Сумма была существенно увеличена, но под условием прохождения судьей квалификационного оценивания. По-другому парламент за увеличение не голосовал. В результате часть судей, которые прошли оценивание, зарабатывает больше, чем их коллеги, которые его не прошли. При этом не прошли часто не по своей вине, а потому, что ВККС не успевает. Но не может быть так, что в одном суде длительное время работают судьи, которые выполняют одну и ту же работу, но получают разное вознаграждение. Нужно или менять закон, или ускорить завершение квалификационного оценивания. Кстати, проблема могла бы быть не такой явной, если бы оценивание проводилось сразу для всех судей в каждом отдельном суде.

Что касается позитивных результатов реформы – предохранители простые: Конституция и активная позиция судебной власти.

В последнее время работа ВККС активно блокируется: как физически (какими-то акциями протеста), так и в судах (массовыми обжалованиями полномочий ряда членов ВККС). Можно ли путем судебного разбирательства поставить под сомнение последние конкурсы в Верховный и Высший антикоррупционный суд? Возможно, и результаты квалифоценивания с осени прошлого года?

Если вступившим в силу решением суда будет признано отсутствие полномочий членов ВККС на время проведения конкурса в Верховный Суд и в Антикорсуд, это должно означать отмену решений об определении победителей этих конкурсов. С другой стороны, есть решение Верховного Суда, которое подтверждает 6-летний срок полномочий членов ВККС.

Кому выгодны такие удары по ВККС?

Тем, кто хотел бы ликвидировать Антикорсуд, подорвать легитимность Верховного Суда и сорвать процедуру оценивания. Кто хотел бы вернуть все, как было.

А достичь такой цели возможно?

Если будет поощряться правовой нигилизм и возвращение рейдерских методов в судебную систему. Причем делают это те, от кого судебная система постепенно избавляется. Как вам автор заявления в ГБР? (Владимир Колесниченко – председатель Высшего совета юстиции во времена Януковича – LB.ua). Уверен, что обычные судьи сами хотели бы избавиться от коллег, которые формируют негативное восприятие судебной системы обществом.

«Эффективность квалифоценивания могла бы быть большей»

В своем так сказать итоговом посте в Фейсбуке вы написали о достижениях судебной реформы и о том, что не удалось завершить. Одним из достижений вы назвали формирование Верховного Суда. Однако среди победителей, которые недавно вошли в состав суда, есть судьи точно не с безупречной репутацией. Можно ли тогда это считать достижением?

Каждый может иметь свое мнение по каждому из участников конкурса в Верховный Суд. При этом, ничье мнение – ни ВККС, ни ВCП, и даже ОСД (Общественного совета добропорядочности – LB.ua) – не является догмой.

Возможно, некоторые конкурсанты не должны были пройти в Верховный Суд с точки зрения репутации суда как институции. Их точно не десятки, и некоторые из них негативного вывода ОСД не имеют. Но это – только мое субъективное мнение. Кто-то может с ним не согласиться, а я могу не согласиться с чьим-то мнением.

И давайте посмотрим на ситуацию в целом. Сколько судей в старом составе Верховного Суда и высших специализированных судов получили бы позитивные заключения ОСД? 10%? А если продукт, наоборот, на 80-90% очищен, то это – высокая степень рафинирования. Очень неплохо в сравнении с исходными данными. Это – во-первых.

Во-вторых, давайте вспомним, а были ли за полтора года работы ВС серьезные претензии к решениям даже тех судей, по которым есть мнения, что они не соответствуют критериям для работы в Верховном Суде?

К идеалу нужно стремиться, но исходить из объективных реалий. Если мы выбираем между плохим и хорошим (но не отличным), мы выбираем хорошее. Иначе остались бы с тем, что было.

И в-третьих, одна из главных идей всей реформы – у главы государства не должно быть дискреции пересматривать результаты конкурса.

Вы удовлетворены процедурой отбора судей, реализованной ВККС и ВСП, с точки зрения конечного результата?

Человеческий фактор — самый сложный. Могут быть приняты любые законы, созданы государственные институты, но если нет качественных кадров, то эта «архитектура» не будет правильно реализована.

Состав Верховного Суда близок к лучшему, на что можно было рассчитывать в наших реалиях. Более сложный вопрос – как усилить первую и апелляционную инстанции людьми такого же качества.

А с точки зрения квалифоценивания?

Думаю, что эффективность квалифоценивания могла бы быть большей. С другой стороны, надо понимать ситуацию, в которой находится ВККС. Комиссия не только проводит квалификационное оценивание, но и отвечает за заполнение вакансий в судебной системе.

По сути, квалифоценивание проходят почти все судьи. За исключением самых одиозных.

Очевидно, что кадровое сито, которое использует ВККС в конкурсе в Верховный Суд и Антикорсуд, гораздо мельче, чем в случае квалификационного оценивания для всех судов.

Некоторые представители ОСД говорят о «нулевом очищении» в рамках квалифоценивания. Возможно, реформу бы более позитивно воспринимали, если большее количество судей были бы уволены.

Во-первых, вернемся к тому, что есть реформа. Не может качество реформы измеряться количеством уволенных судей.

Во-вторых, давайте тогда говорить, что каждому уволенному есть замена лучшего качества.

В-третьих, давайте сравним ситуацию с дореформенной: в судах, в том числе кассационных, сидели одиозные судьи, все знали об их торговле судебными решениями, но делали вид, что ничего не происходит. Наверное, не всех из них достали, особенно в регионах, но многих вычистили. Не важно, какими путями – оцениванием, дисциплинарными производствами, сами уволились – их больше нет. Это – результат?

Да и уволить судью даже за его решение достаточно сложно, как я понимаю.

Судьи пользуются и должны пользоваться системой гарантий, которые обеспечивают их независимость при принятии решений. Что лучше – иметь более независимую судебную систему, что означает более жесткие гарантии судьи от увольнения, или гибкую систему, которая позволяет уволить судью за малейшее нарушение? Кто даст гарантии от злоупотребления такой гибкой системой?

Основная цель реформы – сделать суд реально независимым. Но нельзя перегибать палку и в другую сторону, создавать замкнутую систему, в которой невозможно уволить судью вообще. Нужен баланс между независимостью и ответственностью. И ответственность надо жестко реализовывать, когда для этого есть основания.

Удалось достичь этого баланса, как считаете?

Для этого был сделан максимум возможного.

«На сегодняшний день ВСП - менее политизированный орган, чем до реформы»

Каждой власти удобны «свои» судьи. Даже для реализации или блокирования какого-то процесса с благими, так сказать, намерениями. Вы когда-нибудь звонили судьям, просили о каком-то решении?

Просил максимально участвовать в разработке законодательства, во внедрении инициатив по реформе и – особенно – в коммуникациях. В Совете по судебной реформе - достаточно много судей, и с еще большим количеством судей Совет взаимодействовал.

А кто-то из ближайшего окружения Петра Порошенко пытался влиять на судей с собственной целью?

Если вы имеете в виду кого-то конкретного, думаю, что им и нужно адресовать этот вопрос.

В каких отношениях вы с Александром Грановским?

В ровных.

Он приходил к вам с какими-то просьбами, в том числе, которые касаются влияния на судей?

Нет.

Поступала ли вам информация о том, что он пытается влиять на судебную систему? Или это лишь слухи?

Такой информации было много в прессе, и не только о Грановском.

О вас не так много, как о Грановском.

Вы знаете, за что судьи по вопросу реформы говорят спасибо, кроме увеличения судейского вознаграждения?

За что?

Вернемся к работе ВККС и ВСП, которые сегодня пребывают в своеобразной зоне турбулентности. Эти органы существенно изменили состав, особенно ВСП. Несколько съездов, на которых избирали членов ВСП, прошли со скандалами, под политическими лозунгами и влиянием. Можно ли говорить о политизации ВСП?

На сегодняшний день ВСП - менее политизированный орган, чем до реформы. Большая часть членов этого органа — судьи, избранные самими судьями. В отличие от Высшего совета юстиции, где такого большинства у судебной власти не было.

Кроме этого, на конституционном и законодательном уровне установлены очень четкие правила деполитизации ВСП и избегания конфликта интересов. Теперь вы не увидите в составе ВСП членов, которые одновременно работали бы в, например, Администрации президента. Даже адвокаты, которые входят в ВСП, должны приостановить адвокатскую деятельность. Полномочия ограничены одним сроком, чтобы желание переизбраться не влияло на независимость члена ВРП. Таких правил раньше не было.

Сколько времени, на ваш взгляд, не хватило, чтобы реализовать все пункты судебной реформы?

Если мы говорим о законодательном и институционном элементе, думаю, года полтора. Если о человеческом факторе, - это работа на долгие годы, если не десятилетия. Не верьте никому, кто пообещает быстро и одновременно качественно решить кадровую проблему.

Вы имеете в виду заявление Ирины Венедиктовой после презентации ее в команде Владимира Зеленского?

Я имею в виду реалии. Заполнение вакансий еще не означает решения кадровой проблемы.

«Адвокатов нельзя самоуправлять, они должны самоуправляться»

Вам не удалось реализовать два пункта судебной реформы: реформирование адвокатуры и юридического образования. Почему не был принят хотя бы законопроект об адвокатуре? Проблема в сотрудничестве с Верховной Радой или в противодействии руководства Национальной ассоциации адвокатов Украины?

В адвокатском сообществе есть разные группы: кто-то поддерживал этот законопроект, кто-то выступал против. Мне, как адвокату, было важно, чтобы проект закона прошел обсуждение в адвокатском сообществе. Это обсуждение не ускорило процесс, но надо было его провести. При этом не нужно путать мнение адвокатов с позицией отдельных руководителей органов адвокатского самоуправления.

Которому выгодная нынешняя ситуация в адвокатуре... Вы будете подавать в суд на отдельных представителей руководства НААУ по поводу высказываний на ваш счет, которые, в частности, звучали во время последнего съезда адвокатов?

Буду решать в каждом конкретном случае. Пока был на должности, я принципиально не подавал в суд, что бы кто не говорил.

Все же, если говорить о сотрудничестве с депутатами, можно ли считать, что их чрезмерный популизм в большинстве случаев стал причиной «заговаривания» важных вопросов? В том числе оставшихся пунктов реформы.

Вы могли наблюдать степень разбалансировки парламента в последние полтора года. Было очень тяжело рассчитывать на конструктивные решения по сложным вопросам.

Возможно, некоторые депутаты (в прошлом адвокаты) не хотели принимать законопроект об адвокатуре, поскольку он им также не был выгодным?

Скорее речь идет о тех, кто на депутатов имеет то или иное влияние.

Лидия Изовитова, глава НААУ, встречалась с вами? Просила что-то в обмен на поддержку законопроекта об адвокатуре?

Мы неоднократно обсуждали этот законопроект. К сожалению, по ряду принципиальных моментов, которые касаются адвокатского самоуправления, не удалось достичь договоренности, которая бы обеспечила поддержку этого законопроекта со стороны руководства НААУ.

Из-за такого непонимания не были приняты и наши предложения, которые касаются усиления прав и гарантий адвокатов, защиты адвоката от произвола правоохранительных органов, упрощения условий адвокатской деятельности и т.д.

Разногласия с Изовитовой касались, в том числе, изменения процесса распределения средств в адвокатском самоуправлении? Новый законопроект дал бы региональным ячейкам возможность самостоятельно распоряжаться бюджетом, имуществом, принимать решения и тому подобное.

Адвокаты на местах должны иметь максимальные полномочия по принятию решений, которые касаются их собственной деятельности, а не ждать самоуправления из центра. Адвокатов нельзя самоуправлять, они должны самоуправляться. И законопроект как раз был направлен на то, чтобы передать наибольший объем полномочий на места.

Децентрализация управления финансами, кстати, помогла бы и самим центральным органам НААУ избежать обвинений в «заработке на адвокатах».

Очевидно, что в течение пребывания на должности заместителя главы АП вы нажили себе много врагов, особенно в адвокатской среде. Как после этого туда возвращаться?

Я уже туда вернулся. С 13 мая я возобновил адвокатскую деятельность. И у меня нет врагов как раз в адвокатской среде. А оппонентов нет у тех, кто ничего не делает.

В какой компании будете работать?

Есть несколько опций.

В «Василий Кисиль и партнеры» или «Aequo» (компании, сформированная из адвокатов, которые «откололись» от «Василий Кисиль и партнеры», где работал Алексей Филатов)?

И там, и там работают люди, которых я знаю по 20 лет. Но есть и другие опции.

«Судьи не станут независимыми от того, что так записали в Конституции или в законе. Это вопрос менталитета»

Антикоррупционный суд, который также стал одним из достижений Петра Порошенко, наполнили в основном судьи из районных судов, адвокаты и ученые из регионов. Смогут ли они справиться, по вашему мнению, с тем давлением, которое, очевидно, на них будет оказываться при рассмотрении сложных коррупционных дел? Некоторые даже не имеют опыта рассмотрения уголовных дел.

Мы сможем это понять тогда, когда будут реальные результаты их работы. В качестве кадров можем только полагаться на ВККС и ОСМЕ (Общественный совет международных экспертов — LB.ua), которые проводили отбор.

При этом надо быть готовым, что если этот суд будет работать качественно, вряд ли широкая общественность будет довольна его результатом. Будет много оправдательных приговоров. Никто же не отменял проблемы в досудебном расследовании. А если «затыкать» судом дырки в следствии, то это будет не суд, а придаток следствия. Понятно, «вор должен сидеть в тюрьме – вот что людей интересует». Это вечный спор Жеглова и Шарапова. Но кто хочет жить в полицейском государстве?

Вы не были сторонником создания Антикорсуда.

Не так. Я просто не считаю создание этого суда панацеей.

Однозначно, кардиохирург лучше сделает операцию на сердце, чем просто хирург. Поэтому судья, который специализируется на конкретном типе дел, может быть более эффективным в этих делах.

Но также очень наивно полагать, что коррупция исчезнет после создания еще одного органа.

Очень часто мы слышим, что в нашей стране не побороли коррупцию, потому что не сделали судебную или еще какую-то реформу. Но на самом деле это - комплексная задача. Если в судах коррупция исчезнет, а в прокуратуре и досудебном следствии останется, то в суд она тоже вернется. Это - сообщающиеся сосуды.

Если еще шире посмотреть - может ли быть некоррумпированный суд и некоррумпированное следствие в коррумпированном обществе? Если коррупция присутствует, например, в сфере образования, начиная с дошкольного и заканчивая университетами, выпускающими юристов, которые идут работать в суд, прокуратуру, органы досудебного расследования, адвокатуру и т. д. Эта проблема точно не решается созданием одного Антикорсуда.

Еще одна мина замедленного действия заложена в Конституционном Суде. После конфликтов с нарушением процедуры Станислава Шевчука уволили с должности главы суда.

Ситуация в КС извне выглядит довольно странно. А с точки зрения практических последствий, мы еще многое увидим.

А к чему она может привести?

Изменилась расстановка сил внутри КС. Это будет отражаться на конкретных решениях.

Вряд ли первопричиной конфликта в КС был сам Шевчук.

Проблема более глубокая, чем личность Шевчука.

«Все мои активы задекларированы, а доходы до прихода в госсектор намного превышают их стоимость»

Сегодня команде Порошенко угрожают уголовными производствами. В частности, по возвращению в Украину Андрей Портнов в своем интервью сказал, что после инаугурации нового президента планирует подавать заявления о якобы преступлениях Порошенко и людей из его окружения. Назвал и вашу фамилию.

Если отвлекаться на каждое интервью, которое где-то кто-то дал, то никогда не достигнешь своих целей.

Многим Порошенко перешел дорогу. Не боитесь ли вы, что и вас, как представителя его команды, начнут «догонять», чтобы отомстить за то, что часто стояли на пути у тех, кто привык решать свои личные дела путем влияния на судебную систему?

Нет.

В продолжение: Портнов высказал уверенность в том, что «первые же ходатайства в суд по мере пресечения Порошенко будут удовлетворены». Поскольку якобы судебная система сталкивалась со злоупотреблениями и преследованиями за эти пять лет... Действительно ли у Портнова осталась поддержка в судебной системе, чтобы реализовать свой план?

Гражданин Портнов имеет право на собственное мнение. За пять лет судебная система должна была научиться, что неправосудные решения возвращаются к тем, кто их выносит. Есть живые примеры, их помнят.

Судьи Окружного админсуда Киева относятся к тем, на кого имеет влияние Портнов?

Спросите этих судей.

Фигурируете ли вы в каких-либо уголовных производствах? СМИ писали о деле по поводу якобы нарушений в декларировании, а также о деле UMH.

Один человек мне сказал – wear them as a badge. То есть, считай боевыми наградами или нашивками за ранения.

«УМХ» - это просто смешно. Даже не то, что прокурор не может шагу ступить, чтобы не расшибить себе лоб об УПК (Уголовно-процессуального кодекса – LB.ua). Претензии по поводу юридических советов по сделке о продаже легального актива, законность которой никем никогда не была оспорена, - полный абсурд (Филатов юридически сопровождал продажу «UMH Group» - LB.ua).

Если о декларации, то все мои активы задекларированы, а доходы до прихода в госсектор намного превышают их стоимость. Разбираются в этой арифметике для третьего класса полтора года. Пока был на должности, ничего не делал, чтобы не сказали, что влияю на следствие или суд. Единственное – официально попросил меня допросить и принять документы. Самое нелогичное, что в результате сделали – передали дело из НАБУ в полицию, потому что я не являюсь субъектом декларирования. Если нет субъекта – что расследуется?

«Делать что-то системно позитивное можно и не находясь на государственной должности»

Вы — один из немногих, кто работал в АП с первого дня каденции Порошенко. Было сложно сотрудничать с Петром Алексеевичем?

Не с первого дня, но довольно рано начал. Было сложно, но не по причине личности президента.

А по какой причине?

Я по характеру - не чиновник и не бюрократ.

Вы не единожды хотели уйти из АП.

Это не секрет. Изначально я приходил в АП на условиях джентельменского соглашения на определенный срок. Потом этот срок пару раз продлевался по инициативе президента (улыбается – LB.ua).

Очень часто Порошенко критикуют за то, что он поздно работал, контролировал любые детали. Вас устраивала совместная работа?

У него (Порошенко — LB.ua) есть своя специфика. И мы потратили какое-то время на взаимопонимание.

Вы не жалеете, что согласились пойти в АП? Спустя почти пять лет приходиться нести не только репутационные достижения, но и неудачи.

Думаю, что я бы жалел, если бы не согласился. Это была серьезная возможность что-то глобально изменить к лучшему в профессии, частью которой ты являешься. Реализована ли она в полной мере? Нет. Есть ли объективные причины к тому, что какие-то планы не были реализованы? Есть. Значит ли это, что не нужно было сделать все остальное? Не значит.

В упомянутом выше посте вы сказали, что за четыре года удалось сделать больше, чем за 23. «Да, недостаточно. Но это - еще не конец», - написали вы. Что имели в виду?

Делать что-то системно позитивное можно и не находясь на государственной должности.