«Сегодня я не вхожу в круг тех, с кем Президент общается каждый день»
Вы – первый, на моей памяти, министр, добровольно уходящий в отставку.
Сразу после того, как меня назначили, я сказал: моя миссия – на этом посту – состоит из четырех пунктов. На их выполнение у меня ровно год, по истечении которого я подам в отставку. Дав обещание, я исполнил его.
Интересует судьба ведомства. Оно свое существование продолжит?
Сложно говорить, что будет происходить с Министерством информационной политики, поскольку у меня не было на этот счет разговора ни с депутатами, ни с Президентом.
Не было разговора с Президентом!? Позвольте, но вы – очень близкий ему человек. Были им, во всяком случае.
Еще неделю тому вряд ли было достаточное количество журналистов, экспертов, веривших, что я действительно подам заявление об отставке. У нас, знаете, такая ментальная традиция: с одной стороны – не верить, с другой – не выполнять обещания.
Президент тоже не верил?
Не так. Я просто не имел с ним разговора последние дней 10-12.
У вас резко изменились – в худшую сторону – отношения?
Я могу говорить лишь то, что могу. Соответственно, последних…
Пауза была такая симптоматичная.
12 дней у меня не было возможности с ним общаться. Соответственно, могу сказать, что заявление о моей отставке третьего декабря оглашалось без предварительного – именно в этот день – разговора с Премьером и Президентом. Предполагаю, что такой разговор, очевидно, состоится.
Что случилось? Раньше Юрий Стець общался с Петром Порошенко каждый день, а то и несколько раз на дню.
Во-первых, есть ряд задач, которые стоят передо мной лично, перед министерством, их реализация – это full time. Последние несколько месяцев это был такой спринт, когда требовалось работать очень напряженно. Это – во-первых. Во-вторых, у Президента, как я понимаю, есть большое количество советников, с которыми он часто общается… В настоящий момент я в этот круг советников не вхожу.
В отличие от того, что было ранее.
Не вхожу в круг тех, с кем он общается каждый день.
Знаете, это – сенсация.
Почему?
Потому что, повторяю, Юрий Стець всегда считался ближайшим соратником Президента. Я даже помню съезд БПП перед парламентскими, когда оглашение списков затягивалось на пять часов, поскольку эти списки собственноручно правил глава государства, а на съезд их привез Стець.
Я сказал то, что сказал. У меня нет возможности сейчас каждый день общаться с Президентом. Президент имеет право решать: с кем ему советоваться, с кем - нет. Он это право использует.
А кто сейчас каждый день общается с Президентом?
Очевидно, что если я 12 дней его не видел, значит, я не могу вам ответить - просто не знаю.
«Ликвидация министерства была бы большой ошибкой»
Вернемся к вашей отставке. Под нее необходимо 226 голосов.
Я - среди тех, кто их собирает. Это - не блеф, не игра. Я обещал это год назад и я выполняю свое обещание.
А если голоса все же не наберутся? Станете Квиташвили номер два?
Откатимся немного назад. К моменту назначения министром, я уже занимался информационной безопасностью, только в другом статусе – как руководитель профильного управления Нацгвардии, глава комитета ВР по свободе слова и информационной политики и так далее. Вся моя жизнь – это либо media-planning, либо медиа-технологии…
В тот период – извините, что перебиваю – вы говорили, что вам министерство нужно исключительно с точки зрения полномочий, без которых вы не можете реализовывать те или иные начинания. Верно?
Да.
Но сейчас, утрачивая министерство, вы теряете, вместе с ним, полномочия.
Я точно буду заниматься - в том или ином статусе – информбезопасностью. Возвращаясь к министерству: я убежден, что если оно будет ликвидировано ( после отставки Стеця, - С.К. ), мы потеряем уникальный шанс отстроить каким-то образом в этой стране историю про нацию, про Украину.
То есть, вы против его ликвидации?
Его ликвидация была бы большой ошибкой. Такую ошибку мы уже совершали в 1918 году. Если бы ранее – с момента провозглашения Независимости Украины – такой орган существовал, сегодня мы бы говорили о том, что Украина не просто имеет внятную внутреннюю информполитику, но и понимает свое место в мире. Давайте проще: что знали об Украине в мире энное время тому? Сперва – Чернобыль, потом – Андрей Шевченко, потом – братья Кличко, далее – Руслана. Ну, и все, по большему счету. То есть, Украина никогда целенаправленно не занималась утверждением своего статуса в мире.
Так, все-таки: не набирается 226 «за» вашу отставку. Что тогда?
Сложно сказать. Я все-таки рассчитываю, что голоса будут. Вместе с тем, я намерен исполнять свои обязанности (министра, - С.К.) до конца – сколько потребуется. Ясно, ведь, юридические процедуры займут ни день, ни два, ни три - перед окончанием года, нужно подготовить передачу полномочий, сформировать бюджет на следующий год и т.д.
Кого вы видите «и.о.» вместо себя?
Мне неэтично и некорректно говорить об этом.
Насколько мне известно, речь идет о близком вам Артеме Биденко.
Еще раз: высказывать подобные прогнозы было бы неэтично и некорректно по отношению ко всем людям, работающим сейчас в министерстве; по отношению к Кабмину, Премьеру, народным депутатам и к коалиции.
… После обнародования моего заявления об отставке будет, я рассчитываю, встреча с Президентом, с Премьером, далее я обойду все фракции коалиции и - только после этих консультаций, выдержав все этические нормы - я озвучу свои мысли по этому поводу.
То есть об Артеме Биденко мы поговорим в следующий раз?
Ну, давайте.
Спрошу вновь: в каком статусе вы намерены продолжать начатую деятельность - советник Президента, вице-премьер в обновленном КМУ, замглавы АП, что-то еще?
Есть четыре возможных варианта развития моей карьеры. И ни одно из этих направлений сейчас не определено, поскольку решение я буду принимать лишь после консультаций с Президентом, Премьером и депутатами коалиции.
Учитывая вашу редкую коммуникацию с Президентом сегодня, не верится, что вы вернетесь работать в АП.
Я не верю, что наличие таблички позволяет что-то решать или играть политику внутри страны.
Сами себе сейчас противоречите. Только что о полномочиях же говорили.
Внутри страны решают все не таблички, а фамилии. Как правило, те люди, которые имеют красивые таблички, ничего не решают. Не мне вам рассказывать о «серых кардиналах».
У Игоря Кононенко есть табличка, и не маленькая – целый замглавы фракции.
Как правило, люди без табличек занимаются вопросами, связанными с властью. Это – касательно внутренней жизни страны. Ну, а с точки зрения геополитической, не имея статуса министра, я бы не смог, например, зайти к послам, западным нашим партнерам. Соответственно, это бы существенно затруднило возобновление вещания на Донбассе, в котором они нам серьезно помогали ( речь об установке на освобожденных территориях специальных передатчиков, позволяющих вещание украинских телеканалов, - С.К .)
Давайте уточним: телепередатчики, производящие украинское вещание на Донбассе, в массе своей, куплены за деньги западных партнеров - Латвии, Финляндии, США.
Они (передатчики - С.К.) переданы нам западными партнерами по символической цене - в один евро или один доллар. Речь идет о Литве, Польше, США.
Это - ваше личное достижение, ваши связи?
Все намного проще. Имея статус, ты можешь постучать в любую дверь и тебе ее откроют. Статус дал мне возможность общаться с людьми, принимающими решения в тех или иных странах. Без этого, кампания по возобновлению вещания на Донбассе стоила бы украинским налогоплательщикам примерно 15 миллионов гривен.
А вам обошлась во сколько?
На данный момент - ноль гривен и ноль копеек. В отличие от многих своих коллег ( министров, - С.К .), я не приходил и не говорил: дайте нам деньги, а мы потом отчитаемся, на что их потратили. Нет, я говорил: нам нужны конкретные вещи, они стоят столько-то. Помогите приобрести их, пожалуйста, дабы мы могли реализовывать стоящие перед нами задачи.
Такой подход изначально обезопасил меня от возможных обвинений в коррупции. А риск (таких обвинений, - С.К. ) был. Особенно – на этапе создания министерства.
«Вещание на оккупированных территориях возобновлено на 70%»
Вновь к ситуации на Донбассе. Насколько – в процентном соотношении – вам удалось возобновить вещание на освобожденных территориях?
Процентов на 70. Это – то, что работает непосредственно в эпицентре конфликта, тогда как периметр столкновений «перекрыт» украинскими телеканалами, радиостанциями. Я особо горжусь тем, что сегодня на Донбассе можно увидеть программы общественного ТВ Донбасса, Сергея Гармаша.
Но, даже в зонах «белых пятен» - где мы не можем поставить передатчики или же из-за перманентных обстрелов или из-за особенностей рельефа, или по другой какой причине – там проблема решена по-другому. Там мы установили около 180 спутниковых антенн. На которые тоже государство не потратило ни копейки. Поэтому когда говорят, что в Донецке нет украинского телевидения...
Возьмем, для примера, Волноваху. Читатели моего фейсбука, подсказывают: там сейчас работает четыре украинских канала, против пяти ДНР-овских и 11-ти российских. FM-сетка тоже вся российская.
До создания министерства там не было вообще ни одного украинского телеканала.
На этой территории есть “белые пятна”?
Да.
Где таких “пятен” больше всего?
Речь о линии столкновения. Процентов на 70, она не была покрыта украинскими телеканалами и радиостанциями. При создании министерства, одной из четырех задач, стоявших передо мной, было возобновление их вещания. Именно возобновление. Потому что – поймите правильно – стоять щитом, не допуская на территорию Украины сигналы телеканалов «ДНР», «ЛНР» - не моя функция, технически это попросту невозможно. Это – все равно, что требовать от министра АПК не в Украине зерно выращивать, но уничтожать – вместо этого – российские поля; от министра инфраструктуры - не восстанавливать дороги в Украине, а разрушать их в России. Это - абсурд. Понятно, что министерство, в составе которого 19 человек, причем семеро из них - юристы, не может этим заниматься.
У вас работает всего 19 человек?
На данный момент, да. Хотя, по штатному расписанию, должно быть 29 человек.
Вы уже не первый раз признаете, что реализация многих ваших проектов стала возможной благодаря поддержке спонсоров. Взять, вот, те же передатчики. Еще один проект – популяризация мобилизации – когда в больших городах развешивались соответствующие агитационные бигборды. Тогда вы тоже говорили, что это не стоило бюджету и копейки. Итак, когда нам от вас ожидать подробный финансовый отчет о том, какие спонсорские суммы, от кого и на какие конкретные нужды привлекались?
Уже сегодня на сайте Министерства информационной политики в онлайн-режиме можно увидеть, каким образом мы тратим не только государственные средства, но и средства наших партнеров. Хочу еще раз подчеркнуть ключевое: мы не просим и не берем денег физически, поскольку тогда могут возникнуть риски обвинений в коррупции. Вместо этого мы предлагаем партнерам, например, вместе издавать газету....
Ту, что вы бесплатно намеревались раздавать на передовой?
Сейчас на линии столкновения раздаются две такие газеты. Об этом можно почитать в отчете (о деятельности министерства, - С.К. ). Это - «Украина единая» и газета «Спецвыпуск для жителей Донбасса». Эти газеты мы создаем за счет наших партнеров, которые нам помогают.
Согласно закону о доступе к публичной информации, можно сделать запрос по любому проекту и получить отчет по каждому нашему партнеру, по каждой строчке финансирования.
Судя по всему, за этот год в министерской должности вы превратились в неплохого лоббиста.
Такое себе пиар-агентство Украины в мире.
Еще одна наша функция - создание стратегических - с точки зрения информационной безопасности - документов, по которым будет жить страна. И первое, что мы сделали, - приобщили ОБСЕ. Потому что Дунья Миятович ( представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ - С.К. ) выступала основным - во время создания министерства - критиком…
Давайте уточним относительно документов, о которых вы говорите. Наработанная доктрина информационной безопасности сейчас находится на рассмотрении в СНБО.
Да. Плюс – ряд законопроектов – в Верховной Раде.
Итак, когда мы создавали экспертный совет (при министерстве, - С.К.) , мы приобщили ОБСЕ, чтобы с помощью их специалистов наработать базу, которая не даст возможность министру – в независимости от его фамилии – влиять на независимые СМИ в Украине..
Ряд круглых столов в регионах - для обсуждения именно этих стратегических документов – профинансировало ОБСЕ, и это стало конкретной помощью министерству.
В Украине нет ни одного журналиста, который бы сказал, что мы стали “министерством цензуры”. От меня никто не слышал просьб снять что-то или поставить. Поэтому, хочу сейчас сказать спасибо и вам, Соня, и вашим коллегам, которые мудро говорили: «Окей, давайте мы посмотрим, что он сделает или не сделает ( министр в должности, - С.К .), а потом станем критиковать».
После времен Януковича, обеспокоенность коллег вполне понятна.
Ставить под сомнение, критиковать - это в крови у украинцев. Из-за этого возникает проблема общения, диалога между властью и обществом. Когда появился хеш-тег «МинСтець», меня это порадовало, я понимал, что есть персональная ответственность. Это был важный для меня вызов: я искренне хотел прийти и что-то изменить!
Что до критики коллег, то я всегда отвечал: “Смотрите, Януковичу, чтобы внедрять цензуру, не понадобилось отдельное министерство. Ему для этого нужны были Генпрокуратура, суды, милиция, СБУ. Тогда как в наше время официальный публичный орган власти никогда этим заниматься не станет - это же самоубийство!”. Такие были мои аргументы. К тому же, я осознавал, что своей деятельностью смогу доказать: министерство ни при каких условиях не станет “министерством цензуры”. До тех пор, пока я его возглавляю – точно.
… И Президент, и Премьер знают: со мной нет смысла об этом говорить (насчет попыток диктовать что-либо тому или иному СМИ, - С.К.). Первое, что - в случае давления с их стороны – я бы сделал: вышел бы на публичную пресс-конференцию.
«Общественный совет министерства формировали без меня»
Вернемся к результатам вашей деятельности. Мы отметили, что концепция информационной безопасности сейчас находится в Кабинете министров, а доктрина – в СНБО. Сколько они там пролежат и кто же, после вашей отставки, станет их лоббировать?
Эти документы разрабатывались, в том числе, при участии представителей СБУ, СНБО, Министерства обороны, экспертов Института стратегических исследований. Все эти люди входили в соответствующий экспертный совет. Поэтому, с точки зрения лоббизма, они - соавторы. На сегодня, я - член СНБО и убежден, что в ближайшее время я успею внести ( доктрину - С.К. ) в повестку дня, и СНБО примет доктрину информационной безопасности.
Что касается Концепции информационной безопасности, которую рассматривает Кабинет Министров, это - не вопрос одного дня или месяца. Ее ( концепцию - С.К. ) нужно рассматривать комплексно, с изменениями к определенным законам, с новыми проектами законов.
Можете привести несколько примеров вашего сотрудничества с СБУ? Кроме известной всем истории с недопущением на территорию Украины журналистов LifeNews.
У нас есть в министерстве советник, который является «мостом» с СБУ.
Конкретные примеры.
Из последнего - достаточно громкая история, из-за которой меня пытаются «укусить», связана с формированием общественного совета.
Ага, когда вы набирали туда людей даже без предварительной проверки, а потом ими интересовалось СБУ.
Фраза «вы набирали людей» ошибочна. Это - информационная кампания, сформированная определенными медиа, которые работают в своем формате, со своим пониманием редакционной политики, выходящей за грань журналистики. Вот только почему-то они забыли учесть, что 26 ноября - за 4 дня до выхода сюжета “Плюсов” – был опубликован релиз СБУ и Мининформации, где говорилось о том, что в результате общей - с силовиками – работы обнаружены определенные люди (замаскированные пропагандисты Кремля - С.К. ), которые входили в общественный совет.
То есть, причина появления сей информационной волны – непрофессионализм отдельных журналистов?
Нет, причина в другом! Причина - переформатирование правительства, когда появляется необходимость давить на тех или иных министров.
«1+1» контролирует Игорь Коломойский. Хотите сказать, это был политический заказ?
Не думаю, что Игорю Коломойскому это интересно.
Да уж, мелковато. Согласна.
К Игорю Коломойскому можно относиться как угодно, но он слишком мудрый человек, чтобы предпринимать столь мелкие, незначительные шаги. Это все равно, как обвинять меня в создании порохоботов!
Про порохоботов еще поговорим. Сейчас – закроем тему с общественным советом.
При любом органе власти существует общественный совет. Это – механизм общественного контроля над органами власти. Вмешательства в формирование такого совета запрещено законом.
В момент создания общественного совета при нашем министерстве, я пришел на учредительное собрание и сказал: «Друзья, привет! Меня зовут Юрий Стець. Я - министр информационной политики. Я сейчас вас оставлю, чтоб меня потом не обвинили в том, что я каким-то образом влиял». И ушел. Ушел, потому что понимал: рано или поздно, найдется некий «политтехнолог», который захочет – используя определенные медиа – сыграть на этом факторе. Но, я был спокоен, поскольку точно знал, что закон не нарушал и в формирование рядов “общественной армии” не вмешивался.
Да, позже мы действительно провели расследование, и оно выявило - в составе общественного совета – людей, работающих против интересов Украины. При том, что их сама общественность туда выбрала.
Я обратился к общественному совету с просьбой исключить - на время проведения следствия - этих людей из его состава. Подчеркиваю: с просьбой обратился, а не с указанием. Чтобы не нарушать закон.
И это – один из примеров нашего сотрудничества с СБУ.
«Журналисту зрители-читатели априори доверяют больше, нежели политику»
Считается, в условиях войны, случаются ситуации, когда медиа должны выступать единым фронтом. Но, когда центральные каналы контролируют олигархи, у каждого из которых – свой политический интерес, это невозможно.
Первым моим заданием было внедрение такого себе “предохранителя” - от пожеланий представителей власти любого уровня - вмешиваться в работу журналистов или независимых средств массовой информации. И это - плюс, который я могу себе поставить.
Месяц тому или чуть больше, на вашем месте сидел господин Насиров, который рассказывал о налоговых проверках студии Шустера. Странным образом активизировавшихся после того, как Шустер был снят с эфира «плюсов». Снят, как сказал сам Шустер, по договоренности Коломойского с Банковой. И когда Насиров утверждает, что Шустера «торбят» по причине того, что у него, якобы, зарплаты в конвертах выплачиваются, это, извините, очевидное политическое давление. Не иначе.
Давайте начнем с того, что трудно себе представить сотрудничество Банковой с Коломойским.
Прекрасно можно представить.
Как это возможно?
Запросто. Допустим, вы – Коломойский и у вас – эфир. Вместе с тем, у вас есть друзья Лазорко и Корбан. И, вот, Банковая вам говорит: если эфир выходит, Лазорко в страну вообще не сможет вернуться, а Корбана – под арест. Что, собственно, и произошло.
И как бы это помогло Лазорко, Коломойскому или Банковой? Невыход любой программы в эфир - публичный скандал. Скрыть это, во времена социальных медиа, попросту невозможно.
Видимо, иногда судьба человека оказывается для кого-то важнее отсутствия или наличия скандала.
Используется ли Насировым какой-то инструментарий...? Я не берусь судить.
Не беретесь? А стоило бы. Министр, как никак.
Ключевое: я не берусь судить.
За последний год, если какой-либо чиновник был пойман на попытке оказывать давление на журналистов, он (чиновник, - С.К.) шел вон. Политик, обвиняющий журналиста, при любых обстоятельствах, проигрывал. Журналисту зрители-читатели априори доверяют больше, нежели политику. Это - стандартная схема отношений между властью и журналистами, между властью и обществом.
Давайте конкретно. У нас есть заявление Савика, есть – достаточно пространная аргументация Насирова.
Для меня – новость, что Насиров был у вас в студии и делал подобные заявления. Если бы я видел программу – мог бы зафиксировать вопросы, которые у меня к Насирову появились.
Видео и текст этого эфира доступны в сети, на сайте LB.ua. Захотите – сможете ознакомиться.
Пользуясь должностью министра, я могу, как минимум, отправить официальный запрос или лично встретиться с Насировым, чтобы он мне объяснил, что произошло и предоставил четкие доказательства отсутствия давления на журналиста или на конкретную продакшн-студию. А, может, были действительно законные основания, которые касаются работы фискального органа.
То есть, минус – что я не видел того эфира, плюс – что через два дня я дам Соне Кошкиной отчет: использовал ли или использует господин Насиров свои возможности, чтобы влиять на те или иные медиа, в том числе на студию Савика Шустера.
Еще одно важное заявление в нашем эфире.
Знаю. Я взял на себя определенные обязательства, которые непременно исполню.
«Я не собираюсь возглавлять телеканал «UATV»
Закон об иновещании предусматривает его финансирование на уровне 0,06% от ВВП. При этом ранее на НТКУ и общественное ТВ выделялось всего 0,02%. Существенная разница.
Во время формирования бюджета на 2016 год, на финансирование иновещания действительно были выделены рекордные 600 с хвостиком миллионов гривен. Я - один из тех, кто лоббировал это в правительстве. Не будь я министром, у меня такой возможности не было бы.
12 октября этого года стартовало «UATV » - канал иновещания. Создать – полдела, а как сделать, чтобы его смотрели?
Ключевое, что мне нужно сделать – найти мотивацию для тех людей, которые сейчас там работают. Я собрал всех и сказал: «Привет. Меня зовут Юра. Смотрите, если мы сейчас сделаем хороший шаг вперед, сделаем рестарт телеканала, вы докажете, что можете делать в 3-4 раза качественней свою работу, тогда мы придем к моим коллегам-депутатам, чиновникам и скажем: «Мы свое дело сделали, дайте нам….
Дайте нам денег.
… .Дайте нам закон.
Дайте нам денег.
… .Дайте нам денег – мы станем это делать намного качественней. Зарплата сотрудника всемирной службы «УТР» - 2800-4000 гривен. Эти люди могут делать куда более качественный продукт и они достойны того, чтобы государство это ценило.
Так как людей “на кнопку” загнать? Я хочу понять.
Только качеством.
Популяризировать как?
2016 год пройдет под знаком рестарта и качества. Есть целая маркетинговая стратегия, которая была прописана еще во время запуска. Каждую неделю у меня проходит 5-7 встреч с послами стран, где проживают украинцы или люди, которые потребляют контент на русском языке - Израиль, Турция, Болгария, Румыния, Кипр, Греция, Канада, Австралия. Чиновники этих стран помогают мне включать украинский телеканал «UATV» в кабельные сети, цифровые платформы…
Это возможно только в рамках кросс-промо: мы включаем к себе их, они – нас. Иначе это стоит огромных денег.
Нет, нет. Уже сейчас заключены договора, и телеканал «UATV» могут видеть в балтийских странах, в Молдове, Канаде, Израиле. И эти контракты обошлись Украине аж в 1 гривну. Нам говорили (о министерстве, - С.К.) , что мы будем воровать деньги у государства, но мы уже сейчас реализовали проектов на десятки миллионов гривен, получив средства от наших партнеров, грантовых организаций, от ОБСЕ.
...Я читал, что журналисты ( телеканала “1+1” - С.К. ) пишут в фейсбуке: будто я – перед уходом ( из министерства, - С.К .) подготовил себе запасной аэродром в виде телеканала. Но, я не собираюсь возглавлять телеканал ««UATV», не собираюсь возглавлять мультимедийную платформу иновещания в Украине. Среди тех четырех миссий, которые я вижу в своем будущем, точно нет этой мультимедийной платформы.
Относительно миссий, по-прежнему не хотите раскрывать подробности?
В этом нет никакого смысла.
«От русских фейков уже нет никакого толку, они неэффективны»
Еще важный аспект - информационные войска. О необходимости их создания вы говорили с самого начала, но, судя по результатам, как-то не очень получилось. Да?
Вы же видите большое количество фейков, результаты информационных атак, которые когда-то были. Тот же распятый мальчик…
Подождите, разве вы не можете российской пропаганде помешать?
Запросто.
Как? Физически помешать им распространять фейки?
Нет. На сайте министерства размещен отчет о том, что мы сделали в сегменте общественных медиа и интернета. Два ключевых примера. Первый - «распятый мальчик», это было еще до образования министерства. Второй - сбитый малазийский «Боинг». Трагедия с «Боингом» произошла, когда мы уже работали. Когда это случилось, мы – буквально за несколько часов - собрали большое количество фото и видео доказательств того, что самолет сбили с территории, неподконтрольной украинской власти.
Х отите сказать, это была ваша заслуга?
Можно просто посмотреть, как мы собирали фото и видеоотчеты.
Мы - это кто?
Министерство информационной политики. В виде печатной продукции, видеофайлов, мы передали информацию нашим западным партнерам, в том числе - миссии ОБСЕ.
Дублировали функции СБУ.
Нет. Потому как информацию мы брали из открытых источников. Просто ни один орган власти не смог бы все это оперативно аккумулировать, обработать, сделать тематическую брошюру и быстро передать - в электронном или печатном виде - посольствам. Заметил ли это кто-то? Отметил ли кто? Нет. Почему?
Оказывается, весь мир узнал о том, что малайзийский "Боинг" был сбит с территории, не контролируемой Украиной, благодаря министерству Юрия Стеця.
Не совсем так. Скажите, были ли комплексные попытки аргументами доказать, что никакой истории с распятым мальчиком не было? Может, у информационных волонтеров-блогеров – были, но это – штучные вещи.
Итак, блогеры – на своих страницах - доказывали, что это ( распятие мальчика - С.К. ) - неправда. Услышали ли их? Нет, не услышали. Делали ли то же самое (попытки опровергнуть фейк, - С.К.) информационные волонтеры во время истории с малайзийским боингом? Да, но достучаться до кабинетов руководителей европейских или других стран мира им намного сложнее, чем мне. Поэтому эту функцию выполняю я, министр.
То есть, они сработали на своем уровне - в соцсетях, а вы – на своем, на государственном?
Мы сделали это совместно, как орган власти. Теперь мы так делаем постоянно. Фейковые истории продолжают плодиться, а мы их опровергаем. Финансирование русских спецслужб никуда не делось, в том числе так называемые ИПСО (информационные психологические спецоперации, - С.К.) . Просто сейчас они утратили силу, от них нет никакого толку. Можно ли потрогать руками, что сделало наше министерство ( в этом направлении, за этот период, - С.К .)? Нет, нельзя. Были ли подобные атаки более успешными до создания министерства? Да, они были намного успешнее.
В какую численность оцениваете армию помощников?
Это 50% украинского сегмента социальных медиа. Тех, кто умеет думать, тех, кто может анализировать. У нас со многими подписано большое количество меморандумов. В том числе - «Стоп фейк».
Я о другом. Когда запускались «Информационные войска», вы предлагали всем желающим пользователям регистрироваться добровольными, так сказать, агентами.
Имеете ввиду количество зарегистрированных людей, которые нам помогают? Это больше, чем 100 000 человек. Более точные цифры не могу называть, поскольку тогда их работа рискует стать неэффективной.
Есть команда, которой вы доплачиваете специально?
Нет.
Не верю. Должны же быть – над всеми вашими помощниками – некие координаторы, старшие и т.д.
Нет. Есть две группы людей, которые действительно работают и получают за это зарплату. Это - мониторинговая группа и аналитики нашего министерства. Если доплачивать остальным - это делать, извините, дурню, которую делает Россия. Человеку платят, условно, четыре цента за то, чтобы он распространил ту или иную информацию. Но, этот сегмент мы очень быстро определяем: они так похожи, даже сообщения с одинаковыми ошибками печатают. Так что это не работает.
Тут как с волонтерством. Может кто-то из чиновников возглавить волонтерское движение в этой стране? Нет, никогда. Поскольку волонтер - и в этом вся фишка - он или хочет, или нет, или делает, или нет. Добровольно. Это - его право, а не обязанность.
У вас - этакие информационные волонтеры?
Я их так называю, да, «информационные волонтеры». Будет большой ложью, если я скажу, что я ими управляю. Неправда. Они сами для себя определяют приоритеты, иногда - без нас. Они делали это до нас, будут делать и после того, как я уйду.
«Если человеку сделать теплую ванную, в этом не будет пользы ни государству, ни ему»
Вас называют министром порохоботов.
И?
С появлением Министерства информации, резко возросло количество организованных симпатиков действующего президента в соцсетях, которые табунами мигрируют с ветки на ветку, восхваляя нашего гаранта. Вы их работу координируете?
Соня, это слишком примитивно и неинтересно. Для того, чтобы создать, условно, армию ботов, необходим консалтинг в чистом виде - ты платишь деньги и таких людей принимают на работу. Это - примитивно, пошло, неинтересно и недостойно.
Почему неинтересно? Мы знаем, что президент читает Фейсбук. Соответственно, для него важно - как для любого нормального человека - не очень сильно, в данной связи, расстраиваться.
Вы же у меня спрашиваете, да? Вот, я вам и объясняю, что это - пошло, примитивно и неинтересно.
Можно, я закончу? Итак, для него важно не слишком сильно – по факту прочтения фейсбука – расстраиваться. Вы - его ближайший соратник, и - до того момента, когда перестали общаться каждый день - его эмоциональная стабильность была вам важна.
Его эмоциональная составляющая не должна противоречить тому, что происходит в стране. Если человеку сделать теплую ванную, в этом не будет пользы ни государству, ни ему. Мне это неинтересно, и я никогда не буду этим заниматься.
Значит, порохоботы – не ваша история?
Нет. О главной причине я вам уже сказал; вторая – сегмент социального медиа, Фейсбука, не эффективен сейчас, слишком много откровенно «мертвых» аккаунтов там создано. О ни есть у каждой политической силы, у отдельных политиков.
Есть ли на сегодняшний день в Украине СМИ, которые, де-факто, являются пятой колонной?
Если скажу, что есть, мне их придется называть. Если я стану их называть, то мне нужно будет доказывать это предметно. Поэтому я скажу иначе: очевидно, что такие есть, и я точно знаю, что по поводу подобных СМИ определенные следственные действия проводятся.
Хорошо, назову я. Все знают, что возникали вопросы, в том числе у силовиков, к газете «Вести».
Соня, я читаю ваш Фейсбук.
Это не мой Фейсбук, это - публичная информация, известная, повторяю, абсолютно всем.
Я просто прочитал перечень вопросов пользователей, которые они хотели мне задать. Этот вопрос был в их числе.
Это - вопрос от нашего с вами коллеги Отара Довженко. Слушайте, если мы запрещаем российские сериалы, почему мы не занимаемся санитарией информационного пространства?
Пункт №1: это точно система информационной безопасности Украины. Пункт №2: она до сих пор не создана. Пункт №3…
Не создана? Что же вы делали целый год?
Не год, а 9 месяцев. На бумаге министерство создано 9 месяцев тому, даже, нет, полгода тому.
Хорошо! Что вы делали эти 9 месяцев для того, чтобы мы сейчас, сидя в этой студии, не обсуждали такой вопрос?
И пункт №3: просто проанализируйте, газета «Вести» сейчас и газета «Вести» по контенту полгода назад. Я все сказал!