Надо думать о самой логике в основе союза. Ведь любое межгосударственное объединение основывается на некоторой логике. И эта логика предопределяет его успех. Или неуспех. Что за логика в основе евразийской интеграции?
Вот президент Казахстана Назарбаев в очередной раз повторил: когда говорят о евразийской интеграции, говорят только об экономической интеграции, и ни о какой политической интеграции речь не идёт. Путин и Лукашенко с Назарбаевым в этом согласны. И они не лукавят – эти люди действительно убеждены, что тема свободы, то есть политики, и тема богатства, то есть экономики, не пересекаются.
Историческая судьба Украины связана с западом и востоком, с Европой и Россией, от наших действий без преувеличения зависит будущее развитие нашего континента.
— Президент Украины Виктор Янукович
Евразийские правители верят, что богатство народов производится не свободой народов, а тем, что все просто производят и потребляют произведённое. И это – типичная советская логика: главное, мол, чтобы все люди работали, чтобы заводы были и чтобы трубы их дымили, чтобы продукция производилась и потреблялась, чтобы таможенные пошлины помогали отечественному производителю, а уж экономическое могущество из этого само как-то вырастет. А свобода... Ну что свобода? Границы-то открыты.
Между тем, Европейский Союз, который всем нам так нравится, основан на другой логике. Экономическая интеграция на пространстве Европы неотделима от политической интеграции.
Членом Европейского Союза может стать только государство, которое выражает собой и защищает базовые политические ценности послевоенной Европы. А именно: политический плюрализм, принцип разделения властей, принцип сменяемости политического руководства, неприкосновенность частной собственности, свободу слова, свободу собраний и так далее. К европейской экономической интеграции допускаются лишь те государства, которые уже политически сходны с единой Европой либо задекларировали своей целью достижение такого сходства, и допускаются они лишь в той мере, в какой их политические намерения серьёзны. То есть экономическое могущество в Европе достигается посредством политической унификации; Европейский Союз – это союз демократий, и иначе быть не может, какими бы экономически мощными потенциальные партнёры ни были.
А почему, собственно, для Европейского Союза иначе быть не может?
Потому что богатство народов производится свободой народов. У каждого из людей есть стремление к самовыражению. Одним из путей реализации стремления к самовыражению является предпринимательство. Одни люди рисуют, другие пишут, третьи служат, четвёртые воспитывают детей, а пятые – основывают предприятия. Малые, средние, крупные предприятия – не важно. Важно, что это получается тем успешнее, чем больше в обществе свободы для самовыражения человека. Экономический рост, в конечном счёте, зависит от того, как много людей решили проявить себя в бизнесе, и от того, как много людей вообще решили проявить себя в плодах своего труда за рамками государственного аппарата.
Так что, логика защиты индивидуальной свободы, логика защиты человека от государственного гнёта и логика защиты собственности одних людей от посягательств других людей есть логика экономического роста.
Правители же в Москве, Минске и Астане совершенно не понимают и не принимают такую логику. Они думают, что можно укреплять свои диктатуры и одновременно рассчитывать на экономический рост. Причём уже даже в Пекине пришли к выводу, что необходима демократизация китайской системы и усиление гражданского контроля за властью в качестве фундаментальных условий дальнейшего роста и развития экономики Китая, а вот бывшие советские – ну никак.
Бывшие советские считают, что превращение двух сырьевых придатков Запада и Китая и одного обрабатывающего придатка России в единое экономическое пространство создаст некий синергетический эффект. Вроде бы получится большой общий рынок, вроде бы получится большой общий промышленный потенциал, вроде бы получатся большие общие трудовые ресурсы. Плюс наработанные в советское время связи. Но – получится также и большое общее пространство несвободы. Которая с каждым днём становится всё маразматичнее.
Россия, Беларусь и Казахстан годами приучали людей к мысли, что добывать – выгоднее, чем придумывать. Что отбирать – продуктивнее, чем создавать. Что давить – разумнее, чем договариваться. Россия, Беларусь и Казахстан годами утрачивали специалистов, решавших эмигрировать, чтобы жить, а не бороться за жизнь против ядовитой бюрократической системы. Годами провоцировали в экономических субъектах желание зафиксировать прибыль и свалить в другую юрисдикцию – туда, где свобода, туда, где комфорт, туда, где безопасность от произвола. Годами люди привыкали к тому, что надо искать себе работу и желательно в рамках государственного аппарата, а не создавать для себя и других работу и желательно в частном секторе. И что же – теперь, просто благодаря решению диктаторов соединить свои экономические судьбы, все эти политические «годами» забудутся и последствия их нивелируются? Нет, всё это и дальше будет работать против экономического роста.
Тем более, государства-участники евразийской интеграции, кроме прочего, объединены одним большим неизвестным: неизвестно, что будет с Россией после Путина; неизвестно, что будет с Беларусью после Лукашенко; неизвестно, что будет с Казахстаном после Назарбаева... Ведь эти правители не могут оставить власть не столько потому, что не хотят уходить на покой, сколько потому, что государственные системы, созданные ими, без них работать не смогут, – их просто некому оставить, всё самобытное в политике вытравлено. Что уж и говорить о союзе таких государственных систем – о союзе, основанном на амбициях диктаторов, а не на политических принципах.
Россия, Беларусь и Казахстан – это маргиналы уже не только с европейской точки зрения, но и с азиатской. Как Европе, так и Азии им нечего предложить, кроме сырья, рынка сбыта, коррупции, угнетения и неопределённости. И если кто-то считает, что словом «евразийский» можно как-то скрасить эту мрачную картину, то этот кто-то, надо признать, не смог убедить даже такого простого донецкого парня, как Виктор Янукович.
И если Виктор Янукович согласен всего лишь на статус наблюдателя за громогласным движением этого союза на свалку истории, то можно представить, с каким отвращением к нему относятся другие, демократические лидеры.