Наверняка не сообщением о выбросе стоков в известную всему Донбассу речушку Кальмиус следует датировать процесс деурбанизации Украины. Распада, разрушения наших городов. Этот процесс идет уже давно. А сообщения из жизни персонала канализационно-насосной станции №8 – лишь позволяет заключить, на какой стадии эта деурбанизация.
Что такое «город»? Макс Вебер в хрестоматийной работе «Город» определяет его как территорию, где местное население удовлетворяет существенную часть повседневных потребностей на местном рынке, причем продуктами, произведенными местным населением и населением ближайшей округи для сбыта именно на этом рынке. Вебер также говорит о городе, как о поселении с особым административным статусом, гарнизоном, защитными сооружениями. Его исследования положили начало социологии города, но для анализа происходящего у нас достаточно сказанного и Максом Вебером.
Город как рынок сбыта произведенных для него продуктов и как место дислокации гарнизона? Нас призывают к деурбанизации, примером чего являются слова Николая Азарова 21 апреля 2011 года: «не вижу ничего плохого в том, чтобы украинцы брали лопаты и обеспечивали себя овощами». Вебер бы заплакал от этих слов. Или смеялся. В другом высказывании Азаров еще точнее зафиксировал тенденцию к деурбанизации: «за последние 20 лет почти полностью свернуто крупнотоварное производство картофеля, овощей, разрушена инфраструктура овощехранилищ, холодильников плодоовощных баз». Гарнизоны в украинских городах? Вебер говорит о гарнизонах как о месте дислокации защитников города. От кого и от чего могут защитить украинские гарнизоны наши города? От воровства военных интендантов? От самих себя в самоволках, переодетых в «гражданку»? От взрывов на военных складах в черте города?
В Украине в этом смысле никогда и не было западноевропейского понимания города: в Брюховичах, в 15 минутах езды от Львова, давно находятся военные склады, – и это место давно облюбовала для жизни местная элита. И что сказать, если вспомнить, что Чернобыльскую АЭС поставили за 150 км от Киева, а Украина это не Западная Европа с ее плотностью населения…
Ладно, Чернобыль – наследие советское, урок, что происходит, когда наша страна не свободна в принятии важных решений. Но неотремонтированная мариупольская канализация – это уже вина независимой Украины. Далеко ли время, когда начнут падать лифты, за двадцать последних лет не знавшие капитальных ремонтов? Взрываться трубы по всей стране, подобно трагедии 22 января 2006 года в Алчевске, когда несмотря на 30° морозы и прекращение отопления из-за разрыва главной магистрали, ведущей от ТЭЦ к городу, воду с труб не слили, поэтому замерзшая вода их разорвала. Когда, оставшись без отопления, жители Алчевска пытались обогреться с помощью электричества и газа. Когда сначала не выдержала нагрузки электросеть, а затем и газовая сеть. А после этого из-за отсутствия теплой воды, были заморожены и канализационные системы.
Вебер говорит о городе как сосредоточии производителей, рост населения которого, как и увеличение его покупательной способности основаны, на заводском производстве. Сколько заводов в наших городах работало когда-то и работает сейчас? Насколько престижна оплата труда и соответственно профессия высококвалифицированного слесаря, например в «оборонке»? Наладчика высокотехнологичного оборудования? Мечтает ли молодежь стать слесарями или пиарщиками?
Город – это его традиции. Это некая общность, которая передает уровень культуры от поколения к поколению. Соответствует ли уровень культурной жизни наших городов их статусу как городов? Финансирование по остаточному принципу учреждений культуры – театров, кинотеатров, библиотек, киностудий – норма последних двадцати лет.
Человечеству, и украинцы здесь не исключение, вообще свойственна склонность интуитивно предполагать, что все меняется в сторону лучшего. На это не всегда так. И если украинцы Украиной заниматься не хотят, то не исключено, что страна еще лет через тридцать будет напоминать собой не Турцию, до которой нам далеко, а, например, Бангладеш.
Еще один социолог, Георг Зиммель, в своем труде «Метрополис и ментальная жизнь», отметил критическую роль, которую в городе, в отличие от деревни с ее биологическим ритмом, играют часы. Зиммель писал о том, как сложно даже представить, что может произойти в случае, если хотя бы один час в Берлине перестанут ходить все часы. Это неминуемо приведет к катаклизмам – сбоям в работе транспорта, например. Если все будет развиваться так, как в последние двадцать лет, когда в Украине всегда находились деньги только на выборы, украинцы вполне могут зажить в городах, где счастливые часов не замечают.
Я не исключаю, что так и произойдет. Выстроенные в Киеве при новой власти Жулянский путепровод, Гаванский мост, закончившийся долгострой моста около автовокзала не приводят к росту рейтинга столичной власти в столице. Это фиксируют все без исключения социологические службы. Это означает, что для столичных жителей и, вероятно, жителей других мегаполисов, проекты урбанизации городов менее важны, чем, например, идеологические аспекты. А для политиков подобные настроения – четкий указатель: надо НЕ заниматься стройками-ремонтами. Надо заниматься идеологией. Потому более чем вероятно, что будущее Украины таки не Турция, а какая-то идеологическая Бангладеш.