Анализ отзывов в отечественных СМИ о т.н. «Матче Века», в котором украинский профессор-нейрохрург Андрей Тихонович Слюсарчук обыграл специализированную шахматную компьютерную программу «Рыбка-4», свидетельствует о том, что вся подчеркнуто-торжественная атмосфера этого мероприятия, предполагавшая безальтернативный восторг очередному достижению человеческого гения, все же не смогла заглушить здоровый украинский скептицизм. И даже те журналисты, которые с открытым забралом перешли в лагерь поклонников г-на Слюсарчука, в своих репортажах предоставляли место сомневающимся, которые указывали те или иные «тонкие места», вроде бы как нарушавшие «чистоту эксперимента».
На самом деле, Андрей Слюсарчук уже играл в Киеве несколько пробных партий с «Рыбкой-4» в присутствии авторитетных шахматистов – и весьма успешно. При этом у экспертов, – профессиональных шахматистов и тренеров, – вызвали сомнения, прежде всего, объяснения г-на Слюсарчука по поводу его методов подготовки и совершенствования в шахматах. В конце концов, далеко не все навыки определяются феноменальной памятью и способностью запомнить содержание 2500 книг.
Например, никому из шахматистов даже высокого уровня не пришло бы в голову совершенствоваться путем чтения большого количества все новых и новых книг. В то же время обладавшие феноменальной памятью венгр Янош Флеш и английский подданный Джон Колтановский – первый дал сеанс вслепую на 52 досках в 1960 году (31 победа, 18 ничьих, 3 поражения), второй – на 56 досках в 1961 году (50 побед, 6 поражений), были неплохими, но совсем не выдающимися шахматистами уровня международного мастера.
Если же суммировать все сомнения, то подозрительными уже до начала матча представлялись следующие факты:
- Андрей Слюсарчук упорно отказывается играть с шахматистами (несмотря на поступавшие многочисленные предложения), чей рейтинг намного ниже, чем у «Рыбки – 4». Точнее говоря, он всегда соглашается, но и всегда находит причину отказаться. А ведь чтобы подтвердить свою шахматную силу ему совсем не обязательно обыгрывать гроссмейстера, – например, победа над игроком с рейтингом автора этих строк со счетом 5:1 вполне «тянет» на уровень сильного гроссмейстера.
- Андрей Слюсарчук играет с «Рыбкой – 4» только на одном контроле – 1 час на всю партию, при этом использует дисковую версию шахматной программы.
В принципе уже этого было достаточно, чтобы трюк с победой над компьютерной программой стал для специалистов секретом Полишинеля. Но некоторые нюансы самого шахматного шоу «Матч Века» добавили не обязательные, но красноречивые штрихи. Так, большой публичный пиар средств технической защиты (чтобы профессор не имел возможности получать подсказки в какой-нибудь миниатюрный наушник) наводил на мысль, о том, что это – не более чем отвлекающий маневр.
Кроме того, в одной из партий г-н Слюсарчук заявил, что сделал расчет на 30 ходов вперед, а в другой машина сделала ход, известный в теории как неудачный и ведущий к худшей позиции. Но об этом – ниже.
Начнем с ключевого вопроса: какое отличие игры «живого» шахматиста от шахматной программы настолько существенно, что, будучи слабее даже посредственного шахматиста, можно демонстрировать победу над самой сильной шахматной программой? (автор намеренно использует термин «демонстрировать победу», ибо то, что происходит, как будет видно ниже, сложно назвать «выигрышем человека у компьютерной программы»).
ОТВЕТ: в отличие от человека, компьютерная программа, начиная с определенного момента, будет в одной и той же позиции при одном и том же контроле времени делать один и тот же ход! То есть, если мы получили позицию, в которой «Рыбка-4» проиграла при контроле времени 1 час на всю партию, то при этом же контроле, в ответ на копирование нами ходов выигравшей стороны, «Рыбка-4» повторит все те же ходы, которые привели ее к поражению.
Это связано с наличием математически четких оценочных функций, заложенных в компьютерных программах, которые позволяют машине однозначным образом предпочесть один ход всем остальным; в зависимости же от контроля времени программа обрывает расчет на той или иной глубине. Компьютерной программе неведомы типичные колебания шахматиста, как-то – «перейти в худший эндшпиль или пожертвовать пешку и играть сложный миттельшпиль?». Программа, получив в первом случае оценку «минус 0.6 пешки», а во втором «минус 0.8 пешки», выберет, разумеется, первый вариант, человек же вполне может счесть, что против данного партнера больше шансов – в острой середине игры, пусть даже с явно недостаточной компенсацией за пешку. Данный ответ порождает сразу два вопроса – что это за «выигравшая сторона», чьи ходы мы можем повторять, и о каком это «определенном моменте» идет речь?
Кто же может регулярно обыгрывать «Рыбку-4», чтобы получить необходимую базу партий для воспроизведения «на глазах изумленной публики?».ОТВЕТ: другая программа «Рыбка-4»! Самое простое – запускать игру в режиме «машина против машины» на контроле 1 час на партию. И каждая партия будет пополнять необходимые нам базы партий: либо побед над «Рыбкой» белыми, либо побед над «Рыбкой» черными, либо ничьих (что в сумме и дает нам беспроигрышную игру).
И здесь самое время объяснить, что подразумевалось под «определенным моментом», начиная с которого машина будет ход-в-ход повторять ходы в уже сыгранных партиях. Этот момент – выход из т.н. дебютной библиотеки, в рамках которой существует вариативность ответов в одних и тех же позициях. (В слабых программах, в которых отсутствует дебютная база, можно сотни раз подряд выиграть у машину ход-в-ход одну и ту же партию!)
В полной версии «Рыбки-4» дебютная библиотека огромна, как по длине, так и вариативности. А вот в «дисковой» версии она радикальным образом урезана – из соображений компактности (еще урезана эндшпильная библиотека, но это прямого отношения к нашей теме не имеет). Таким образом, в том варианте «Рыбки-4», которому противостоял г-н Слюсарчук, дебютная библиотека была очень короткой и не очень вариативной.
Из этого следует, что количество ключевых позиций, после которых программа играет уже самостоятельно (и однозначно!), было ограниченным. И варьируя собственные ответы, можно свести число этих ключевых позиций (а, значит, и число партий для запоминания) к минимуму.
Каков этот минимум? – Несколько сотен партий, и здесь, похоже, г-н Слюсарчук сказал правду о том, что в процессе подготовки он раз 200 «обыграл» «Рыбку-4», добавьте сюда примерно такое же количество ничьих – и 500 (пусть – 1000, с запасом!) партий решают проблему подготовки к «Матчу Века». При феноменальной памяти Андрея Тихоновича (а в этом нет ни малейших сомнений) эта задача – тривиальна, она вполне по плечу и любому среднему шахматисту – в силу профессиональной памяти.
И заявление г-на Слюсарчука по ходу «Матча Века» о расчете в весьма сложной позиции на 30 ходов вперед – это своеобразная правда, ибо он, действительно, знает наперед эти тридцать ходов – своих и машинных. Также и упомянутая выше дебютная ошибка «Рыбки-4» – свидетельство весьма слабой и короткой дебютной базы.
Разумеется, если мы начали статью, определив украинский скептицизм, как положительную черту, то он, непременно, должен быть отнесен и к данной статье. А потому в качестве решающего эксперимента перед выделением требуемых г-ном Слюсарчуком денег на его научно-исследовательскую лабораторию, можно предложить:
- Игру с «Рыбкой-4» в «шахматы Фишера», когда пешки остаются на своих позициях, а фигуры за ними компьютер расставляет в случайном порядке;
- Игру с «Рыбкой-4», при которой компьютер дает фору – например, пешку;
- Игру с «Рыбкой-4» с инсталлированной полной дебютной базой.
При этом наиболее показательным будет, разумеется, 2-й вариант. Ну, и в крайнем случае, автор этих строк готов лично сыграть с г-ном Слюсарчуком и в случае поражения первым принести свои извинения за необоснованные сомнения в силе его шахматного гения.
От редакции. Автор является первым вице-президентом федерации шахмат Киева, вице-чемпионом Киева по шахматам 2011 года. (1 место – международный гроссмейстер Владимир Сергеев, 3 место – международный мастер Александр Панченко).