В узких кругах его знают. С широкими знакомится посредством СМИ. В отличие от сонма коллег по цеху, «сопровождающих» дела Тимошенко, Турчинова, Макаренко, Диденко, Иващенко, Поживанова, других, Фомин публичности не чурается. Напротив. Осознает: это – одно из средств защиты. Которое, собственно, активно используют юристы всего мира, а украинские – игнорируют.
Бывший партнер Николая Полуденного, друг Евгения Корнийчука, он себе может это позволить. Хотя и сознается откровенно: «Я – опытный адвокат. И я сегодня нахожусь в состоянии определенного шока. Внезапно понял: все, чему я учился; все, что опробовал на практике, все, что знаю, сегодня это просто не воспринимается. Не дает результата, который должно давать». Вместе с тем, заявляет решительно: «я не из тех, кто берет клиента за руку и ведет в тюрьму. Готовим кое-какие сюрпризы».
В беседе с Lb.ua Фомин раскрыл некоторые интересные, ранее неизвестные подробности дел его высокопоставленных клиентов, также – сделал ряд заявлений, которые обычно называют «программными».
«Данилишина допрашивали еще в марте. Никаких оснований для возбуждения дела тогда не было»
Для начала. Поясните, как получилось так, что вы защищаете сразу троих высокопоставленных экс-чинов: Данилишина, Корнийчука и Луценко?
Стечение обстоятельств. Со всеми тремя я был знаком задолго до того, как они стали фигурантами громких дел. Со всеми тремя у меня давно были заключены контракты.
Так, интересы Юрия Витальевича я представлял в ходе скандала с происшествием в аэропорту Франкфурта. Благодаря чему, кстати, досконально изучил уголовно-процессуальное законодательство Германии. С Данилишиным мы начали работать в весны. С Корнийчуком (после паузы) … сложно даже вспомнить, когда познакомились – так давно это было.
Вы и раньше слыли специалистом по политическим репрессиям?
Я специализировался именно на уголовном праве. Хотя, начинал как «цивилист» и «хозяйственник». В свое время, у меня был партнер, Николай Полуденный (экс-советник президента Ющенко, - С.К.). Так вот, он и занимался «уголовкой», следствием. Довольно успешно, надо сказать. Но, за долгие годы ему это порядком надоело – передал направление мне. Фронт работ, надо сказать, серьезный, грамотных профи на рынке немного. Когда у кого-то возникают подобного рода проблемы, люди уже знают, к кому обращаться. Я вел много таких дел и почти все – успешно.
Перечислите примеры.
Это не совсем этично.
Ну, самые показательные.
Один я уже назвал – Луценко и Франкфурт. Еще - восстановление Пискуна в должности Генпрокурора.
Второй или третий раз?
Первый. Тот, что был удачным. Кстати, после я работал на должности старшего помощника Генпрокурора. Еще – защищал господина Пукача.
Когда только началось его дело?
Да.
Как по нынешним временам, у вас в офисе должно безвылазно сидеть КРУ и СБУ.
Подобные процессы происходят, меня норовят как-то «достать». Пишут всевозможные заказные статьи. Потом – по факту этих статей - пытаются какие-то проверки проводить. Но меня это, признаться, не слишком волнует.
Дела ваших подопечных имеют политический характер, вы с этим согласны?
Вы же понимаете, будучи практикующим адвокатом, я подобных оценок давать не могу. Могу говорить о доказанности обвинений, о соразмерности применяемых мер к предъявляемому обвинению. Словом, о том, что имеет реальные основания. А то, что основывается на предположениях, пусть даже – весьма логичных, адвокат комментировать не должен. Хотя, поверьте, если б я достоверно знал, что по кому-то их моих клиентов действительно есть политический заказ – сказал бы.
По порядку. Первым дело возбудили против Данилишина. 5-го августа, если я правильно помню. Еще в марте мы с ним ходили в прокуратуру – давали пояснения как раз по актам согласованиям, которые ему сейчас вменяют. Гипотетическая вина – подпись под листом согласования, из-за чего государство будто понесло ущерб. Некая фирма, - выигравшая, между прочим, соответствующий тендер - обязалась выполнить в аэропорту «Борисполь» некие работы, на что получила 4 миллиона гривен. Но работы не выполнила, а деньги не вернула. Подайте иск и заберите у фирмы эти деньги! Причем тут экс-министр? Что изменило бы проведение тендеров с десятком участников?
Следователь понимал: в действиях Данилишина не может быть состава преступления. Его допросили в спокойном режиме. После, насколько мне известно, была проведена масштабная проверка. Затем Данилишин опять ходил в прокуратуру, опять давал пояснения. Был, в частности, у Домбровского – начальника управления, курирующего вопросы общего надзора. Был у Корняковой – она еще работала в ГПУ. В то время мы и мысли не допускали о том, что по данным эпизодам в принципе может появиться дело – никаких оснований.
Тем не менее, это случилось.
Да. Летом Данилишин уехал на лечение. С тех пор – постоянно находился за границей.
Непосредственно о возбуждении дела я узнал из СМИ. Естественно, сразу написал в ГПУ – попросил предоставить мне постановленияе о возбуждении уголовного дела. По сообщениям прессы понять, что именно вменяют твоему клиенту, сложно. Копию, конечно, мне не предоставили. Я решил пойти другим путем – обжаловать решение о возбуждении дела в судебном порядке. Поскольку дело возбуждено против лица, отказать в таком обжаловании теоретически невозможно. Практически – суд мне отказал четыре раза. ГПУ – в предоставлении документов – пять.
И как мотивировали?
Точно не помню, по формальным каким-то, абсолютно надуманным поводам. Послушайте, адвокат приходит в Генеральную прокуратуру не как турист какой-то. Если вы возбудили дело и намерены отказать ему в допуске к материалам, необходимо вынести соответствующее постановление. Которое адвокат, в свою очередь, сможет обжаловать в суде. В нашем случае даже постановления никакого не выносили.
Все же: чем мотивировали? Ведь то, о чем вы говорите – слишком очевидное нарушение закона.
Письма мне писали: мы, де, не уверены, что вы – адвокат Данилишина. Но я же им копию нашего контракта предоставил! Где, черным по белому, написано: клиент – Данилишин, адвокат – Фомин. Какие еще обоснования? Во всем мире копии контракта достаточно.
К слову, полномочия у меня, как у адвоката Данилишина, довольно обширные. Так, именно я нанимал ему в Чехии адвоката, работающего с ним на месте.
Получается, в Чехии мой контракт работает, в Украине – нет.
Более того, встретившись с Богданом Михайловичем в Чехии, когда он уже находился в заключении, я взял у него личное заявление: прошу, де, допустить, к делу моего адвоката Фомина, с уважением, Данилишин.
В ГПУ и эту бумагу проигнорировали.
В беседе с Lb.ua брат Луценко Сергей утверждал: именно это стало одним из решающих факторов для чехов. Мол, на этом примере они увидели, что получить право на защиту в нашей стране не так-то просто.
Это он с моих слов говорил. Действительно, права на защиту в Украине Данилишина фактически лишили. Не имея доступа к материалам дела, я писал письма в суд, в прокуратуру, всюду, куда только можно, присоединяя к ним – вдумайтесь – распечатки новостей из Интернета. Новостей о том, что, де, Данилиишну вменяют то-то и то-то, есть такие-то решения суда. Абсурдно, конечно, но приходилось использовать все возможности. Это было еще до его задержания. Ну, а когда его уже задержали в Чехии… (после паузы). Как бы это помягче сказать?
Его кинули.
Обманули. Подставили. Ему сказали, что, де, есть определенные вопросы, нужно приехать – дать показания, ничего особенного.
На тот момент он находился в Германии?
Да.
Почему его не опросили непосредственно в Германии? Зачем потребовалось ехать в Чехию?
Германия – большая страна и она более независима в принятии решений, в том числе – по экстрадиции. Тогда как Чехия – меньше, сговорчивее. Не знаю, возможно, это – мои предположения, но думаю, наши рассчитывали, что чехов им проще будет уговорить выдать Данилишина. Мол, поскорее выслать и дело с концом. Впрочем, это лишь мое частное мнение.
«Данилишин сам написал прошение об экстрадиции»
Продолжим по порядку. Итак, Данилишина допросили в нашем посольстве в Чехии…
Да, 6 часов допрашивали. Потом взяли за руку, вывели на улицу и указали на него чешской полиции, находившейся тут же.
Сдали, то есть?
Сложно говорить, была ли это спланированная операция. Вероятно, конечно, что полицейский патруль оказался на том месте в тот час не случайно…
Но, то, что Данилишина обманули, пригласив «на простую беседу» - факт. Он, как честный человек, на эту беседу приехал.
При этом всем присутствовали какие-то адвокаты?
Да, двое. Он потом от них отказался. Разрешите, я не стану давать оценку действия коллег.
Потому, что они тоже участвовали в «сдаче»?
Ситуацию довольно легко было просчитать. Если человек, находясь в международном розыске, прибывает на «разговор» в посольство, логично предположить – так просто его не отпустят. Не сможет он выйти и пойти, откуда пришел.
А кто подсказал Данилишину идею попросить политическое убежище?
О, до политического убежища мы прошли еще долгий путь! Итак, его задерживают. Возникает вопрос об экстрадиции. Данилишин пишет заявление с просьбой выслать его в Украину.
Зачем?!
Потому, что уверен: он ни в чем невиновен, следовательно, бояться нечего.
Слава Богу, я быстро узнал о случившемся, прилетел в Чехию, нанял ему местного адвоката. Еще одного – в Дюссельдорфе. Словом, с этим шагом мы его остановили. Сообразно чешскому законодательству, единственная причина, по которой задержанный на территории страны иностранный гражданин может избежать экстрадиции – обоснование факта его политического преследования. Так мы пришли к тому, что имеем единственную линию защиты: доказывать, что на родине Данилишина преследуют по политическим мотивам.
Вот вы и дали ответ на вопрос о том, есть ли у нас политические преследования и являются ли ваши подопечные их жертвами.
Главная наша тактика – продемонстрировать: в Украине Данилишин лишен права на защиту. Поскольку я – его адвокат, у нас с ним контракт подписан, но ГПУ, имея копии этого контракта, многократно отказывает мне в доступе к материалам дела, оставалось лишь переводить всю мою переписку с ГПУ, с нашими судами на чешский и отправлять в Прагу.
Чехи, надо отдать должное, вникали во все подобности, в том числе – суть обвинения. Факт отказа мне в доступе к материалам дела их действительно шокировал.
Хотя мера эта, со стороны наших силовиков, абсолютно бессмысленная. Да, не имея доступа, я не могу обжаловать постановление о возбуждении. Еще – не могу квалифицированно комментировать дело, так как «не в материале». Последнее, кстати, весомый довод. Возможно, они хотели, чтоб молчал о том, что Данилишина подозревают в расхищениях не на 14 миллионов, как везде говорится, а на два?
Я правильно понимаю, что публично ему «вешают» 14 миллионов, а на самом деле речь идет о двух?
Да.
После предоставления экс-министру экономики политубежища, многие, в том числе – западные эксперты, расценили это как «тревожный сигнал» для Украины. Согласны?
Конечно. Что мы имеем? По сути – позицию государства Чехия, которое, оценив доказательства по конкретному делу, пришло к выводу: на территории Украины его фигурант на справедливый суд может не рассчитывать. То есть, это – оценка всей нашей судебной системы, работы соответствующих органов.
Мы предоставили факты. Оценку - министерство внутренних дел чешской республики и суд города Праги.
На которую Украина никак не отреагировала.
А какой вы ожидали реакции?
Ну, надеяться на молниеносное освобождение всех «сидельцев», конечно, наивно.
После этой истории, ходили слухи о готовящемся снятии нашего посла в Чехии. Случилось ли это – уточняйте в МИДе.
Я – адвокат и не могу давать политических оценок.
…Знаете, все приходят во власть навечно, но никто навечно в ней не остается. И наличие справедливого суда – единственная гарантия защиты, которую имеет любой гражданин, любой чиновник. Если не будет этой гарантии…
Политические репрессии, проблемы в функционировании судебной системы начались не сегодня.
Но и не вчера.
В 2005-м.
Проблемы функционирования судебной системы – раньше. Не упрощайте. Речь не о том, что, вот, де, пришел Янукович и замкнул на себе суды. Нет, судейский кадровый корпус; их практика работы; практика влияния на них, давления, все это складывалось годами. Да, судья должен иметь определенные принципы. И если он, закрывая глаза, подписывает то, что его просят подписать, так это – вопрос, ни за один день возникший. Ведь этот человек как-то стал судьй, прошел определенный путь, получил некий опыт и т.д.
В процессе Корнийчука я это отчетливо наблюдал. Судьи подписывали то, что подписывать нужным не считали. Они покорно подчинялись воздействию некого внешнего фактора…
Ситуация доходила до абсурда. Представители органов заявляли: Корнийчук не является на вызовы следователя. Хотя, на самом деле, он явился в первый же день возбуждения о дела.
Все это элементарно проверяется. Факты не скроешь. Вот вам и ответ: почему столь однозначная реакция Запада на все эти события.
По-вашему, судей запугали?
Не знаю. Мне кажется, они имеют какие-то интересы… (после паузы) Но, какие именно, чем руководствуются – не знаю.
Данилишину помогал в кредит: «когда к врачу поступает больной, доктор от него предоплаты не требует»
Раз уж заговорили о Корнийчуке. По-вашему, его случайно отпустили на следующий день после того, как Онопенко встретился с Януковичем?
Его отпустили в день окончания следствия. Формальная причина задержания, как вы помните, якобы то, что он – своими связями, статусом, мог, каким-то образом, следствию препятствовать. Хотя, если исходить из буквы закона, задерживать его не имели права.
Признаться, сам факт задержания стал для меня неожиданным. В тот день я работал с Луценко. Проводилась очная ставка. Тут мне сообщают: у Жени дочка родилась. Мы – коллеги, давно с ним знакомы, давно дружим. Специально вышел из здания прокуратуры на улицу, звоню с поздравлениями. Женя взволнован – присутствовал на родах, а для мужчины это, все же, серьезный стресс. Он знал, что по нему возбудили дело. Говорит: «меня сегодня вызывают». Я: «Женя, да никуда оно не денется! У тебя дочка родилась. Отложи всё, побудь с супругой, сам отдохни». Он: «нет, я приеду». Я говорю: «буду занят на ставке еще часа три». Ну, он и поехал. Заканчивается ставка, я спускаюсь этажом ниже, там – Женя и они его арестовывают. Честно, меня это поразило! Никаких оснований, да еще в такой день! Меня убила фраза, вырвавшаяся у одного из сотрудников прокуратуры: «Вы не думайте, что мы такие бессердечные, мы ж не знали, что у вас именно сегодня ребенок родится».
Садизм это называется.
Не знаю, является ли это попыткой оказать какое-то психологическое давление. Думаю, просто эти ребята привыкли так работать.
В смысле? По беспределу?
Ну, они – по природе своей – народ достаточно решительный. Многие из них убеждены: в действиях конкретных подозреваемых есть состав преступления. Раз так – чего тянуть?
Да, однако, дело «Магистры и НАК», по которому «трясли» Корнийчука, отработали и закрыли еще год назад.
Именно так. Поэтому мы сразу же обжаловали само постановление о возбуждении дела.
Вы же помните: Корнийчука, как экс-первого замминистра юстиции пытались обвинить в том, что он, использую служебное положение, организовал для фирмы «Магистр и партнеры», к которой ранее имел отношение, контракт на обслуживание НАК «Нефтегаз».
Причем контракт, в тендере на который фигурировал единственный участник. Собственно – «Магистры». На самом деле, «Магистры» вели дела НАКа довольно длительное время. И когда, в очередной раз, пришла пора продлять контракт, Минюст действительно обратился в НАК с письмом относительно нецелесообразности смены структуры, осуществляющей сопровождение юридических контрактов – это потребовало бы значительных затрат, потерю времени. Вот и все! В НАКе с этим соглашались, однако – во соблюдение правил – все равно провели тендер. Результат которого – победу «Магистров» - одобрили Минюст и Минэкономики. Вот и все! Какие вопросы могут быть лично к Корнийчуку?
По результатам тендера, заключили контракт, «Магистры» выполнили для НАКа определенные работы. Внимание: выполнили работы! А теперь говорится о каком-то ущербе. Откуда ущерб, если работы были выполнены?!
Вот, есть допустим, юрист Фомин, который берет за работу один рубль. У вас с ним контракт, вы ему платите рубль. Тогда как юрист «покруче» - Петров, справится с той же задачей за три рубля; а начинающий юрист Иванов – за 50 копеек. Но у вас-то контракт с Фоминым! Однако, именно 50 копеек – разницу между стоимостью услуг Фомина и некого абстрактного Иванова, вменяют в вину Корнийчуку.
Да, между прочим, 80% денег, перечислявшихся «Магистрам», уходили на две крупные западные компании, осуществлявшие представительство Украины в Стокгольме - в небезизвестном деле РУЭ.
О деньгах. Понятно, что унифицированных расценок не существует, но все же. Вы, вот, говорите, с Данилишиным у вас контракт с весны. Какова, приблизительно, стоимость такого контракта? А у Корнийчука, Луценко?
Унифицированных расценок действительно нет. И даже о «средней цене» по рынку говорить не приходится. Все зависит от объема выполненных работ, времени, трудозатрат, от специализации адвоката в той или иной отрасли, от рейтинга его компании. Кроме того, с бедного человека, много не возьмешь…
С Данилишина, например.
Да, с него я взял действительно немного.
Зачем тогда время тратили?
Как это, зачем? Людей защищать – моя работа. Кроме того, на момент заключения контракта, никто из нас не предполагал, что его дело приобретет такие масштабы, что потребует стольких усилий. И когда его неожиданно задержали… Конечно, ему сложновато было платить, вот сейчас понемногу рассчитывается.
То есть, вы ему в кредит помогали?
Когда к врачу поступает больной в критическом состоянии, нуждающийся в срочной помощи, доктор от него предоплаты не требует. Тут – точно так же.
«Ты как кукла в этой оперетте»
Вернемся к встрече Онопенко с Президентом. Все же: закрытие дела против младшей дочери Василия Васильевича, освобождение мужа старшей – случайные, на ваш взгляд, совпадения по времени?
Я же не присутствовал на встрече, как могу судить? О чем говорили – им двоим только известно. Может, Василий Васильевич как-то объяснил ситуацию, достучался… Не знаю, давайте не будем гадать.
Но дело дочери не имели права закрывать.
Его не имели права открывать! Какое вообще там содержание? Я взял у вас деньги, написал расписку, но вовремя не рассчитался. Какое ж это уголовное дело?! Обычное долговое обязательство.
По логике, семья Онопенко должна теперь добиваться наказания тех, кто незаконно открыл дело, проводил незаконные обыски.
Пусть они сами решают – этим делом другой адвокат занимается, я не в курсе. Впрочем, не думаю, что они станут предъявлять претензии в связи с возбуждением уголовных дел…
Вы сказали фразу: «может, как-то достучался»…
Это только предположения. Не исключено, пообщавшись с Василием Васильевичем, Виктор Федорович понял: в деле, которое мы с вами обсуждаем, состава преступления нет и быть не может. Для того, чтоб это понять, вовсе необязательно иметь профильное образование. По Корнийчуку – аналогично.
Поняв – дал команду «восстановить справедливость»? Если так, получается, силовики и суды работают исключительно в «ручном режиме»? Что ж тогда делать неправедно пострадавшим, которые возможности «достучаться до небес» не имеют?
А разве не могло такого быть, что следователи Корийчука, осознавая всю бесперспективность дела, заранее запланировали отпустить его именно в этот день? Мы ж этого наверняка не знаем, а гипотезы выстраиваем.
Просто Онопенко ни раз говорил: происходящее с его семьей – политическая месть.
Раз говорил, значит, это – его позиция. Я с ним, честно говоря, за все это время ни разу даже не виделся.
По факту задержания и ареста Корнийчука и Луценко вы жаловались в Европейский суд по правам человека. Просили рассмотреть как «первоочередной важности».
Да, но пока результата нет.
Еще одна тенденция: все громкие дела пришлись на последние полгода. Аресты начались с лета, аккурат в канун юбилея Виктора Федоровича - с Макаренко и Диденко.
Тенденция ли это? Не мне судить. Однако, недавно я участвовал в программе Савика Шустера. Поразило мнение аудитории: 88% зрителей выразили уверенность, что криминала в действиях экс-чиновников Тимошенко, ныне находящихся под стражей, нет.
Только они все равно сидят!
Скажу больше. Я – опытный адвокат. И я сегодня нахожусь в состоянии определенного шока. Внезапно понял: все, чему я учился; все, что опробовал на практике, все, что знаю, сегодня это просто не воспринимается. Не дает результата, который должно давать.
Это внеправовая ситуация. В стране, в которой право, как общественный регулятор нивелировано, юристы не нужны. Им просто нечем заниматься.
Согласен.
Возьмем, для примера, последнее продление срока пребывания под стражей Юрию Луценко. Мне позвонили за двадцать минут до начала суда – «приезжай». А собрать бумаги? А пробки? Зато они могут сказать: мы уведомили, но сторона защиты не явилась. Если бы успел, сказали б иначе: смотрите – у Луценко есть адвокат, право на защиту соблюдено. Получается, ты как кукла в этой оперетте.
Или, вот, сразу после задержания Луценко, ходатойство о смене меры пресечения я писал – в буквальном смысле слова – на колене. Другой возможности для этого не было. Писал, даже толком не зная, какую статью ему вменяют.
Ничего подобного ранее я не помню. Такого не было никогда.
Полагаю, это – вполне осознанно избранная силовиками тактика.
Но я не из тех, кто берет клиента за руку и ведет в тюрьму. Готовим кое-какие сюрпризы.
Будем использовать все, абсолютно все правовые механизмы. Мы не согласимся с отсутствием правосудия. Любая власть не бесконечна. И ни одна власть не может не учитывать позицию людей. А люди понимают: дела шиты белыми нитками. Общество еще заставит к себе прислушаться.
Это – пожелание или намек на скорую оттепель?
Изменение меры пресечения Корнийчуку; закрытие дело по младшей дочери Онопенко; предоставление политического убежища Данилишину – уже оттепель. С той разницей, что последнее событие случилось в правовом поле Чехии, а первые два – Украины.
«В СИЗО единственное занятие – думать. Бесконечно думать о том, что, вот, сидишь в этой клетке, из нее можно и не выйти»
Еще раз процитирую Сергея Луценко: «дело брата – пробный шар». Если, де, «прокатит», следующей станет Тимошенко. У вас такое же ощущение?
Мое ощущение: мы эффективно выстраиваем защиту Луценко. И он не станет первым. Соответственно, Тимошенко не станет второй (улыбается).
Кстати, брату он рассказывал: следователь прямым текстом просил его дать показания на Тимошенко. Вам он это тоже говорил?
Точно не помню. По-моему, был подобный разговор. Показания по Дню милиции, кажется. Но наверняка сложно сказать.
В свою очередь, Ирина Луценко убеждена: в тюрьме жизни ее мужа угрожает смертельная опасность.
Если говорить о каких-то конкретных угрозах, то у меня таких данных нет. Однако, поместив в СИЗО, человека, в любом случае, лишают возможности полноценно жить. Юрий Луценко очень силен духом, способен выдержать многие испытания. Что, в условиях СИЗО, крайне непросто.
Сам факт нахождения за решеткой оказывает серьезное психологическое воздействие. Представьте, что вас даже в собственной квартире на какое-то время заперли. И вы никуда не можете выйти. Никуда! А в СИЗО человек находится маленькой камере, не в самых лучших условиях, единственное занятие – думать. Бесконечно думать о том, что, вот, сидишь в этой клетке, из нее можно и не выйти. Ну, и т.д. Не каждая психика с таким справиться.
Мда, Корнийчук, вот, сразу голодовку объявил.
Тоже смелый поступок. На тот момент – единственный, пожалуй, способ, обратить внимание на себя, как жертву беспредела.
Многие полагают: злоключения Луценко – корпоративная месть ПР. И отсидит он, де, четыре месяца. Как Колесников.
Дело Колесникова возбуждало не МВД – ГПУ.
Зато Юрий Витальевич от души комментировал!
Он был первым гражданским министром.
С точки зрения ответственности – разницы никакой.
Во всем мире этот механизм отработан. Министр может быть политиком, но его замы обязаны быть профессионалами. В некоторых странах, например, министры обороны женщины. И, что? Оборона от этого ничуть не страдает.
Хорошо. У меня такой вопрос. Вот, мы с вами сейчас обсуждаем дела Корнийчука, Луценко, Данилишина. Вы много и часто общаетесь со СМИ. Тогда как остальные ваши коллеги, прежде всего – адвокаты других «сидельцев» упорно молчат. Общество даже фамилии их не знает. При том, что именно адвокат должен выступать основным спикером, информатором по делу. Доверия к словам профессионала больше, чем к словам кого-либо из политиков.
Может, адвокаты сами избегают публичности. Считают, что она работе во вред, а не на пользу. Может, их молчание – пожелание клиента. Не знаю, причины разные могут быть.
Например, угроза лишения лицензии – через подконтрольные АП структуры – за излишнюю словоохотливость.
Вот тут, нет. Лицензии лишает Коллегия адвокатов города Киева. А это – сугубо профессиональное объединение. Так, я располагаю заявлением киевской коллегии адвокатов относительно неприемлемости задержания и взятия под стражу Корнийчука. Плюс – аналогичная позиция Карпачовой. Также – Ассоциации юристов Украины.
Напоследок. Нет ли у вас ощущения, что сейчас в Лукьяновском СИЗО формируется мощный оппозиционный пул – как деятелей оппозиции, так и ее инвесторов?
Ну, Луценко и до тюрьмы был оппозиционером. Тогда как Данилишин - профессиональный министр экономики, больше ученый, чем политик, теперь имеет все шансы стать видным политическим деятелем, оппозиционером. Впрочем, это - личное решение каждого.