Та Турция, которую мы знаем и которую воспринимаем скорее как светское государство с колоритом мусульманской культуры, – детище генерала Мустафы Кемаля. Будущий Ататюрк поднял Турцию из руин Османской империи, практически отказавшись от мусульманской формулы ее существования.
В той империи турок не было вообще. Были османы – они же подданные мусульманского вероисповедания – и все остальные: православные, католики, протестанты, армяне, иудеи – пользовавшиеся широкими правами, но, тем не менее, не имеющие возможности претендовать на османский статус до принятия ислама. Став мусульманином, человек переставал быть греком, армянином, евреем – но и турком он не становился.
Турками всех мусульман разгромленной, потерявшей огромную часть территорий империи сделал Ататюрк – но одновременно он лишил государство его религиозной сущности, отодвинув религию на задворки власти. Биографы Ататюрка утверждают, что такую формулу государственности он принял для себя после работы в Болгарии – когда увидел, как стремительно меняется бывшая окраина империи. Но согражданам Ататюрк не доверял, был уверен, что при первой же возможности они вернутся к старой османской идее – и приставил надзирать за ними военных.
Такая это была странная демократия. С одной стороны – многопартийная система, выборы, сменяемость властей. С другой – Генеральный штаб, имеющий конституционные возможности вмешательства в ситуацию, если системе Ататюрка угрожает опасность. И военные брали власть в свои руки несколько раз, нередко злоупотребляя своими полномочиями, а иногда и реально останавливая исламистов буквально у границы демонтажа «новой Турции».
Но, конечно же, такую Турцию – Турцию, в которой начальник Генерального штаба значит больше, чем президент и премьер-министр, – отнюдь не жаждали видеть в Европейском союзе, куда всегда стремились светские партии страны. Вместе с тем, и с серьезными реформами конституционного устройства эти партии не спешили – как и Ататюрк, их лидеры понимали, что если не будет Генерального штаба, никогда не исчезавших с политической сцены исламистов некому будет остановить.
Все изменилось с победой на парламентских выборах Реджепа Эрдогана. Талантливый политик, великолепный митинговый оратор и приверженец – на первый взгляд – некоей странной смеси модели Ататюрка и исламских традиций, он казался лучшим учеником Брюсселя. Именно при Эрдогане турецкий парламент одобрил целый ряд законов, которые значительно ослабляют позиции военных и превращают Турцию уже не в страну Ататюрка, а в обычное – скажем так – демократическое европейское государство, в котором последнее слово не за Генеральным штабом, а за президентом, парламентом, правительством, в конце концов – за судебной системой.
Фото: www.7kanal.com
Беда только в том, что эта демократическая Турция совершенно не нужна Европейскому союзу, а самой этой Турции совершенно не нужен Европейский союз. У ЕС – свои кризисы и проблемы, а Турцией правят на самом деле не какие-то там наследники Ататюрка, заодно посещающие мечети, а самые обыкновенные исламисты, которым некого теперь стесняться и бояться. Единственное, что еще сдерживает турецкого премьера – так это экономические связи с Западом, являющиеся важной предпосылкой турецкого благополучия. Турция никогда не станет страной, добровольно отказавшейся от туризма и торговли с западными соседями, но с каждым годом она будет становиться все более и более восточной и все менее и менее западной. Тонкая пленка светскости, покрывшая турецкие города и пляжи, со временем станет лишь обеспечением комфорта приезжих. А вот «свои» станут жить совсем по другим законам. И, возможно, вновь превратятся из турок в мусульман.
Фото: EPA/UPG
Эрдогану и его приверженцам может казаться, что именно так удастся решить курдскую проблему. Если курды не считают себя турками и не желают спокойно жить в национальном государстве – то почему бы не вернуть это государство к его предыдущей модели, позволявшей туркам и курдам мирно сосуществовать в качестве осман? Им может казаться, что именно таким образом Турция обретет наконец свое внешнеполитическое лицо – не задворки западного мира, не пляжи Анталии и музеи Стамбула, а авангард мира восточного, пример успешного экономического и культурного развития, Германия Ближнего Востока… Но чтобы играть роль такого авангарда, Турция должна перестать быть самой собой – и стать маленькой Османской империей. Портреты Ататюрка должны уступить место изображениям султанов. И, конечно же, никаких стратегических связей с Израилем – великая мусульманская страна еще может позволить себе дружить с Соединенными Штатами (Саудовская Аравия же дружит), но уж точно не может позволить себе быть лояльным партнером еврейского государства.
И это еще не все. Преображение Турции – это крест на надеждах на объединение Кипра. Это усиление мусульманских радикальных движений на Северном Кавказе в России – потому что место привлекательной национальной модели, которая даже в самом радикальном варианте могла породить только какого-нибудь Джохара Дудаева, окончательно заменит идея кавказского халифата. И Россия на долгие годы во всем этом завязнет, какой политический режим ни был бы в ней установлен. Это, наконец, смена национальных лидеров крымских татар религиозными лидерами крымских мусульман, что, конечно же, потребует совершенно новых подходов к проблемам автономии.
Фото: www.ctpost.com
Может ли процесс преображения Турции приостановиться, может ли страна вновь вернуться к модели Ататюрка? Теоретически – в двух случаях. Первый из них – победа светских партий над исламистами. Но светские партии скомпрометированы в глазах большой части населения годами неэффективного с экономической точки зрения управления страной, коррумпированностью, циничной спекуляцией образом генерала и его идеологией. Да и вернуться к старым законам светские партии все равно уже не смогут – это же не самые демократичные законы. Так что, как говориться, – до следующей победы исламистов… И второй случай – вмешательство военных. Но на этот раз оно уже отнюдь не будет выглядеть безупречным с правовой точки зрения. И как отнесется к очередному перевороту Запад? Запад, загнавший Турцию в ловушку, из которой сам не знает как выбраться…