Путей решения проблемы падения украинского металлургического производства и снижения объемов реализации металлопродукции существует несколько. Первый – это рост внутреннего металлопотребления. Поскольку более широкое использование металла в строительстве, реконструкции ЖКХ, дорожной инфраструктуры и т.д. напрямую зависит от правительства, в начале текущего года Президент Украины Виктор Янукович поручил премьер-министру создать профильную рабочую группу. Второй – это выход на новые рынки сбыта, имея в виду и сохранение за собой самых крупных из них - России, Китая, США, Индии и Турции. И, наконец, третий путь – конкуренция за счет снижения цены.
По прогнозу Всемирной ассоциации производителей стали, производство металла на планете намного превышает спрос и в нынешнем году вырастет еще на 4,7%. И Украина продолжает падать: в прошлом году наши металлурги смогли реализовать на 7% меньше, чем в 2011-м. А первый квартал 2013 года показал падение на 8,8% по сравнению с тем же периодом 2012-го. Учитывая, что горно-металлургический комплекс дает 40% валютной выручки страны – симптом тревожный.
Таким образом, со стратегией в целом все понятно. Однако все ее пути предполагают общий вопрос: за счет каких конкретных преимуществ можно добиться успеха, и каковы их побочные эффекты?
Степень износа
Общеизвестно, что физический износ большинства производственных мощностей, сооруженных в 30-50-е годы прошлого века, в среднем достигает 60-70%. Как говорит координатор экономических программ Школы политической аналитики при НАУКМА Сергей Киселев, это следствие «take and run strategy», которая въелась в бизнес-культуру Украины еще девяностых годов.
Работа частных собственников строилась по традиционному принципу эксплуатации производственных мощностей без каких-либо вложений. «Основной задачей бизнесмена было получить быструю прибыль и перевести ее в оффшор. Понятно, что при таком подходе речь не шла об инвестициях в производство», - отмечает эксперт. По данным Агентства по развитию инфраструктуры фондового рынка Украины, на начало кризисного 2008 года показатели износа основных фондов ОАО «АрселорМиттал Кривой Рог» (ранее — КГМК «Криворожсталь») составили 84,3%. На ММК им. Ильича» – 51,8%, на «Азовстали» – 59,8%.
Как следствие, с началом кризиса ряд металлургических производств находился фактически на грани остановки. К примеру, «Запорожсталь» от падения производства не спасал даже статус украинского монополиста в производстве жести, холоднокатаного рулона из углеродистых, легированных и нержавеющих сталей. А одним из основных побочных явлений такого состояния фондов является катастрофическое для окружающей среды количество выбросов в атмосферу, сточных вод и разного рода твердых отходов.
Та же «Запорожсталь» к моменту, когда группа «Метинвест» приобрела первые 50% акций предприятия, являлась одним из главных загрязнителей Днепра. По данным Запорожской межрайонной экологической прокуратуры, в 2011 году общий объем стоков промышленного сектора Запорожья в главную украинскую реку и ее притоки составил 72,6 млн кубометров. Из них 67,9 млн дала одна лишь «Запорожсталь».
Трезво оценить ситуацию в металлургической отрасли собственникам мешала эйфория, связанная с неслыханным повышением мировых цен на металлопродукцию в 2005-2008 гг. Однако пришедший следом кризис резко обозначил вопрос коренной модернизации производств. Кроме того, именно в 2008-2009 годах вместе с мировым кризисом произошло резкое повышение цены на газ для Украины вследствие конфликта правительства Тимошенко с Россией, что усугубило состояние металлургии. Именно от коренной модернизации в первую очередь зависит и успешное движение по трем путям, обозначенным нами вначале. Однако в условиях, когда основные средства производства в Украине сосредоточены в частных руках, эта инициатива целиком и полностью зависела от инвестора.
Экономика должна быть экономной
Комбинат «Запорожсталь» был упомянут неслучайно. Тожественное открытие новой агломерационной машины с эффективной системой газоочистки, в котором принял участие Виктор Янукович, является весьма показательным примером того, как именно могут проявляться инициативы инвестора. Фактически, это мероприятие, сокращающее выбросы на 10%, должно было состояться еще в начале двухтысячных. Тогда же к предыдущим владельцам меткомбината неоднократно выдвигались требования замены мартенов на современные конвертерные печи. Это еще минус 25% пыли, газа и ядохимикатов в воздухе.
Однако еще до начала кризиса окончание строительства конверторного цеха было перенесено на 2010-й, потом на 2012-й, а затем на 2017 год. Туда же было передвинуто внедрение технологии солянокислого травления в цехе холодной прокатки (ЦХП) с одновременным строительством аспирационных установок.
Как следствие, прибыль в 241 млн грн. в 2010 году сменилась 124 млн грн. убытков в 2011 г. И в августе этого года владельцы приняли решение продать свой актив. Он перешел к новым хозяевам с задолженностью в 4 млрд грн. Тем не менее, о первых положительных результатах работы запорожского комбината заговорили уже в октябре.
За два месяца была достигнута самая высокая производительность в доменном цехе за всю историю предприятия, выпуск проката и выплавка чугуна увеличились на 3%, а стали – почти на 6%. В августе 2012 года комбинат, полностью перешедший под контроль «Метинвеста», сумел выйти на безубыточность, а первый квартал 2013 года «Запорожсталь» закончила с чистой прибылью в 170 млн грн.
Секрет здесь достаточно прост. Во-первых, меткомбинат вошел в вертикально-интегрированную цепочку. Она включает в себя и поставщиков железорудного сырья, и металлургические предприятия, и, в ближайшей перспективе, собственную логистику. Руководство предприятия уже сэкономило на железной дороге, начав отгружать прокат для потребителей в Греции и Турции судами «река-море» из речпорта.
В прошлом году новые акционеры инвестировали порядка 449,6 млн грн. в модернизацию производства. В этом году только на реконструкцию ЦХП планируется потратить 230 млн, чтобы к 2014 году ввести его в строй с одновременным сокращением стоков в Днепр на 83%. В комплексе же все меры направлены на снижение себестоимости продукции с одновременным ростом объемов производства. «Я предложил каждому начальнику цеха предложить свои меры экономии. В итоге нам удалось добиться сокращения расходов на $93 на тонне», - рассказывал в одном из недавних интервью гендиректор «Запорожстали» Ростислав Шурма, подчеркнув при этом, что его собственные планы предполагали экономию в $50.
Так или иначе, но после того, как на полную мощность заработает склад пылеугольного топлива, можно будет уменьшить закупки газа на 20 млн. кубометров ежемесячно. Уже снизился расход скипового кокса, ферросплавов и металлошихты. Таким образом, предприятие сделало реальные шаги к повышению конкурентоспособности, полностью противоположные стратегии «take and run».
Что дальше?
На церемонии открытия новой агломашины Ринат Ахметов заявил, что амбиции СКМ нацелены на то, чтобы «из этого предприятия сделать один их лучших комбинатов в Восточной Европе». «У нас две главные задачи: экономика и экология. Но без больших инвестиций это сделать невозможно. Несмотря на то, что на мировых рынках стали сегодня наблюдается кризис, мы будем активно поддерживать модернизацию», - подчеркнул Ахметов.
Присутствие президента Украины указывало на то, что государство прямо заинтересовано в подобных подходах. Тем не менее, меры государственного влияния нельзя назвать эффективными. Фактически правительство не имело действенных рычагов воздействия на политику частного собственника.
Предельно понятно, что металлургия остается основным донором бюджета и самым крупным работодателем. С ней имеют прямую и обратную связь энергетика, угледобыча, машиностроение, строительство, финансовая сфера и т.д. Одновременно она же главный потребитель природных ресурсов и загрязнитель окружающей среды. Следовательно, власть должна четко определиться с выгодами не только для частного собственника, но и для государства.
Это и более жесткая политика по стимуляции модернизационных процессов, и всяческое поощрение правильных инициатив. Это защита от антидемпинговых расследований за рубежом. Это участие в зонах свободной торговли, причем исключительно с позиций выгоды, а не политических предпочтений. Это беспощадное принуждение к выполнению предписаний экологической прокуратуры. Наконец, это совместное участие в социальных и экологических программах, напрямую зависящих от градообразующих предприятий.
По сути, в Украине, если она желает сохранить свою экономику и более-менее успешно выживать, следует ввести новую модель частно-государственного партнерства. Оставлять все на самотек одних лишь ситуативных желаний – катастрофически невыгодно для страны. Предыдущие 20 лет «take and run» показали это очень убедительно.