Для Украины это шанс избавиться от формулы расчета, зависящей от цен на нефтепродукты, а также от дискриминирующего условия об обязательном отборе 33 млрд. куб. м газа в год, в которых ее промышленность (а российский газ потребляется ею, а не рядовыми потребителями), не нуждается. Для России – шанс заполучить долю во владении украинской газотранспортной системой. С тем, чтобы влиять на определение ставки платы за транзит. Ситуацию нагнетает то, что с сентября по декабрь цена для Украины будет только расти, ведь согласно условиям договора от 19 января 2009 года, расчет формулы оплаты за газ осуществляется по уровню цен на нефтепродукты за девять предшествовавших этому месяцу. С января же по апрель 2011 года цена на нефть в мире росла", - заявил в пресс-центре Харьковского филиала Института Горшенина социолог и политолог Денис Подъячев.
По его словам, "на самом деле в традиционном понимании термина "газовых войн" происходящее больше напоминает если можно так выразить "холодную версию" такой войны, когда стороны в общем-то, понимая малоперспективность удовлетворения своих требований, сосредотачиваются на наращивании козырных карт на будущее либо косвенно стремятся повлиять на оппонента. Ведь к 7 сентября, когда необходимо вносить оплату за газ, полноценных переговоров не было. Дело вовсе не в неуступчивости Кремля, которого действующая формула расчета цены за газ не устраивает, а в том, что обеим сторонам сейчас просто необходимо "поиграть мускулами" на "публику", состоящую из сообщества внутри своих стран, а также европейских государств. Россия тем самым, очернив репутацию Украины, хочет усилить благосклонность европотребителей к обходным газопроводам, строительство, которых затягивается, и заодно потешить электорат накануне выборов. В Украине выборы пока нескоро, но нашему правительству важно продемонстрировать, что Украина напротив, является надежным транзитером, который исправно платит по своим счетам, но намерена воспротивиться дискриминирующей цене за газ. Дискриминирующей в силу постепенного снижения зависимости активов украинских олигархических групп от объема газа, предусмотренного договором, что лишь увеличивает переплату".
Эксперт отметил, что "в одностороннем порядке Украина поднять ставку транзита не может, поскольку это повлечет за собой денонсацию Россией харьковских соглашений, и отмена "харьковской скидки" в 100 долл. автоматически "съест" полученный выигрыш. Поэтому под шумок разговоров о судебной тяжбе, на которую, разумеется, гарантии трудно возлагать, но которую никто не мешает осуществлять, платя при этом по счетам, Украина прорабатывает сценарий реструктуризации "Нафтогаза Украины", по которому вместо одной энергетической компании должно появиться три и все частные".
По словам Подъячева, "в настоящий момент решить спор возможности нет – слишком уж ненормальными кажутся сторонам требования оппонентов. Процесс же наращивания аргументов и получения пиар-дивидендов от спора (как, возможно, и сам судебный процесс) займет несколько месяцев, достаточных для того, чтоб по действующей формуле напряжение снизилось. Вместе с тем сомнительно, чтоб цена вопроса в деле реального пересмотра формулы и цены за газ была достаточной для украинской стороны, чтоб уступить часть ГЗС. Поэтому, вероятнее всего, в данную "газовую кампанию" вопрос не разрешится компромиссом. Стороны будут работать над изменением ситуации для будущих схваток – Украина трансформировать "Нафтогаз", Россия – стремиться понизить лояльность европейских партнеров к Украине. "Трубу" украинская национальная олигархия будет готова отдать лишь тогда, когда окончательно поймет, что зависимость ее устаревающих активов от газа снизилась".