ГлавнаяКультура

Сцены из народной жизни

17 мая в киевском Доме Кино по многочисленным просьбам зрителей состоялся дополнительный показ документального фильма Якоба Пройсса «Другой Челси: история из Донецка», нашумевшего в свое время на открытии кинофестиваля Docudays. 13 мая фильм показывали в Донецке, а в будущем его, вероятно, ожидает прокат в Украине, выход на DVD и признание зрителей, которые ждут, не дождутся его появления на торрентах.

Сцены из народной жизни

Немного предыстории для того, чтобы не обвинять режиссера в «заказухе» или прочих неприятных вещах. Якоб Пройсс был наблюдателем на выборах в Украине в 2004 году. Кроме выборов он наблюдал Оранжевую революцию и реакцию украинского общества, которое представлялось ему, равно как и всем жителям Запада, расколотым на две части по цветам политической силы, которую в них поддерживают – оранжевое, которое все такое из себя демократическое, и синее, олигархическое. Как хороший документалист, он захотел разобраться во мнении «синей» части и поехал в Донецк за сюжетом для фильма.

Только потом, по ходу съемок фильма, в 2009 году, в его распоряжении появился материал о том, что мы в итоге увидели в «Другом Челси»: футбольный клуб «Шахтер» и его победа в Кубке УЕФА, его преданные болельщики, которые работают в шахте «Путиловская», секретарь Донецкого горсовета Коля Левченко (никакой фамильярности – так его называет сам режиссер в закадровых комментариях), который любит манную кашку и много болтает, и так далее.

Поэтому из попытки, как гласит слоган Донецка, «open your mind, open Donetsk», у Пройса получилось очень хорошее, спорное и честное кино. Одни видят в нем параллельную историю двух болельщиков «Шахтера» из разных социальных слоев, другие – критику украинской (в частности, донецкой) олигархии, третьи – еще что-то, вероятно, заказное (должны же найтись и такие люди).

Неудивительно, что «Другой Челси» вызвал такой резонанс – платформа для споров и разночтений тут образовалась широкая, ведь Пройсс не выносит никому приговор и не подает события так, чтобы его можно было заподозрить в пропаганде. Все выводы зрителю предлагается сделать самостоятельно.

Можно возмутиться тем, что Коля Левченко выбирал себе шторы в рабочее время, а можно обратить внимание на то, с какой тщательностью он подходит к формулировке желаемой фактуры для куска ткани, который закрывает окно – с гораздо большей, чем к вопросу о благоустройстве города. Можно, вслед за европейцем Пройссом, недоумевать по поводу того, что герои фильма, Саша, Степанович и Валя живут и работают в условиях, которые практически каждому человеку покажутся такими, которые требуют улучшения, а можно подивиться тому, какими изумительными формулировками от подозрений в любви к народу отстреливается тот же Коля Левченко: «Люди любят считать чужие деньги и всегда знают, как ими распорядиться», что означает: не нужно тут рассказывать, кому и куда нужно вкладывать деньги. Шторы же еще не подобраны.

Впрочем, как Коля Левченко, так и Степанович или Валя – это не только имена конкретных людей, появившихся в этой истории из Донецка. Это чуть ли не Гоголевские персонажи, которых на наших бескрайних просторах – пруд пруди. Хотя, не только на наших – после премьеры в Берлине Якобу сказали: хочешь, мы тебе тут целую кучу таких «коль левченков» найдем, ты только свистни.

Отложим в сторону также любопытные факты реакции высокопоставленных зрителей на «Другой Челси»: пригоршни народной мудрости («на воре шапка горит» и т.д.) проанализируют их с не меньшей убедительностью. Добавим только, что вся эта суета только повышает интерес к фильму, а не наоборот (фильм пиарит героев), как мечтается Коле Левченко.

Интересующий нас вопрос заключается в следующем: почему благодатную почву колоритных жителей Украины вспахивают не отечественные документалисты?

Спору нет, «Другой Челси» нынче просто обязан стать хорошим примером и доказательством того, что снимать об Украине можно качественно и интересно. Качество «Другого Челси» – вне всяких сомнений: отменная режиссура, монтаж, вкрапления пластилиновой и коллажной анимации, закадровые комментарии – все работает на то, чтобы рассказать эту историю из Донецка. Но отчего такой фильм не был снят раньше украинскими документалистами? Как водится, на это есть, минимум, два ответа.

Первый связан с тем, что украинцы более открыты для сотрудничества с иностранцами, будь то художники или еще кто. Одно дело, когда в Донецкий Горсовет звонит немецкий режиссер Якоб Пройсс (вероятная реакция про себя: «о, наверное, какой-то крутой мужик, может, кино хорошее про нас снимет», вероятная реакция вслух: «конечно, мы вас свяжем с Николаем Левченко, секретарем нашего Горсовета»), совсем другое – когда наш (прогнозируемая реакция про себя: «наверное, какой-то студент, значит, толку с него не будет, кина красивого не снимет», прогнозируемая реакция вслух: «до свидания»). Стереотип «если иностранец, значит, умный» засел в мозгу слишком прочной занозой, чтобы разрешить отечественному художнику без труда утвердиться в желаемом статусе. Это хорошо, что Пройсс умным оказался и кино хорошее снял, а если бы нет?

В связи с этим не могу не вспомнить жалобы одного знакомого молодого документалиста: наш человек не хочет говорить на маленькую камеру (которая снимает не хуже, чем большая, но которая, ввиду очевидных причин, более популярна среди молодых режиссеров), а поделиться сокровенным на большую – всегда пожалуйста, и делает это охотней. С большой камерой, направленной в лицо, растет статусность говорящего, и бессознательный маячок «по телевизору покажут» провоцирует на усиленное мыслеизлияние.

Ну а во-вторых, очевидно, что тема Донбасса и его жителей – это, не в обиду будет сказано, не рентабельная тема. Во-первых, под фильм о Чернобыле, к примеру, легче найти грант, и тогда затраты на его создание – как материальные, так и духовные, будут мало-мальски окуплены. Сам факт того, что какие-то добрые дяди дали денег на твое кино, воодушевляет, как, впрочем, любой акт легитимации себя любимого в социальной структуре.

Во-вторых, над фильмом о Донецке, городе терриконов, или Донецке, городе олигархов, равно как и о любом городе, где можно найти проблему для исследования, нужно потрудиться в несколько раз упорнее, и, в первую очередь, над собой – не быть заангажированным никакими убеждениями, кроме художественных, не лениться, применяя навыки социальной инженерии для того, чтобы с тобой посекретничали герои твоего фильма, и, в конце концов, сделать фильм, о котором можно будет сказать нечто большее, чем «это фильм о Чернобыле/Голодоморе/и т.д.». Любить искусство в себе, а не себя в искусстве, всегда представлялось непосильной задачей для многих художников, и Украина здесь, как и в случае с Колей Левченко, – не исключение.

Все вышесказанное, конечно же, не является инструкцией «как снять крутой фильм» или актом пренебрежительного снобизма, это – всего лишь попытка удивленного зрителя объяснить себе, почему «Другой Челси» не снял украинец – красочный быт, персонажи со своими историями и злободневные темы находятся буквально под рукой.

В общем, как ни крути, а «Другой Челси» оказывается полезнейшим зрелищем для всех: украинских политиков, оттачивающих мастерство вменяемой реакции (может, к следующему такому фильму они отнесутся более адекватно), украинских кинематографистов, которых фильм Якоба Пройсса должен подстрекнуть на собственные кино-подвиги, и, наконец, украинских зрителей, у которых появился шанс подискутировать не на тему, что и когда сказал иноземный режиссер на иноземном фестивале, а о своем, здесь и сейчас происходящем. Своя рубашка ближе к телу, а значит, ловите «Другой Челси: история из Донецка» в киноанонсах, он обязательно должен там появиться.

Дарія БадьйорДарія Бадьйор, критикиня, журналістка
Читайте главные новости LB.ua в социальных сетях Facebook, Twitter и Telegram