Казалось бы, выход в прокат фильма “Игла Remix” — это ничтожный информационный повод. Не для заметки. Но если присмотреться, то можно увидеть, что произошло нечто достаточно важное: этим фильмом Нугманов показал, что в области культуры не люди действовали в СССР в конце 80-х, а ландшафт и время. Люди были инструментами фиксации влияния ландшафта и времени, фиксации языка — знаковой системы, порождавшейся ландшафтом и временем.
Иными словами, “Игла Remix” — это отличное средство увидеть, что люди — ничто, творцы — никто, а вот пространство и момент — всё.
Цой в отличие от Нугманова это понимал. В качестве примера можно привести его слова, сказанные в двух интервью.
Вот первое:
В нём он говорит о популярности “Кино”: “Конечно, мне приятно, что людям нравится музыка, что люди приходят на концерты, что зал всегда полный и так далее. Но... Я прекрасно понимаю, насколько это вопрос попадания во время. То есть я в каком-то смысле в него попал, если это [группа “Кино”. — LB.ua.] нравится. Но точно так же мог бы не попасть — песни от этого хуже бы не стали, музыка тоже”.
А вот второе интервью:
Цой и Наталья Разлогова на кинофестивале рассуждают о советском кино по состоянию на 1988 год, о фильмах “Игла” и “Асса” и разъясняют термин “папино кино”:
Журналист: — Вы чувствуете себя на чужом пиру? По-моему, у вас больше всего берут интервью. Больше, чем у Рязанова.
Цой: — Какая разница? Эта компания совсем не наша...
Журналист: — Можешь рассказать, как ты оказался в этой компании?
Цой: — Случайно. Мне было интересно провести исследование состояния дел в советском кино.
Журналист: — Я знаю, ты делаешь кинематографическую карьеру сейчас — ты снялся в фильме Рашида Нугманова. Так что, у тебя здесь прямой резон присутствовать.
Цой: — Нет, это не так. Это кино очень отличается от того кино, которое представлено здесь. Поэтому здесь присутствовать — всё равно что мне присутствовать в качестве музыканта на фестивале джазовой музыки.
Журналист: — То есть ты хочешь сказать, что фильм “Игла” здесь случайно затесался?
Цой: — Конечно.
Разлогова: — Это картина нового образца. А всё, что здесь показывают, — старого образца. И, более того, люди, здесь присутствующие, все в возрасте от 40 и выше. Поэтому даже когда здесь появляются молодые люди до 30, они выглядят как наши кооперативные джинсы: вроде сделаны только что, а всё равно мода устарела на пять лет. Так что, мы здесь на чужой вечеринке. Здесь всё старого образца, включая и молодых людей. Вот почему компанию здесь себе подобрать невозможно. И фильм, наверное, тоже будет смотреться необычно на “папином” фоне.
Журналист: — На ваш взгляд, какие существуют признаки “папиного кино”? Как определить “папино кино”?
Разлогова: — Это некоторая традиция нашего кино: драматургия, сценарий, разработанные характеры, психологическая достоверность. А существует некоторое молодое поколение, которое изъясняется на другом языке, которому не нужна вот эта вся логика, этот проработанный сюжет, эта драматургия с завязкой, кульминацией и развязкой. И нужна психологическая достоверность, которая оперирует какими-то другими понятиями — некоторым аудио-визуальным рядом, который будет понятен молодым людям нового образца, не старого, подчёркиваю.
Журналист: — Вы не справедливы. Вот Илья Глазунов, с которым я беседовал, сказал, что самое сильное впечатление от фестиваля — это фильм “Господин оформитель” [то есть как раз не “папино кино”. — LB.ua]
Разлогова: — Он художник. Возможно, это ему действительно ближе. А возможно, люди будут чувствовать, что за этим будущее, и поэтому хвалить. Как Соловьёв, который сделал картину на базе рок-музыки не потому, что она ему нравится, а потому, что он чувствует, что за этим будущее. Что это тот язык, который понимает основная масса зрителей.
Таким образом, из слов Цоя можно сделать два вывода: во-первых, он сам и его творчество есть следствие момента, а во-вторых, фильм “Игла” есть результат работы пространства — советского кинематографического, политического, пространства советских контркультуры, городов и казахской степи. И это означает, что вне зависимости от мыслей и амбиций Нугманова фильм “Игла”, полностью построенный на фигуре Цоя, принадлежит конкретному времени и конкретному пространству. Никакое развитие фильма вне той конкретной ситуации в принципе невозможно.
Тем не менее, Нугманов сделал развитие. И продемонстрировал, что без того ландшафта и того момента он — ноль. Да и “Игла” — ноль. Нет попадания во время. Нет аудио-визуального ряда, который был бы понятен молодым людям нового образца. Есть лишь голая амбиция Нугманова и других заинтересованных в “ремиксе” лиц. Которой явно недостаточно, чтобы платить за этот фильм какие-либо деньги. Слова “Дети минут никогда не поймут круговорота часов” — это как раз о Нугманове.
Если вам интересно — скачайте. Ни в коем случае не платите за билет в кинотеатр. И запомните: люди — ничто, творцы — никто, ландшафт и время — всё.