Во-первых, то, что вы видите, оказываясь на пьяцце перед главным зданием Британской библиотеки – это совершенно не то, что вы ожидаете увидеть. Воображение подсказывает, что 150 тысяч томов и манускриптов, датирующихся от 2000 до н.э., должны храниться в подобающем аналоге Хогвардса, желательно с башенками, возможно, со сталактитовым подземельем для сохранности магической макулатуры. Британская библиотека – удачный пример отрезвляющего ироничного ответа на «большие надежды». Современное здание красного кирпича таки приютило часовую башню – скромный постмодернистский привет Биг Бену и прочим национальным достояниям. Архитектор Колин Сент-Джон Уилсон называл строительство библиотеки своей «30-летней войной»: если быть точной, 35 лет политических баталий и перебоев с финансированием ушло на то, чтобы объединить под одной крышей ранее разбросанные по Лондону фонды.
Внутри библиотеки ожидания удаётся всё-таки примирить с действительностью: по центру холла выстроена стеклянная башня, буквально сверху донизу выложенная фолиантами – коллекция короля Георга III. В тени этого волшебного сооружения происходит социализация пролетариев от науки и поглощение бессовестно переоцененных английских пирогов. Между столиками носятся хипстеры с зеркалками, совершающие паломничество к рукописи «На дороге» Керуака. По доброй английской традиции в каждом проходе на полу сидит класс, которому всякими доступными средствами прививают любовь к чтению. В галерее Folio не прекращаются выставки (сейчас запустили экспозицию знаковых детективных изданий «Убийство в библиотеке»). Работы студентов магистерской программы Art and Science из лондонского University of Art собирают небольшие аншлаги на каждом этаже: работы так или иначе обыгрывают идею накопления и категоризации информации и, таким образом, аппелируют к местным сумасшедшим.
Концентрация посетителей с опасно истончившейся душевной организацией в читальных залах зашкаливает: импозантные седовласые дяденьки регулярно выпрыгивают с матерными экскламациями из мягких кожаных кресел, юные девы периодически пытаются убить себя о фолианты в инкрустированных переплетах. В целом, после первых пяти минут в стенах Британской библиотеки приходит желание немножко пожить здесь в приятной компании.
Highlights: «Алмазная сутра» (первая в мире печатная книга), «Хартия вольностей» 1215 года (она же Magna Carta), Библия Гутенберга, записные книжки Да Винчи, рукопись «Алисы в стране чудес» с рисунками Кэрролла. Собственно говоря, здесь есть всё.
Попасть внутрь и насладиться могут все желающие, но работа с коллекциями начинается после получения читательского билета. Как и всё в Британской библиотеке, видео для неофитов прекрасно и удивительно.
То, что для лондонцев «арт-деко», для нас – сталинская высотка в центре Блумсбери. В промозглые дни в башне гуляют средневековые сквозняки, в читальных залах – затаившееся молчание, все сосредоточенно слушают, как в стенах завывает ветер. Суть внутренней планировки также состоит в том, что «one does not simply walk into Mordor». Эта лёгкая совковость искупается абсолютно исчерпывающей коллекцией по искусству, гуманитарным и социальным наукам. А ещё в Senate House Library – роскошное собрание британской периодики ХІХ века. Если вдруг одолевает непреодолимое желание увидеть первое серийное издание Диккенса, Киплинга или Джордж Эллиотт, местное книгохранилище безотказно помогает такое желание утолить. Произвольный библиофильский восторг этой недели: вчера я разбиралась с «Приключениями Шерлока Холмса», какими их впервые увидели англичане в 1891 году на страницах журнала Strand. На фото – неистребимый образ сыщика с иллюстраций Сидни Пэджетта: до недавнего времени кастинг в кино- и телеадаптациях проходили актеры, внешне напоминавшие самую первую визуализацию Холмса.
Highlights: первые издания Ньютона, Коперника, «Начала» Эвклида; «Саломея» Оскара Уайльда с посвящением Обри Бердслею: "For Aubrey: for the only artist who, beside myself, knows what the dance of the seven veils is, and can see that invisible dance".
Вход по читательским + однодневный билет за £7.50 может спасти библиофила в краткосрочной перспективе.
Практически в каждом крупном лондонском музее есть своя исследовательская библиотека (и трудно не заметить, что совокупность крупных лондонских музеев обессмысливает институт среднего, если не высшего, образования в этих широтах, уж очень хороши их образовательные модули). Библиотека Victoria and Albert Museum – это рай для художников и симпатизирующих: здесь собрана одна из крупнейших в мире коллекций по искусству и дизайну. К тому же, сюда часто приходишь не работать, а пребывать в окружении зеленых булгаковских абажуров, трёхметровых стеллажей красного дерева, хрустальной люстры, кованых перил и прочих антикварных радостей. Вид из окна на терракотовый Альбертополис прилагается.
Пожалуй, единственное, что может сравниться с впечатлением от заката во внутреннем дворике музея Victoria and Albert, это Prints & Drawings study room в том же музее Victoria and Albert. Посещение этого оргиастического места чревато тем, что любой из 750 тысяч предметов дизайна, рисунков старых мастеров, акварелей, фотографий, игральных карт, открыток, постеров, театральных эскизов по первому требованию попадают к вам буквально и непосредственно в руки. Вне зависимости от наличия читательского билета, справки из ЖЕКа и генеалогического древа до десятого колена. Мой первый лондонский культурный шок связан с этой простой библиотечной магией: в один прекрасный день местный служитель культа расставляет передо мной обтянутые шиферно-серым сукном коробки с иллюстрациями Обри Бердслея к «Саломее» и "Yellow Book", после чего я могу до закрытия утыкаться носом в паспарту. На мои восторги библиотекари пожимают плечами и говорят, что музей был создан для студентов, ничего личного, пользуйтесь.
Highlights: Study room, из которой работники будут вытаскивать столько белых кроликов, сколько вы сможете помыслить.