Гленн Адамсон, бывший глава исследовательского отдела музея Виктории и Альберта и свеженазначенный директор нью-йоркского музея искусства и дизайна с волнующей аббревиатурой MAD, совершил невозможное. После того, как всё лето медиа пребывали в перманентной истерике по поводу royal baby, он во время семинара заговорил о royal wedding, не погрузив при этом слушателей в состояние тоски и безысходности.
Надёжный способ не погрузить аудиторию гуманитариев в состояние тоски и безысходности? Поговорить об исторической травме, которая оказывается вплетённой в кружево подвенечного платья принцессы, например.
Кружево ручной работы обеспечило журналистов материалом для будоражащей статистики: например, работники должны были мыть руки каждые тридцать минут, чтобы материя оставалась белоснежной, использовать нитки длиной до тридцати сантиметров и заменять иголки каждые три часа. Описания такого самозабвенного труда непроизвольно навевают несколько приунылые ассоциации с допрофсоюзным периодом, сверхурочными часами, рученьки терпнуть, зліпаються віченьки – вот это всё. И, оказывается, не зря.
Кружево для платья изготовлено по традиционной ирландской технологии, когда детали из тонкой кисеи наносятся крошечными стежками на тонкую сетку и обрамляются декоративными "жгутиками". Эта разновидность кружевоплетения была известна в ирландском городке Каррикмакросс с 1820-х годов, но особую актуальность, как и другие виды ирландского кроше, приобрела во время Великого голода 1845–1849 годов. Как известно, продолжавшаяся с XVI века колонизация практически лишила коренное население земель, и полунищие ирландские фермеры, обрабатывая владения английских и шотландских лендлордов, арендовали у них клочки земли для поддержания собственной жизнедеятельности. Клочки годились разве что для выращивания картофеля, урожай которого в середине сороковых годов был полностью уничтожен паразитом. В условиях голода, эпидемий, безденежья и безработицы благотворительные организации и школы при женских монастырях вспомнили о кружевоплетении и стали бесплатно обучать ему женщин. В большинстве случаев продукты этих уроков труда были единственным средством выживания для их семей. История ирландского кружева оказывается неотделимой от истории катастрофы, сократившей на четверть население страны. Кроше здесь – одна из точек локализации национальной памяти и всегда – немножко больше, чем рукоделие. Что касается использования кружева сегодня, то это всегда немножко символический – про-ирландский –жест. С одной стороны.
С другой стороны, ирландское кружево – это ещё и немножко история про традиции эксплуатации. То, сколько и в каких условиях приходилось работать молодым женщинам, зачастую приводило к тому, что к тридцати годам они теряли зрение и мелкую моторику. За живописными подробностями можно обратиться к викторианским романам, которые брали сюжеты из жизни относительно привилегированных англичанок рабочего класса. См., например, "Мэри Бартон" – о короткой дороге молодой швеи к инвалидности.
Сегодня мастера Королевской школы рукоделия работают в Хэмптонском дворце. Это расположение вряд ли способствуте припоминанию положения ирандских вязальщиц, чьи "традиции мастерства" здесь бережно сохраняют. Безусловно, свадебное платье герцогини Кембриджской может рассказать массу увлекательных историй из прошлого, и многие из них будут историями о нас – о том, что мы решаем помнить и о том, что выбираем забыть.
* На вторую, третюю и четвёртую истории о травме потянули бы:
- актуализация элементов викторианского женского костюма (турнюр, корсет, кринолин)
- отсылки к платью леди Дианы Спенсер
- выбор дома культового британского дизайнера, покончившего с собой годом раньше.