Когда в начале 1990-х годов прошлого века распался (в основном мирно) СССР, в силу того консенсуса, которого достигли советские элиты, уставшие от несения бремени международного коммунистического проекта, в новой России серьезно рассматривался вопрос вхождения страны в НАТО. Однако этого не произошло. Почему? Потому что НАТО - это не только военный союз. Страны, входящие в него, разделяют сходные социальные, экономические и политические ценности. Для того чтобы вступить в НАТО, России необходимо было кроме экономических преобразований изменить и свое внутреннеполитическое устройство. Но, как показала дальнейшая история, она была к этому не готова.
Из всемирной истории мы знаем, как происходит распад империй. Но есть определенные особенности этого процесса. Например, на обломках Западной Римской империи возникли совершенно отличающиеся от нее государства-варвары. Однако Восточная Римская империя - Византия, пережила Западную на 1000 лет и сохранила в своем поведении тот внутренний политический код, который был заложен при ее основании, и который она пронесла сквозь века. Похожая ситуация произошла и в ХХ веке в Европе. После Первой мировой войны Австрия и Венгрия стали национальными государствами и их поведение в международных делах ничем не напоминало поведение Австро-Венгерской империи. Германский же второй рейх, не был демонтирован, а всего-навсего лишился своих периферийных территорий, и поэтому он плавно, через недолгий период Веймарской республики, перешел в «Третий Рейх». И если бы не тотальный разгром в войне, не известно - сколько бы он просуществовал.
В случае нынешней Российской Федерации мы имеем недораспавшуюся Российскую империю (трансформировавшуюся потом в СССР), политика которой по сути идентична своим предшественникам, и тем политическим и экономическим основаниям, на которых она была построена и функционировала в течении веков: милитаризм, централизм, экономическая автаркия (за исключением недолгих в историческом плане временных периодов интеграции России в мировую экономику).
После распада СССР новая российская политическая элита сохранила подходы прежней власти и не захотела принять выборные демократические процедуры, реализующие принцип сменяемости властей, принятый в западных демократиях. В 1996 году и 1999-2000 годах, когда существовала угроза возврата коммунистов к власти в России, выборы были, по сути скорректированы с помощью агрессивной медийной пропаганды, показавшей свою эффективность в России и во время военного конфликта в Украине. При президентстве Бориса Ельцина в России стали намечаться центробежные процессы. Региональные элиты, в том числе и национальные, хотели большей самостоятельности.
Это не устраивало Кремль и после прихода к власти новый президент Владимир Путин начал усиливать управленческую централизацию в РФ («усиление вертикали власти»), сделав ее большей, чем даже было в СССР. Внутренние политические оппоненты, те, кто не хотел принять новые правила игры («дело Ходорковского»), безжалостно подавлялись. Нажив на этом пути личных влиятельных врагов, Путин понял, что при недемократично выстроенном внутреннем устройстве власти в РФ, он не сможет уйти из политики без последствий для своей личной безопасности, и поэтому «как раб на галерах» стал навечно «прикован» к своему президентскому посту.
Робкий проект вхождения России в НАТО при нем был окончательно свернут, и в том числе и из-за его профессионального прошлого. Во внутреннеполитической борьбе с противниками он опирался на своих бывших коллег - выходцев из КГБ СССР. А эта структура не перенесла бы открытого характера внутренней политики, свойственной для стран НАТО. Это разрушило бы основу власти Путина, чего он допустить не мог. Шаг за шагом, занимаясь укреплением свой власти, он сворачивал все демократические реформы, которые были проведены в России его «политическим отцом» Борисом Ельциным. К тому же, в начале 2000-х в РФ была также минимизирована деятельность четвертой власти - независимой журналистики.
Высокие цены на нефть во все время правления Путина дали ему необходимые денежные ресурсы для установления авторитаризма в России. Повышение благосостояния простых россиян при режиме Путина лишило оппозицию возможности сменить власть, так как у оппозиции не стало необходимой для смены власти электоральной базы, а также потому, что Путин стал жестко регулировать процедуру допуска к выборам реально оппозиционных партий.
Последствием этих событий стало то, что в России к середине 2000-х годов было построено закрытое для внешнего мира корпоративное государство с жестким авторитарным правлением и с элементами рыночной экономики, роль которой постепенно снижалась, а роль госмонополий, наоборот росла. В силу этого российские новоимперские элиты стали чувствовать угрозу (на самом деле мнимую) своей личной безопасности со стороны Запада и НАТО (по сути, калька с отношений Запад - СССР времен «холодной войны»). Любое действие стран НАТО расценивалось ими как недружественное, направленное на подрыв суверенитета РФ. Эти психологические фобии привели к закреплению в сознании российских элит представления о России как об «осажденной крепости», падение которой является главной задачей Запада. Все аргументы, объясняющие, что это не так, и что у Запада были гораздо более благоприятные условия осуществить демонтаж России в начале 1990-х, не принимались во внимание.
И вот в начале 2014 года российские элиты получили самое большое «доказательство» своего извращенного представления о враждебности Запада. Этим «доказательством» стала начавшаяся антикоррупционная революция в Украине. Сознание Путина, выходца из спецслужб, сразу исключило возможность того, что революция могла произойти сама по себе, вызванная фундаментальными причинами (как и происходят обычно большинство революций), а не в результате «происков Запада». Путин сразу определил для себя революцию в Украине, как первый этап начала решающей атаки Запада на его власть. Посчитав это недопустимым, он начал свою контригру.
Кремлевский политолог Андраник Мигранян в апреле 2014 года написал статью о «хорошей политике» Гитлера в промежутке от его прихода к власти в 1933 году до начала Второй мировой войны в 1939 году, и в течении всего 2014 года политика Путина все больше и больше напоминала действия Гитлера этого периода. Украина получила аналоги и своего Судетского кризиса, и аншлюса Австрии.
Таким образом, можно сделать вывод, что невозможность для современной России стать настоящим союзником Запада и быть принятой в НАТО, в силу проведения Россией недемократичной внутренней политики, исключающей в этом случае принятие ее в НАТО, привело российские элиты к тому, что они вынуждено приняли пусть и устаревшую, но психологически оправдывающую их агрессивные внешнеполитические действия извращенную геополитическую доктрину (в которой, по их мнению, целью Запада является уничтожение России) и вытекающую из нее военную доктрину, как единственно адекватные с их точки зрения средства сдерживания мнимого геополитического врага - блок НАТО. Если не можешь дружить, то обречен воевать.
Поэтому, принимая во внимание вышесказанное, поведение России по отношению к Украине является по своему логичным и единственно возможным (хоть и попирающим международное право и мораль), каким бы циничным это не казалось со стороны. Однако мировая международная политика в исторической перспективе есть скорее циничное, нежели моральное занятие.
Полагаю, что именно из этих соображений должны исходить власти Украины, если они действительно желают урегулирования военного кризиса, вызванного агрессивными действиями РФ. Все остальные соображения исходят из ложной оценки мотивов действий российской стороны и поэтому нереалистичны, как основания для переговорного процесса.
Знаменитый британский военный эксперт, один из создателей концепции бронетанковых войск во Второй мировой войне, сэр Бэзил Лиддел Гарт и ряд британских военных теоретиков разработали военно-политическую концепцию «Большой стратегии». Согласно этой концепции, любой военный конфликт имеет смысл, только если послевоенный мир в результате этого конфликта будет лучше, чем довоенный (авторы концепции допускают ведение справедливых войн). В противном случае он должен быть прекращен.
Не вызывает возражений практически ни у кого утверждение, что военный конфликт в Украине губителен для РФ и Украины, и в моральном и в экономическом смыслах. Так как вряд ли наша послевоенная экономика станет лучше после войны, а экономика РФ уже сейчас переживает времена наихудшие со времени падения СССР, и ситуация будет только ухудшаться. Не говоря уже о человеческих потерях с обеих сторон. Хотя, не говорить об этом нельзя – нет чего-либо важнее человеческой жизни.
Что же делать? Нам необходим мир, невзирая на то, что пролилось столько крови и часть украинского общества желает продолжения войны и освобождения аннексированных и оккупированных территорий. Три войны, которые вели Германия с Францией с 1871 года до 1945 года, не помешали им стать союзниками и основать экономическое сообщество - Общий рынок, при том, что провинции Эльзас и Лотарингия в сознании французов и немцев так и остались спорными территориями.
Так же и мы, если хотим экономического развития и окончания кровопролития, должны учесть особенности и специфику исторического развития России - непрофессионально будет при анализе ситуации исключать тот факт, что России агрессивна не в силу каких-то случайных причин, а потому, как показано выше, что это является сутью ее имперской природы. Империи всегда агрессивны: это факт, так было в истории всегда.
Не следует также и надеяться на то, что демонтаж империи в результате украинской войны, которая может обрушить экономику России, приведет к благоприятным последствиям для Украины. Демонтаж империй всегда происходит в силу внутренних причин (а вот эти внутренние причины могут быть спровоцированы и внешними причинами). Но желать демонтажа ядерной страны опасно. Так как последствия для мира (в том числе и для ее соседей) могут быть еще хуже.
Вряд ли есть альтернатива переговорам с Россией. Заключение мира с Россией даст возможность Украине осуществить экономические реформы, и это в перспективе тоже может подтолкнуть к демократическим переменам в России и замене их агрессивных имперских элит демократическими (не в ближайшее время, конечно). Если мы не хотим коллапса украинской экономики, нам следует немедленно садиться за стол переговоров. Да мы их ведем, но исходим из предпосылок, не учитывающих реальную мотивацию агрессивного поведения России. Поэтому и нет результатов. Поэтому и исходить нужно из других посылов.
Исходить надо из достижения возможного, а не желаемого. России, например, необходимы контракты с украинскими предприятиями ВПК, которые со времен СССР составляют вместе с российскими компаниями единые производственные цепочки. Необходимо рассмотреть возможность возобновления совместной работы на взаимовыгодных условиях. В противном случае война будет длиться бесконечно, потому что война ведется в т.ч. и по этой причине. Перенос производства недостающих производственных звеньев ВПК в Россию, после прекращения поставок с Украины, потребует и времени, и значительных денежных средств, которых в РФ, находящейся под санкциями, становится все меньше и меньше, т.е. внутренних средств может ей не хватить. В понимании Путина потеря 70% украинских поставок вертолетных двигателей для российского ВПК равна его военному поражению. Он этого допустить не может.
Необходимо начать договариваться по Донбассу, даже если придется дать ему особый статус или независимость. Необходимо договариваться и по Крыму. Крым не имеет возможностей к самостоятельному существованию в данной геополитической парадигме. Может быть украинским властям необходимо предложить России привлечь третьи страны в качестве гарантов урегулирования крымской проблемы путем перехода к совместному управлению Крымом под эгидой Украины и России. Мировая история знает примеры совместного управления территориями. Самый известный пример - Гонконг. Понимая опасность санкций, и в силу этого в общем-то вероятной потери власти, Путин предпринимает усилия для того, чтобы западные лидеры перестали его считать агрессором и сели с ним за стол переговоров. Возможно инициатива Украины по привлечению арбитров урегулирования (например, США и ЕС со стороны Украины и Китая или Индии со стороны России) и будет первоначально необходимым решением, которое поможет найти выход из крымского кризиса. Надо начинать этот процесс, даже если сейчас он выглядит как нереалистический.
Полагаю, что ситуацию, сложившуюся в отношении Крыма, можно будет повернуть в нашу пользу, если привлечь необходимых заинтересованных участников, которые помогая нам, будут решать какие-то свои проблемы (Китай, например, который объявил о стратегическом решении построения Нового шелкового пути в Европу, как средства стимулирования своей экономики), Кстати, на этом пути можно будет привлечь и инвестиции, которые частично пойдут и в материковую Украину.
Такое предложение Украины может стать той «соломинкой», за которую ухватятся Путин и российские элиты, часть которых уже начинает понимать, что их военная авантюра может в среднесрочном периоде закончиться экономическим крахом, но у которых не хватает сил прекратить войну в Украине, так как они понимают также, что уже в краткосрочном периоде они могут лишиться власти в результате прихода к власти в РФ националистов, которые не воспримут вывода российских войск из Украины. Путин хорошо помнит, чем закончился вывод войск из Афганистана - крахом СССР.
Необходимо понять, что власти России оказались в своеобразном цугцванге. Всякое их действие в этой ситуации, при нежелании украинской стороны договариваться с ними на основании учета реальных особенностей российской имперской политики, только ухудшает положение российских властей. Но если украинские власти смогут проявить зрелость и мудрость в подходах и сядут за стол переговоров, которые будут вестись на реалистических предпосылках, о которых написано выше, даже если психологически это мучительно сделать, то это может стать переломом в вопросе заключения действительно устойчивого мирного соглашения. Тысячи сохраненных жизней украинцев этого стоят.
Россия никуда не исчезнет. Это наш сосед, хотим мы этого или нет. Нашим странам предстоит жить рядом, наверное, еще не одно столетие. Поэтому необходимо преодолеть ненависть и заняться стратегией. Диктатуры и автократии не существуют вечно. Надеюсь, что рано или поздно Россия станет демократической страной. А пока мы должны стать политическими прагматиками и реалистами.