Если рынок земли в Украине откроется, станет ли турецкий бизнес его активным участником? Безусловно
Как турецкий бизнес видит своё присутствие в Украине после открытия рынка земли?
Безусловно, для турецких деловых кругов Украина не является какой-то заграницей. Турция и Украина взаимодействуют уже сотни лет. Наш торговый баланс $5 млрд. Лидеры наших стран ставят своей целью увеличение этой цифры до $10 млрд.
Сельское хозяйство может стать важным пунктом сотрудничества в нашей повестки дня. Турецкие бизнесмены пристально следят за процессом реформ в Украине. Так же речь идет и о сельхозземлях. Наш бизнес на этом направлении видит возможности как для зарабатывания денег, так и для развития торговли и дополнительных инвестиций.
Иными словами, если рынок земли откроется, турецкий бизнес станет активным его участником?
Безусловно.
Переговоры о создании зоны свободной торговли между Украиной и Турцией ведутся с 2011 года. Уже три украинских президента обещали, что соглашение будет подписано. Какие преграды стоят на пути к этому?
Здесь речь идёт о двух крупных экономиках, которыми являются Турция и Украина. Конечно, есть сектора, за которые беспокоится Турецкая Республика в контексте соглашения о зоне свободной торговли. В Украине также есть люди, которые испытывают беспокойство, когда речь заходит о свободной торговле с Турцией. Но давайте посмотрим на картину в целом.
Есть пирог. Наша цель – увеличить этот пирог. Соответственно, увеличится доля пирога и для Украины, и для Турции. В 1995 году, когда Турция стала членом Таможенного союза ЕС, нам рисовали множество катастрофических сценариев. На сегодняшний день Турция экспортирует в Европу и в Соединенные Штаты автомобили, бытовую технику. И в этом большую роль сыграла та атмосфера конкуренции, которую принес с собой ТС.
20 января 2020 года прошёл очередной раунд переговоров по соглашению о зоне свободной торговли между Турцией и Украиной. В результате этих переговоров был достигнут определенный прогресс. После этого состоялся визит президента Эрдогана, в рамках которого был прописан протокол о договоренностях. У нас появилась надежда. Вы правильно сказали, очень много раз говорилось: ну все, в этом году подписываем. Будем надеяться, что всё произойдёт в 2020-м.
Однако в Киеве говорят, что Турция хочет либерализации торговли промышленной продукции, которая выгодна Анкаре, а на пищевую наложены значительные ограничения. Плюс в украинском правительстве указывают на возможный значительный торговый дисбаланс – негативный для Украины. Турция хочет подписать такое соглашение?
Речь идёт о договоре, который включает в себя тысячи пунктов. Безусловно, некоторые сектора экономики для нас имеют больший вес, чем другие. Однако если мы посмотрим на цифры, то особого дисбаланса в торговле наших стран нет. Я даже скажу, что украинский экспорт в Турцию больше, чем турецкий в Украину.
В Украине одни представители некоторых отраслей экономики, с которыми я встречаюсь, мне начинают рассказывать, почему договора о свободной торговли с Турцией не должно быть. Другие говорят, что необходимо эти сектора защищать, налагая на турецкие товары высокие ввозные пошлины. Уверен, что и в Турции также представители некоторых отраслей адресуют то же самое моему коллеге – послу Украины Андрею Сыбиге.
Отчего это происходит? Почему они пытаются притормозить ход ЗСТ?
Скажу так: представителей отдельных секторов экономики устраивает нынешний порядок вещей. А при ЗСТ некоторые отрасли будут просто вынуждены себя как-то обновить. И нам необходимо в рамках этого договора найти такую формулу, чтобы представители бизнеса двух стран победили свои страхи, чтобы не пострадали люди, которые задействованы в отдельных секторах экономики. Уже прошло много лет, пришло время найти эту формулу.
«Турецкие компании сделают свой вклад в украинские проекты, которые будут объявлены в турборежиме»
Стороны подписали меморандум, позволяющий обновить переговоры. Он позволит открыть турецкие двери для украинской пищевой продукции?
В предыдущие годы были заметны довольно большие пробелы в переговорном процессе. Сейчас ему повторно был дан старт. Некоторые позиции были подтверждены. Стороны согласовали более конструктивный подход по определенным пунктам. И во время визита президента Турции в Украину наши лидеры дали распоряжение подписать договор о свободной торговле до конца этого года. Мы продолжим переговоры.
То есть, украинская сторона может надеяться на то, что благодаря этому меморандуму отдельные квоты могут быть в последующем сняты?
Это очень деликатные вопросы: размеры квот, наличие, отсутствие, будут ли они сняты, будут ли они введены и т.д. Но у наших специалистов в руках есть множество инструментов, например: переходный период, квотирование и масса других. Мы соседи, мы стратегические партнеры. Конечно, каждый хочет защитить свою экономику. Но нам необходимо найти общий язык. Нельзя подписать договор, который бы сделал счастливой только Украину или Турцию. Нужно найти какую-то золотую середину.
За счёт чего товарооборот между Украиной и Турцией может возрасти с текущих $5 млрд до озвученных на встрече президентов Зеленского и Эрдогана $10 млрд?
Сейчас наш товарооборот составляет $4,8 млрд. Мы говорим: давайте увеличим эту цифру до $10 млрд. Безусловно, договор о свободной торговле здесь будет стартовой площадкой, ведь он позволяет создать среду для оживления торговых отношений. Мы же не просто торгуем, но и вкладываем. Турецкие инвестиции в вашу экономику достигли порядка $3 млрд. Вот почему мы все эти вопросы воспринимаем как одну большую картину.
Есть шаги, которые Украина в будущем сделает в секторе сельского хозяйства. Есть большие инфраструктурные проекты, которые анонсировал официальный Киев. Существует активное сотрудничество в секторе ВПК. Мы не сможем достичь всего за один день. Но мы планируем выполнить все ключевые цели до 2023 года – 100-летия со дня основания Турецкой Республики.
Турки в Украине строят дороги, рестораны, купили оператор мобильной сети Lifecell. А есть ли какие-то другие инициативы – новые стройки века?
Руководство Украины объявило, что в ближайшее время будут опубликованы большие инфраструктурные проекты. Турецкие компании уже реализовывали в Украине масштабные инициативы. В Турции и средние, и крупные предприятия пристально следят за событиями в Украине. Я уверен, что турецкие компании сделают свой вклад в те проекты, которые будут объявлены в турборежиме и которые повлияют на повседневную жизнь простых граждан.
«Между Анкарой и Москвой существует множество каналов коммуникации. Вопрос крымских татар поднимается во время общения по этим каналам»
Крымскотатарский телеканал ATR перестал получать государственное финансирование. Канал отказался на грани закрытия. Какая позиция Анкары в отношении этого?
Думаю, что мы все разделяем ту мысль, что было бы важно, если бы голос крымских татар был слышен не только в Украине, но и за ее пределами. Турция делает все, что от нее зависит, все возможное на всех без исключения международных платформах, чтобы помочь в этом вопросе Украине, помочь крымским татарам. Думаю, будет правильно, чтобы лидеры крымскотатарского народа обсудили этот вопрос с руководством Украины.
Очень важно, чтобы была платформа, через которую крымские татары могли бы сообщать, слышать, выказывать свои мнения, говорить о своих проблемах. Турция желает, чтобы было какое-то сотрудничество, было какое-то взаимодействие между сторонами с точки зрения наличия такой платформы.
Президент Эрдоган лично участвовал в освобождении ряда крымских татар из российских тюрем. Ведутся ли сейчас Турцией переговоры относительно освобождения новых заложников, так как в «нормандском формате» о заложниках из Крыма договориться не удалось.
Между Анкарой и Москвой существует множество каналов коммуникации. И вопрос крымских татар – один из тех вопросов, который поднимается во время общения по этим каналам. Когда мы получаем какие-то конкретные запросы, мы через эти каналы озвучиваем их соответствующим контрпартнерам. И этот вопрос, как и прошлый, будет одним из тех, над которыми мы продолжим работать.
А был ли Турцией получен запрос от Украины и ведёт ли сейчас Анкара переговоры с Москвой по освобождению украинских заключённых?
Как я уже сказал ранее, мы используем наши каналы коммуникации и будем продолжать их использовать.
Поддерживают ли турецкие власти экономическую связь с крымскотатарским населением аннексированного Крыма? Помогают ли они материально оставшимся в Крыму? Помогает ли Анкара избежать им преследования?
Позвольте сразу отметить: вопрос Крыма – тот вопрос, за которым очень пристально наблюдает Турецкая Республика. С 2014 года продолжается наша политика по непризнанию аннексии Крыма. И наш президент, когда был с визитом в Киеве, несколько раз это повторил. Мы находимся в постоянной координации с украинскими органами власти, консультируемся с лидерами крымскотатарского народа. Через наше агентство сотрудничества и развития (TIKA) мы осуществляем проекты, обеспечивающие потребности крымских татар в проживании, обучении и здравоохранении.
Во время последнего визита президента Турции в Украину была достигнута договоренность о строительстве жилья на 500 семей, которые были вынуждены выехать из Крыма.
В то же время после аннексии Крыма мы не направили в Крым ни одной официальной делегации. Была одна делегация, но она имела неофициальный статус. И у нас отсутствует официальный канал общения на государственном уровне с крымскими татарами, которые остались в Крыму.
Вы поддерживаете передачу нескольких районов Херсонской области под крымскотатарскую автономию?
Это тот вопрос, где решение должна принимать Украина. Мы здесь находимся в качестве друзей Украины, как братья крымских татар. Как говорится, друг познаётся в беде. Если в компромиссах, которые достигнут между собой лидеры крымских татар и лидеры Украины, нам выпадает какая-то роль, появится какая-то работа – мы готовы будем её выполнять. Мы всегда будем поддерживать обе стороны.
Что думает Анкара о позиции Меджлиса, где чётко указано, что для определения статуса Крыма и прилегающих к нему морских пространств Черного и Азовского морей, включая Керченский пролив и залив Сиваш, нужно получить позицию крымских татар? Конечно же, здесь речь в первую очередь идёт о реакции на агрессивную политику РФ в регионе.
Наша позиция давно известна: мы считаем Крым украинской территорией. И даже нет необходимости что-то ещё добавлять.
Была бы готова Турция поддержать Украину, если бы разговор зашёл о создании международного формата по деоккупации Крыма? Киев вообще когда-то обсуждал подобную инициативу с Анкарой?
В Генеральной ассамблее ООН Турция всегда голосует в пользу Украину. Каждый желает, чтобы этот вопрос решился мирным, дипломатическим путем. Если будет какая-то инициатива от Украины, Турция её выслушает и, если что-то сможет сделать – сделает.
Если есть какая-то возможность решить проблему в нашем общем регионе, то невозможно просто сказать «нет». Однако достаточно, чтобы стороны конфликта имели желание его прекратить.
«Мы хотим, чтобы учебные заведения в Украине, которые связаны с сетью Гюлена, были переданы в управление турецкому фонду «Маариф»
После разговора с президентом Эрдоганом Владимир Зеленский поручил СБУ провести расследование в отношении школ проповедника Фетхуллаха Гюлена. Почему вас волнует этот вопрос?
В 2016 году в Турции произошла попытка государственного вооруженного переворота. Наша страна очень внимательно изучила тот процесс. В результате этого анализа мы выявили, что имеется определенная сеть, которая с фасадной стороны себя представляет довольно мирной и гибкой структурой, но на самом деле имеет скрытую собственную повестку дня.
Эта глобальная сеть по всему миру открыла учебные заведения, школы, определенные ассоциации, другие объединения. Используя этот канал, она и прибыль получает, и налаживает какие-то связи с государственными органами тех стран, где присутствует.
Первое, что сделала Турция после попытки переворота, это очистила собственные госструктуры от этой сети. Поэтому мы бы не хотели, чтобы те проблемы, которые мы пережили, кто-то еще в мире пережил. Вот почему делимся своими опасениями с нашими партнёрами.
Можете объяснить, в чём реальная угроза? Почему вас так беспокоят эти школы и люди, которые за ними стоят?
В некоторых таких учебных заведениях отдельные ученики, скажем так, проходят обучение по специальной программе, которая больше похожа на промывание мозгов. Они воспитывают выпускников, которые на самом деле преданы не государству, а каким-то другим надгосударственным органам.
Мы, к сожалению, в данной ситуации имеем горький опыт. Допустим, их сторонники, которые, скажем так, являлись членами вооруженных сил, авиационными средствами, вертолетами, самолетами совершали нападение на наших военных и даже на здание парламента. И, столкнувшись с такой картиной, это просто наша обязанность, наш долг предупредить наших друзей. И это не вопрос Турции, это вопрос международной безопасности. Ведь эта материнская структура («FETO») является глобальной международной террористической организацией.
И что вы предлагаете, закрыть эти школы?
Собственно говоря, наше требование – не закрытие школ. В Турции был создан специальный фонд с целью, скажем так, оборвать связи между материнской структурой и этими учебными заведениями. Этот фонд называется «Маариф» (перевод – образование). Сейчас он управляет около 400 учебными заведениями в 40 странах. Мы просто хотим, чтобы те учебные заведения в Украине, которые связаны с этой сетью, были переданы в правление фонду «Маариф».
И в данной ситуации у нас нету ни в коем случае никаких требований, никаких просьб, которые бы поставили в затруднительное положение учеников этих школ и их родителей. Более того, все эти школы, которые взял в управление фонд «Маариф», в них улучшилось качество и условия обучения. Скажем так, все в этих учебных заведениях вздохнули свободнее.
Однако есть опыт Молдовы. Там беглый олигарх Влад Плахотнюк отправил учителей этих школ в Турцию, где их посадили. А отношения с США и Великобританией у Молдовы затем обострились. И когда Плахотнюку нужна была помощь в борьбе с РФ, Вашингтон и Лондон от него отказались. Почему Украина должна портить отношения с США? В чём её выгода?
Верно, есть разные страны, которые находятся на разных частотах в вопросе «FETO». И наши просьбы, я еще раз хочу на этом акцентировать, касаются не только Турции. И это не просьба о личной услуге. Здесь речь идет о международной преступной сети.
«Если у Украины будет желание приобретать и азиатский газ (посредством наших мощностей), мы не видим никаких препятствий, чтобы его не продавать»
Украина многие годы ищет инвестора для завода ядерного топлива. Одним из таких инвесторов называется американская корпорация Westinghouse. Турция с разным темпом ведёт строительство трёх АЭС, одну из которых проектирует та же американская компания. Была бы согласна Турция включить две свои АЭС в список будущих покупателей топлива украинского завода?
К сожалению, своих энергетических ресурсов у нас нет. Именно поэтому мы обязаны обеспечивать нашу потребность, во-первых, путем импорта и во-вторых – за счет возобновляемых источников энергии. Один из этих каналов является ядерная энергетика. И Турция прежде, чем начать этот проект имела в виду несколько критериев. Это и себестоимость, и экология, и возможность какого-то взноса в энергетическое развитие Турции.
Были рассмотрены в этих рамках предложения, которые поступили. Сейчас по ним ведется работа. Мы готовы в этих вопросах к любому сотрудничеству, любому диалогу с теми странами, которые готовы к такому же диалогу, включая Украину.
То есть, в перспективе, если украинский завод предложит ядерное топливо двум турецким атомным электростанциям, то Турция не откажет нам и рассмотрит этот вопрос?
Мы готовы к любому сотрудничеству с нашими партнерами. Будет предложение, мы будем готовы его рассмотреть.
Турция давно хочет превратиться в энергетический хаб. Он не может работать без стабильных трубопроводов в огромном регионе – от Алтая до Ливии. У Украины самая протяжённая в Европе сеть нефте- и газопроводов, для стабильности которых нужно развивать специальные инженерные войска. Турции для миротворческих операций по периметру энергетического хаба – учитывая агрессивное поведение России – также необходимы подобные виды войск. Могут ли Анкара и Киев объединить усилия по увеличению инженерного потенциала армии?
Каждая страна воспитывает свои собственные подразделения для того, чтобы защищать, охранять какие-то деликатные, серьёзные объекты, которые находятся в её суверенных границах.
Однако ни у Украины, ни у Турции пока нет возможности по созданию подобных формирований. Из всех стран НАТО лишь у США, у их универсального Инженерного корпуса армии, имеется потенциал по созданию таких механизмом. Здесь два варианта – или очень долго ждать, или делать самим.
Мы принимаем все необходимые меры для обеспечения безопасности тех трубопроводов, которые проходят по территории Турции. За время работы в Украине я не слышал и не получал никаких предложений относительно работы по вопросу, которого вы коснулись.
У нас есть рабочая группа, которая создана для обсуждения вопросов в сфере энергетики и возможного сотрудничества в этом между Турцией и Украиной. Это та площадка, где могут обсуждаться вопросы, начиная от поставок природного газа в Украину по трубопроводу TANAP (газопровод из Азербайджана через Турцию в Европу) и заканчивая любыми другими.
Львиная доля мощностей четырёх газовых терминалов Турции простаивает. А у Украины нет ресурсной базы для строительства первого в истории отечественного LNG. А это для нас с военной точки зрения предельно важно. Турция сможет отправлять в Украину танкеры с сжиженным газом со своих территорий и с территории стран-партнёров Турции по импорту газу?
Как я уже говорил, у нас есть идеальная платформа – рабочая группа, на которой может обсуждаться, как мы можем помочь друг-другу в вопросах энергетической безопасности.
Собственно говоря, для нас вопрос того, чтобы через сердце Турции, через Стамбул, проходили танкеры с сжиженным газом, – это неприемлемый риск возникновения чрезвычайно ситуации, последствия которой невозможно будет исправить.
Однако и здесь я хочу повторить, что мы готовы с Киевом обсуждать, каким образом Турция может внести свою лепту в вопросы энергетической безопасности Украины.
Вы уже упомянули в нашем разговоре газопровод TANAP. Руководство Украины дважды указывало отечественным госкомпаниям войти в капитал консорциума TANAP, но дважды у нас этого не получилось. Почему Киев так и не вошел и сможет ли Украина в дальнейшем присоединиться к этому проекту?
Вопросы вхождения или невхождения в какое-то предприятие находятся в компетенции предприятий этого партнерства. Однако наш регион с энергетической точки зрения действительно очень интересен. Турция долго прилагала определенные усилия для передачи энергоносителей с Востока на Запад. TANAP – именно такой проект.
Он начал свою деятельность с 16 миллиардов кубов, а сейчас стоит цель поднять его мощность до 31 миллиарда. И я думаю, что тогда можно обсуждать возможность поставок в Украину энергоресурсов из этих возросших объемов.
Проект «Турецкий поток 2» может являть собою угрозу для Украины, если через турецкую ГТС будет прокачиваться исключительно газ российского происхождения. Может ли Киев ожидать со стороны Анкары, что та предоставит часть своих мощностей по прокачке газа азиатским странам, чтобы Украина смогла покупать не российский газ на выходе из турецкой ГТС?
Давайте для начала разделим между собой «Турецким поток 1» и «Турецкий поток 2». Первый – нитка, по которой газ получает исключительно Турция. Вторая же линия проходит через территорию Турции в европейские страны. Именно она касается продавца Российской Федерации и покупателей в Западной Европе.
Что касается той части вашего вопроса, может ли через турецкую ГТС поставляться, например, азиатский газ в Европу, и сможет ли Украина его закупать на точке выхода. Скажу так: и этот вопрос можно обсуждать.
Собственно говоря, как я уже говорил, есть цель увеличить мощность TANAP с 16-ти до 31-го миллиарда. Если у Украины будет желание приобретать и этот газ, мы не видим никаких препятствий, чтобы его не продавать.
«Сейчас Чёрное море не является морем безопасности и стабильности»
В планах президента Эрдогана осуществить свою мечту начала нулевых – построить канал «Istanbul» (параллельно Босфору). Поможет ли этот проект обойти Конвенцию Монтрё и таким образом ограничить российскую экспансию?
Рабочие процессы, который касаются канала «Istanbul», продолжаются. Всё, что мы наблюдаем – не окончательный вариант. У нас есть мощная воля для его завершения.
Что касается Конвенции Монтрё (договор от 1936 года, устанавливающий режим пользования черноморскими проливами), этот договор является очень важным с точки зрения обеспечения баланса между военными флотами в акватории Чёрного моря, безопасности и прогнозируемости в регионе. Турция с момента подписания договора тщательно выполняет его пункты.
Так вы в будущем хотите пересмотра или нет?
Нет, не хотим. Если мы будем играться с договором Монтрё, это может привести к тому, что прежде всего пострадают именно страны черноморского побережья. Турция выступает за прогнозируемость в Черноморском регионе. Однако, к сожалению, сейчас Чёрное море не является морем безопасности и стабильности, как бы мы того хотели. Это видят все.
Есть определенная политика безопасности, параметры которой определяются Конвенцией Монтрё. Мы проводим определенную политику безопасности, параметры которой включают и договор Монтре. В то же время Турция является членом НАТО. И Турция, кстати, является одной из пяти стран, которая делает самый большой вклад в результаты деятельности Альянса.
Вы знаете, у НАТО с Россией наблюдается политика как диалога, так и сдерживания. И Турция как мощный член Альянса так же является частью этой политики. Мы пытаемся объединить все эти параметры в одно целое.
На протяжении последних шести лет террористы дважды использовали российские системы ПВО малой дальности для политического шантажа оппонентов и уничтожения их пассажирских лайнеров. Готовы ли Украина и Турция к тому, чтобы совместно поднять в ООН инициативу расширения номенклатуры оружия, которое подпадает под договор о нераспространении зенитных ракет малой дальности?
Вопрос безопасности гражданских самолетов – это святое. Я полностью согласен с тем, что человечество обязано просто обеспечить безопасность в этом вопросе. Могут быть разные аргументы, разные аспекты, подходы: всё это может обсуждаться. Вопрос безопасности гражданских полетов должен иметь важность без исключения для всех сторон.
То есть, если Украина выступит с такой инициативой в ООН, Турция её поддержит?
Могу сказать, что Турция поддержит любую инициативу, которая будет направлена на обеспечение безопасности гражданской авиации.
«Цель Турции и Украины – стабильная Ливия»
Мы наблюдаем операцию Турции по установлению санитарного коридора в Сирии. А есть ещё и развертывание турецких военных баз по периметру «Шиитского Полумесяца». Может ли Украина чем-то здесь помочь Турции, помимо транспортной авиации?
Между нашими военными ведомствами существует надежный канал для диалога. И я уверен, что в случае возникновения каких-то конкретных предложений, всё будет рассмотрено.
Мы принимаем четыре миллиона беженцев из Сирии. И сейчас прилагаем усилия для того, чтобы на севере этой страны создать безопасные условия для проживания сирийцев, а также чтобы остановить увеличение числа беженцев. Мы, как и другие страны, которые действуют в том же поле, пытаемся найти какие-то возможности для диалога. Но, к сожалению, не все происходит так, как мы бы того хотели.
Это вопрос нашей национальной безопасности, и мы продолжаем двигаться по тому пути, который считаем полезным и нужным как для нашей безопасности, так и для безопасности тех людей, которые проживают в тех районах.
Основа миграционного давления на Европу формируется в Сирии. А ещё есть Ливия, куда пытается зайти РФ. Сейчас в Ливию вошли и турецкие войска. Миграция – миграцией, а Украина в конце прошлого года начала впервые закупать нефть у Ливии. Скажите, поможет ли турецкий контингент обезопасить эти поставки?
Цель Турции, Украины, ливийцев – это стабильная, безопасная, спокойная Ливия. Турция находится именно в этом дискурсе: мы пытаемся помочь обеспечить стабильность тому правительству, которое ООН считает законным. Некоторые страны имеют противоположную точку зрения, они поддерживают другие силы, чья законность не признается ООН. Мы надеемся на то, что берлинский процесс принёсет наконец-то мир в Ливию.
В результате этого мы хотим, чтобы и украинские поставки энергоносителей были в безопасности, а также жизнь и здоровье граждан Ливии.
Турция стремится стать полноценным космическим государством (со своей спутниковой группировкой и космодромом) в ближайшие три года. Рассчитывает ли Турция на поддержку Украины на этом направлении?
Турция хоть и поздно, но очень мощно начала работу в этом направлении. Мы основали наше космическое агентство. И один из первых договоров, который подписало это агентство, был именно с Украиной.
На повестке дня находится вопрос визита представителей турецкого космического агентства в Украину. Если мы сможем осуществить в течение 2020 года этот визит, то в его результате наши эксперты, наши специалисты уже смогут рассмотреть какие-то конкретные вопросы взаимодействия.
Мы знаем, что у Украины очень мощная инфраструктура, очень мощная основа в аэрокосмическом секторе. Мы же смогли увидеть, чего мы можем достичь при объединении наших возможностей на примере БПЛА. И я лично не вижу никаких причин для того, чтобы не сделать того же в космической сфере.