Что происходило с иранской ядерной программой
На самом деле Иран выполнял все условия соглашения до последней буквы в период с 2015 по 2018 год. Вот почему его экономика росла и не было санкций. Для страны это был неплохой период относительного спокойствия под руководством условно либерального президента Хасана Рухани. Он-то и сейчас президент, но уже ставший “ястребом”.
Но для этого у него была причина: президент США Дональд Трамп вышел из соглашения в 2018 году, говоря, что он хочет заключить новую сделку, и вернул все драконовские санкции. Идея Трампа была в том, чтобы новый документ покрывал бы развитие иранских баллистических ракет, ограничил активности персов во всем регионе, финансирование подконтрольных им парамилитарных организаций типа Хезболлы в Ливане и в Ираке и движения хуситов в Йемене.
Такому решению не в последнюю очередь способствовали и связи администрации Трампа с Саудовской Аравией и Израилем. И в Иерусалиме, и в Эр-Рияде считают до сих пор, что Иран секретно строит ядерное оружие. Впрочем, как уже было сказано выше, МАГАТЭ постоянно утверждало, что Иран отлично выполняет свою часть уговора. Трамп думал, что иранцы придут к нему и попросят о встрече, как это было с северокорейским лидером. Однако, случилось обратное.
Уязвленный Иран попытался укрепить союз с Европой, переживая раунд за раундом удушающих американских санкций. Но европейские силы не спешили создавать и открывать специальный торговый механизм защиты от санкций. Поэтому Тегеран решил действовать самостоятельно.
Вначале иранцы собрали больше 300 кг твердого урана - первое нарушение. Дальше процент обогащения был повышен - больше 3,76% (это все еще очень мало обогащенный уран, следует сказать, для бомбы нужно более 90%). Когда еще через 60 дней ничего не продвинулось, иранцы запустили запрещенные соглашением центрифуги для обогащения урана типа IR-4 и IR-6. Следует напомнить, что им можно только совсем слабые IR-1. В ноябре случилась своеобразная эскалация: Иран перевел подземный ядерный завод Фордов на ядерные же рельсы (по соглашению, там должна была быть гражданская физическая лаборатория для выработки изотопов), впрыскивая газ в центрифуги.
И вот мы дошли до последнего, пятого шага - увеличение количества этих самых центрифуг. Шаг, вообще-то, был предпринят еще в сентябре, но объявлен только сейчас. Проблема в том, что строить урановую бомбу (ежели Иран когда-нибудь решится) - дороже и сложнее, чем бомбу из плутония. Существующий в природе уран должен пройти длинный путь, прежде чем стать ядерным топливом, ему нужно много центрифуг для разгона, большие помещения. Искусственно же добываемый плутоний требует себе практически только реактор (у Ирана он был, назывался Арак. По условиям соглашения, он был закрыт).
В нынешнем состоянии назвать иранский ядерный договор иначе, как “сделка-зомби”, сложно. Она как бы есть, как бы существует, но в то же время уже всем ясно, что она мертва и окончательный разрыв - вопрос времени. Последний шаг был бы объявлен даже без всей истории с генералом Сулеймани, поскольку был запланирован заранее.
Будущее соглашения с Ираном
С технической точки зрения Тегеран действительно отказался от всех своих обязательств по соглашению: он обогащает и хранит больше, чем нужно, развивает инфраструктуру, что запрещено, открывает закрытые договором локации, иногда не пускает инспекторов.
К слову, мировые СМИ не совсем корректно подали заявление иранских властей как “смерть иранской ядерной сделки”. Ведь это далеко не так. Сам ядерный договор еще жив, Иран из него никуда не вышел. Более того, Тегеран до сих пор сохраняет эксклюзивный доступ для экспертов МАГАТЭ и обязуется выполнять Дополнительный Протокол. Это означает более частые проверки и поиск незадекларированных локаций на предмет нелегальной активности. И персов, кстати, уже ловили на этом. Иран предлагал ратифицировать протокол в обмен на снятие санкций, но безуспешно.
Чего ждать дальше? Это зависит как от дальнейшей стратегии Тегерана, так и от внешней обстановки.
Внутри Ирана, скорее всего, в центре обогащения Натанз увеличат количество запрещенных центрифуг. Тегеран уже обогащает уран до 4,5%. Это не так драматично, как 20% которые страна имела до заключения соглашения в 2015 году.
Иран пока не перешел эту черту. Новую аппаратуру поставят и в Фордов, который будет обогащать уран против правил соглашения. Реактор Арак все еще в процессе переделки в гражданскую АЭС с помощью Британии и Китая, особенно Китая. И это хорошо, о нем ничего в последнем пресс-релизе не было.
С политической точки зрения, Ирану пока выгоднее находиться в почти умершем соглашении, чем без оного. Более того, Тегеран после каждого своего шага указывал, что он обратимый, лишь снимите санкции и дайте торговать нашей нефтью.
Внешние обстоятельства: мы не знаем, насколько Иран будет сотрудничать с МАГАТЭ, возможна ли какая-нибудь сокрытая активность. Смерть генерала Сулеймани всё перевернула с ног на голову.
Соседний Ирак пребывает под огромным иранским давлением и влиянием. Его парламент принял резолюцию, которая просит правительство прекратить мандат сил США и Глобальной коалиции против “Исламского государства”, выслав контингент из страны. Вот только у Ирака есть только и.о. премьера, который не может принимать такие решения.
Звучит агрессивная риторика против Израиля, под угрозой снова Саудовская Аравия. Иран, безусловно, станет более агрессивным. Европе стоит поспешить, если в Брюсселе таки хотят сохранить ядерную сделку, иначе договориться с разъяренными персами будет довольно сложно.
Пару слов в заключение. У Европы в руках кнут и пряник. Они могут запустить механизм защиты от санкций, но также, если посчитают нужным - могут начать дискуссию относительно отхода иранцев от духа буквы текста соглашения. Вероятнее всего, сделке осталось около года в текущем состоянии. Если Арак вдруг станет снова местом добычи плутония - еще меньше. Но до изготовления ядерной бомбы персам предстоит пройти длинный путь, ведь Иран пока позади даже КНДР.